не шевелится, все ждут. — Не знаю, ребята, точный процент, но шансы у Колчина попасть в основной состав выше, чем у остальных. Это факт. И не потому, что умнее всех, а потому, что работает на всю команду. Он прав.

Тренер уходит, за ним расходится публика. Напоследок показываю Косте язык, тот разводит руками и уходит.

— Мощно ты завернул, — говорит сосед Равиль, когда мы уже ложимся. — Но это всего лишь гипотеза.

— Практика — критерий истины. Тренер что сказал? Он мои слова подтвердил. Так что уже не гипотеза, а теория, потому что предсказала неизвестный ранее факт.

— Он не сказал, насколько возросли твои шансы. Может, до жалких тридцати процентов.

— Плюс-минус пять процентов — статистическая погрешность. Нет смысла о таком микроскопическом преимуществе даже упоминать. На самом деле, думаю, он натурально скрывает одно обстоятельство, чтобы вас всех не огорчать. Он же тренер.

— Какое обстоятельство? — Заинтересовываются все мои соседи.

— Возможно, решение уже принято. Насчёт меня. И для вас всех остаётся не шесть мест, а пять. То есть, ваши шансы в среднем падают до двадцати процентов. Так альтруизм побеждает эгоизм, — тезис подтверждаю жизнерадостным смехом.

Первая реакция — глубокое молчание. Потом вздыхает Артёмка:

— М-да, ты нас обштопал…

— Да ладно! — В разговор вступает Егор. — У него и так шансы были лучше многих. Не зря же больше всех баллов набрал на всеросе.

— Всё! Хватит! Всем — спать! — Закрываю глаза. Режим — прежде всего.

Я — не терминатор, грызли меня сомнения перед тем, как политику открытых дверей объявлять. Не получится ли как в шуточной песне: тебе — половина и мне — половина, твою половину — ещё пополам? Дилемма. Работать только на себя или поставить интересы всей команды на первое место? Одно соображение, вполне эгоистическое, склонило в нужную сторону. Усилившиеся конкуренты подстегнут и меня, мой личный рост ускорится. Есть ещё плюсы. Кто-то из них решится открыть свои секреты, за счёт которых и я усилюсь. А ещё мои нынешние товарищи-конкуренты это охренительные связи в будущем. Мы — одна тусовка. И я для всех буду своим в доску. Станут ли остальные своими друг другу, это как хотят. Наверное, теперь кто-то и подружится, но это моему здоровому эгоизму фиолетово. Он достигает таких вершин, что может выступать с позиций альтруизма. Например, завтра всех ждёт маленькая лекция о математической культуре и её производительной мощи. Итак, к вашим услугам эгоист восьмидесятого уровня, ха-ха-ха…

Лето прошло для меня совсем не впустую. Мне удалось отодвинуть тот барьер, за который заходить нельзя. Посади меня сейчас решать задачи всероса, ни одной не удалось бы от меня спастись. Из очередного давно прошедшего счастливого лета выжал по максимуму.

5 июля, утро.

Село Березняки.

Сижу по-турецки в нашем летнем логове в малиннике. Чуточку болит длинная царапина на правом плече. Даже не болит, я её всего лишь чувствую. Несколько синяков на ногах и руках, — спарринги даром не проходят, — зажившая царапина на колене. Других повреждений в организме нет. Ни снаружи, ни внутри. Сердце бьётся спокойно и ровно, дыхание такое же ровное и неглубокое. Весь ливер в порядке. Меня ласково касаются движения воздуха, которые всегда есть. Мысленно медленно оглядываю себя ещё раз. Разглядываю руки, пальцы, очень внимательно…

С первым контуром заканчиваю. Дальше сосредотачиваюсь на ближнем пространстве. Рядом копошится Алиса, неторопливо очищая клубинку. Сейчас очистит, ведро отнесёт в дом, затем принесёт мне чашку очищенных и мытых ягод. Ещё и сахарком чуть присыпет. Мне и только мне, Кир умчался с друзьями на речку.

Внимательно вглядываюсь в малинник. Головой не верчу, прокручиваю в памяти каждый куст, хулигански проросшие стебельки крапивы и притворно робкие ростки берёзки (так здесь вьюн называют). Малина тоже начинается, Алиска потихоньку её обдирает…

Дальше. Следующий контур, макропространство, село и окрестности. Тут дольше. Вызываю в памяти карту…

Последний контур — глобальный. Вся страна во всёммногообразии и целиком планета. Тут дольше. Где-то война идёт, где-то беспорядки, взорвавшихся вулканов и землетрясений нет, спасибо небесам и на этом…

Время ежедневной медитации увеличил до десяти минут. Иногда тренирую концентрацию внимания, но это привычные тренировки. С шести лет их практикую. А методику медитации усмотрел в сети относительно недавно. Наткнулся случайно на общение вживую со зрителями известного теледеятеля. Он утверждал, — свидетельствую в его пользу после двухмесячных тренажей, — что принявшие эту практику быстро почувствуют, как они меняются. Иногда ненадолго и по сокращённой схеме, — только ближнее пространство, — делаю так в острые моменты. Спецназовцы и другие силовики, работающие «в поле», называют это прокачкой.

Раздаётся шуршание, влезает Алиса. С чашкой соблазнительной клубники замечательного размера и цвета. Садится на бок, потом ложится на бок, согнув ноги.

— Объясни мне это место, — тычет пальчиком в учебник. — И говори, пожалуйста, по-русски.

— Так ты никогда язык не освоишь. Понимать ничего не надо, тупо запомни правила и всё. Артикли в немецком языке носят особую роль. Обозначают род…

— Почему у них слово «девочка» среднего рода? — Капризно кривится Алиса.

— У нас тоже ребёнок мужского рода, хотя он может быть девочкой. Просто принимай, как данность. Сочини-ка мне рассказ о своей сумке. На полстранички. По-русски.

— Школьной?

— Давай школьную. И всё, сорок минут ко мне не приставай, — Алиса выполнит. Концентрации внимания её давно научил.

Меня теория поля ждёт. Скалярные поля, векторные поля и способы их дифференцирования…

Село Березняки.

Вторая половина дня, как близнец, похожего на все остальные.

Июнь, июль или август — любой ясный день.

Несёмся по одной из освоенных трасс. Бежать в полную силу, как попало в любом направлении, не получится. Только не в лесу.

Кипящая в организме энергия рвётся наружу так яростно, что с трудом удерживаю её в рамках. Мне не нужен взрыв, силы надо распределять по всей дистанции. Позади километра четыре пересечённой местности, что аналогично не менее пяти по стадионной дорожке.

Ещё немного, вон до того дуба, стоящего на краю леска. Подныриваю под толстую ветку осины при выходе на открытое место. Показываю парням конечную цель. Рвём туда. Не на максимуме, а так, ровным крейсерским ходом, который, впрочем, по скорости вряд ли будет по силам нетренированным даже на дистанции метров двести-триста.

Атака дуба.

Дерево — шикардос! Обилие толстых веток, высота не менее двадцати метров. Берём его на штурм. Пара самых взрослых парней сцепляет руки, на которые встаёт третий и отталкивается синхронно с их толчком. Примерно метр начальной высоты, метра полтора — высота прыжка, почти два метра — рост с учётом вытянутых вверх рук. Четыре с половиной метра для нас доступны. Для особо лёгких и прыгучих — все пять.

Опорным парням цепляют короткую верёвку с узлами, одним взбираются наверх. Теперь поиграем в бандерлогов. Лазание по деревьям здорово развивает координацию, ловкость и чувство равновесия, глушит страх высоты. С некоторым изумлением наблюдал ещё пару лет назад, как вдруг пацаны стали уверенно ходить по достаточно тонким веткам без помощи рук. Ещё немного и в канатоходцы можно всех записать.

— Неплохое место для высотной базы? — Обращаюсь к парням.

— Да. Только воды поблизости нет, — соглашается моя команда, тут же находя минусы. И сам это могу.

— И слишком высокое. В грозу молния может врезать.

Когда бежим обратно, не менее километра каждый тащит на спине сопоставимого по весу напарника.

И какое наслаждение окунуться в тёплую, чистую воду в речке на нашей летней базе! Само собой, не сразу. Сначала остыть, а затем уж…

8 августа, вечер.

Село Березняки.

Знакомое бибиканье заставляет всех выскочить из дома. О-о-о-у! Басима бежит обниматься и лить слёзы, Кир за ней, мы с Алисой пока в сторонке. Папахен приехал. Да с довеском в виде Вероники. Надо же! Чего это они?

— Погостить? — Спрашивает Басима и тут же о своём вопросе забывает за радостными причитаниями.

Обычная в таких случаях суета финиширует за обильным столом. И только тут папахен раскрывает интригу:

— Тётушка, мы хотим отпуск у тебя провести. Потерпишь нас пару недель?

Басима всплёскивает руками, чуть не задыхаясь от счастья. Лицо Кира тоже разъезжается в довольной улыбке. Разговоры быстро перемещаются в дом, дождик накрапывает.

— Места у тебя должно хватить, — папахен с наслаждением поднимает