— У Вас что то случилось? — Встревожено спросила она, — с Максимом что-то? Ранен опять? Или…

— Да что Вы, Клара, так всполошились? Нормально все, просто я устала и хочется пообщаться с нормальным человеком. В конце концов, Вы не просто прислуга….

— Но Вы же сами запретили мне напоминать об этом, — перебила меня экономка, покрывшись красными пятнами. — Когда узнали, то предупредили, что это не дает мне никаких преимуществ перед другими. Зачем же теперь… — Она чуть не плакала. Ее недомолвки меня заинтриговали.

— Теперь я думаю по-другому, Клара.

— Нет-нет, вы были правы, Лилиана Владимировна, — горячо начала убеждать меня экономка. — Незачем кому-то знать об этом. Прошло столько лет, я довольна своим положением и не хочу перемен. Сейчас это уже ни для кого не имеет значения.

— Но для Вас то имеет. — Я говорила дежурные фразы, вызывая ее на откровенность.

— Конечно, ведь он же мой единственный сын! Но я не жалуюсь. Почти всю жизнь он провел на моих глазах, я заботилась о нем, практически вырастила. Зачем сейчас, спустя тридцать пять лет, ворошить старые могилы?

Я чуть со стула не упала. Она намекает на то, что Макс ее сын?! Но Нина сказала, что его мать умерла при родах. Хотя…

— Клара, раз уж мы с Вами почти родственники, может перейдем на «ты»?

— Зачем? Вы хотите все рассказать Максиму? — Расстроено спросила она.

— Но он же имеет право знать, что его мать жива и здорова…

— Вы что-то хотите от меня, Лилиана. — Твердо произнесла Клара, выпрямившись на стуле. — В прошлый раз Вы были более искренни. Иметь мать-прислугу действительно стыдно. Я согласна. Теперь Макс взрослый, ему не нужна никакая мать, особенно, бросившая его ребенком. Так что Вы хотите от меня за молчание?

— Клара, я хочу перейти на «ты», — повторила я.

— Ты очень изменилась за последние месяцы, девочка. — Устало произнесла Клара, наливая себе чай. — Раньше я понимала тебя, а теперь смотрю и не узнаю. Вроде, все твое: глаза, волосы, голос…. Но это уже не ты… Наверное, за эти месяцы случилось что то особенное, раз у тебя вся душа перевернулась?

— Я влюбилась.

— Понятно. — Похоже, экономка совсем не удивилась. — Надеюсь, что этот человек достоин такого глубокого чувства… Не хочу тебя поучать, но пример моей жизни — яркое доказательство того, как глупая любовь, порыв страсти, может испохабить всю жизнь… Если бы ты знала, как мне хотелось, чтобы все оказалось просто сном. Длинным, кошмарным, но только сном. Открыть бы глаза и оказаться в своей постели, рядом с мужем и сынишкой. Но жизнь, как известно, не дает второго шанса. Что сделано, то сделано…

— Клара, расскажите все по порядку. Или Вам не хочется вспоминать?

— Что бы вспомнить, нужно забыть, а я не забывала….

… Мы с Володей из одной деревни. Вороновы были нашими дальними родственниками, очень дальними, но семьи наши отношения поддерживали. Самого Владимира я знала не очень хорошо. В школе он учился на несколько классов старше меня, жил на другом конце деревни. В то время, как я играла в тряпичные куклы, он уже во всю с девчонками женихался. В Голощекине становилось все меньше детей, молодежь подалась в город, после войны освободилось много рабочих мест, да и рождаемость упала. В тот год, когда Володя закончил десятый класс, нашу школу сократили до семилетки. Раньше в районе было две десятилетки: наша и в Петраково. Желающие получить аттестат о десятилетнем образовании стекались в Голощекино изо всех окрестных деревень. Последние два года в старших классах наблюдался постоянный недобор и их решено было закрыть. В этот год я как раз закончила семь классов. Ходить доучиваться в Петраково было очень далеко. Я поняла, что с мечтой стать доктором, наверное, придется расстаться. Для меня это было не просто неудачей. Рушились все мои мечты. Володя тоже планировал дальше учиться. Все лето он готовился для поступления в университет. Сдав экзамены и получив подтверждение, что прошел по конкурсу и принят на вечерний факультет, он на несколько августовских дней перед началом учебы приехал в Голощекино. Вороновы на радостях накрыли богатый стол и пригласили в гости родственников. В то время не так уж часто деревенские парни с легкостью поступали в высшие учебные заведения. В этот же вечер решилась и моя судьба. В городе Владимиру предстояло жить в квартире своего двоюродного дяди, инвалида войны. У того отсутствовали обе ноги. В последнее время состояние здоровья ветерана сильно ухудшилось. Он практически не вставал с кровати. Родных, и Володю в том числе, очень волновал вопрос о том, сможет ли он ухаживать за больным. Работая и учась по вечерам, Владимир просто физически не мог уделять дяде достаточно времени. Мама, зная о моем страстном желании учиться, предложила родственнику взять меня с собой. Все остались очень довольны таким решением проблемы. Я получала возможность учиться, Володя избавлялся от тяжелой обузы, все родственники могли спать спокойно. Так мы зажили втроем в одной комнате. Дядя вскоре умер, но жизнь наша уже наладилась. Вова учился и работал. Я бегала в школу, потом занималась хозяйством, готовила обед, стирала белье. Наверное, понятно, что я не могла не увлечься взрослым, красивым парнем. Я с нетерпением ждала его, наряжалась. Он, честно сказать, не особо замечал мои наивные ухищрения. Приходил, ужинал и утыкался в учебники. Три года прошли без особо ярких событий. Потом случилось то, что и должно было. Двое красивых молодых совершеннолетних людей проживающих в одной квартире, стали спать на одном диване. Однажды неожиданно ранним утром нас посетили мои родители. Оценили обстановку, единственную постель, и поспешили назад в деревню, порадовать Володиных родных известием о скорой свадьбе. Нас в принципе никто не спрашивал. Для родственников все было просто и очевидно. Живешь вместе, изволь расписаться. Участия в подготовке торжества мы не принимали. На собственной свадьбе были гостями. Просто приехали и сели за стол. Утром вернулись в город: Володе нужно было на работу. Деревня гуляла еще неделю. Наша жизнь практически не изменилась. Мы прожили еще три года, до того, как родился Максим. К этому времени Владимир сильно пошел вверх. Не знаю, чем он занимался, бизнес в то время не был в чести, и он скрывал, чем зарабатывает деньги. Мы зажили на широкую ногу. Поменяли квартиру, часто принимали гостей. Я, превратившись в замужнюю даму, забросила мечты об учебе в медицинском. Наряжалась, делала прически, маникюр. Владимира никогда не было дома. Все было: деньги, платья, няня для ребенка, куча свободного времени, но мужа не было. То, что уставшим возвращалось вечером и валилось в зале на диван, этим именем назвать было сложно. Все случилось летом… Няне дали отпуск, трехлетнего Максимку отправили на месяц к бабушке. В это же время Владимир почти на три недели улетел в командировку. Я просто пухла от скуки. Муж перед отъездом предложил мне тоже погостить у родителей, но ехать в деревню не хотелось, там конец лета особенно горячая пора, все работают в поле и на личных огородах. Заниматься деревенским хозяйством я уже разучилась, а праздно сидеть среди вкалывающих людей как-то неприлично… Дни мои не отличались разнообразием. С утра я на часик-полтора ходила на пляж, потом с подружками в кафе ела мороженое. Вечера оставались одинокими, никем и ничем не заполненными. Руслан появился в моей совершенно случайно. Просто однажды он материализовался из воздуха рядом со мной. Я постоянно видела его черные глаза везде, где бы только не появлялась: в кафе за соседним столиком, в магазине у прилавка напротив, на пляже, на улице, во дворе… Неделю этот пристальный взгляд преследовал меня даже во сне. Однажды, увидев его на лавочке около своего подъезда, я решительно подошла и села рядом.