во мраке. Царь стал наощупь пробираться к графине.

— Где вы, Элен?

— Здесь. Идите на мой голос.

— О, графиня, ваш голос слаще мармелада!

— Мерси, ваше величество. Но где же вы?

Наткнувшись на фонтан, царь плюхнулся лицом в чашу с водой.

— А-а! Проклятие…

— Что случилось, государь? — всполошилась Элен.

— Ничего, любовь моя. Просто я решил помыть руки.

— О, это что-то новое в нашем придворном этикете.

— Как говорят англичане, у джентльмена, ухаживающего за леди, должны быть храброе сердце и чистые руки.

— Ваше величество, идите же скорее. Я изнемогаю!

— Иду, иду… Так… ногу сюда, а теперь… Ага, здесь, кажется, проход. Я чувствую, Элен, что вы уже близко. Я слышу ваше дыхание… и запах духов. Вот, кажется спинка дивана…

— Нет, это моя грудь. Неужели она такая плоская?

— Напротив, но она такая упругая, что я подумал…

— Ах, молчите. Какие глупости! Идите сюда…

Она дернула его за руку, привлекая к себе, и они слились в страстном объятии.

— О, Александр! Вы и голову успели вымыть?

— Да, Элен, ради вас я был готов вымыть и ноги, но не хотелось терять время.

— Ваше величество, вы весь мокрый. Вы простудитесь.

— Не волнуйтесь за меня, mon ange, я сейчас разденусь. Но позвольте начать с вас.

— Я в вашей власти, государь.

— Зовите меня просто Сашей.

— Саша, вы куда-то не туда!.. Здесь подвязка. Берите левее…

— О господи, опять подвязка… А это еще что такое? Ничего не понимаю… Графиня, где же ваша жопа?! Ох уж это мне французское белье!

Глава 8. Во мраке

Поручик Ржевский в темпе вальса носился по дому Коневских в поисках уборной. Присутствие Наташи Ростовой, этой восторженной наивной девушки, лишало его возможности сходить за первую попавшуюся штору. Он никак не мог от нее отделаться. Девушка возомнила, что в его странном поведении, в этих загадочных метаниях по комнатам и лестницам заключена какая-то жуткая тайна. И поручик, понимая ее чувства, не решался разрушить ореол таинственности, возведенный ею вокруг него.

— Да где же, наконец, ваш друг, поручик? — вопрошала Наташа, дергая его за рукав ментика.

— Здесь, где-то поблизости.

«Лопнет, — в отчаянии думал Ржевский. — Ей — богу, сейчас рванет, как бомба. Чертов пузырь!»

Наташа сочувственно заглядывала ему в лицо.

— Вы так бледны, поручик. У вас какие-то неприятности?

Ржевский загадочно молчал.

«У сон ле туалет? — думал он по-французски. — Черт побери, где же этот проклятый нужник?»

Толкнув плечом очередную дверь, он увидел перед собой зимний сад. При виде такого изобилия деревьев и кустов поручик понял, что спасен.

Ржевский переступил порог. Наташа проскользнула за ним. Он закрыл дверь, и стало совсем темно.

— Это здесь, поручик? — тихо спросила девушка.

— Что?

— Здесь прячется ваш друг артиллерист?

— Да. Подождите меня у дверей.

Но она не выпускала из рук его ментика.

— Поручик, мне страшно.

— Тогда выйдите.

— Но мне интересно. Ой, пролетел кто-то!

— Это птичка, сударыня. Птичка — невеличка, две ляжки, два крыла, — раздраженно проговорил Ржевский. — Подумаешь невидаль!

От шума журчащей со всех сторон воды его мутило. Он заскрипел зубами.

Тем временем император Александр лежал на Элен Безуховой и, затаив дыхание, прислушивался к разговору незваных гостей.

— Прогоните их, Саша, — прошептала она.

— Т — с — с, не шевелитесь. Они сейчас сами уйдут.

— Что-то не верится.

— Тише…

Наташа испуганно вглядывалась во тьму.

— Вы слышали, поручик? Мне показалось какие-то голоса…

— Это за стеной. Или от воды.

Он подвел ее к увитому плющем окну.

— Полюбуйтесь на звезды, Натали.

— А вы?

— А я пока отойду за дерево.

— Вы думаете, там прячется ваш друг?

— По крайней мере, не сомневаюсь, что он окажется там одновременно со мной. Пардон, мне не терпится пожать ему руку.

Ржевский пошел от нее, на ходу расстегивая штаны.

Элен жарко задышала императору в ухо.

— Мы будем продолжать или нет?

— Мм…

— Саша, со мной будет истерика…

— Ну, хорошо, попробуем. Только вы не хлюпайте…

— Это уж как получится…

Диванные пружины заскрипели.

— Ой! — вздрогнула Наташа, тщетно пытаясь разглядеть во тьме силуэт поручика. — Вы слышите? Какие-то странные звуки.

— Это птички, говорю я вам, — откликнулся из темноты Ржевский. — Смотрите на звезды, Натали, развлекайтесь.

Дерево, облюбованное поручиком, располагалось как раз у изголовия дивана, на котором сейчас возлежал царь со своей любовницей. Но он их не замечал.

«Гип — гип, ура! — ликовал Ржевский, пристроившись за деревом. — Понеслась, родимая!»

От избытка чувств он даже стал напевать:

Соловей, соловей, пташечка,

Канареечка жалобно поет.

Раз поет, два поет, три поет.

На четвертый раз петь перестает!

Развеселившись, поручик принялся поигрывать струей. И безбожно мазал мимо дерева.

— Что это, ваше величество? — в изумлении прошептала Элен. — кажется, над нами протекает крыша?

— Ничего страшного, заработал еще один фонтан.

— Но с какой стати он должен на нас брызгать?

— Наверное, плохо отрегулирован. Зато водичка какая теплая.

— Этот дурацкий фонтан испортит мне всю прическу.

— Тише… ради бога, тише…

— Тогда продолжайте.

— О чем это вы? Ах да…

И царь снова вспомнил о своем мужском достоинстве.

Застегнув штаны, Ржевский с легкой душой направился назад к окну. Ему не терпелось прижать к груди ожидавшую его девушку. Но тут он неожиданно свалился в бассейн, распугав сонных золотых рыбок. Бассейн был небольших размеров и глубиной всего-то в один аршин, но поручик уместился в нем целиком.

— Три тысячи чертей!

— Что с вами, поручик? — встревожилась Наташа.

— Да вот… рыбку хотел для вас поймать, — ответил он, выбираясь на пол. С него ручьями стекала вода.

— И поймали?

— Она, стерва, больно скользкая. Но если вы на самом деле проголодались, Натали, я ее вам сейчас саблей порублю. Вы любите филе из золотой рыбки?

— Нет, пожалуйста, не обижайте рыбешек! — взмолилась девушка.

— Что ж, как скажете.

Ржевский пошел было к ней, но вдруг прислушался. Неподалеку раздавался какой-то странный шум. Что-то знакомое и близкое будили в душе поручика эти размеренные звуки.

— Кто здесь? — крикнул он, вглядываясь во тьму.

— Я, Наташа Ростова, — откликнулась девушка.

— Да это я не вам. Здесь еще кто-то есть.

— Птички.

— Какие, к черту, птички! Эй, кто здесь? Отвечайте, а не то…

Элен дернула императора за ухо.

— Саша, я в экстазе. Я сейчас закричу.

— Молчите.

— Не могу. Я всегда в таких случаях кричу.

Александр зажал ей ладонью рот. Она укусила его за палец. Их крики слились в один жизнеутверждающий вопль. Вопль торжествующей любви.

Наташа, завизжав от страха, бросилась бежать и с размаху плюхнулась к золотым рыбкам.

— Натали, не бойтесь, — усмехнулся Ржевский. — Это кот кошку дерет!

Нашарив на декоративной горке гладкий камень, он бросил