– Где ты была? – напустился на сестру Годим. – Разве не опасно лазать среди ночи по стенам замка?!

– А как еще ты предлагаешь его обследовать? – перебила девочка. – Днем нам никто не позволит по нему гулять, мы тут не для прогулок. А на ночь, если заметил, запирают.

– Могла бы разбудить меня!

– Вот еще! Сам знаешь, что я умею двигаться бесшумно и быстро, а ты – нет, – самодовольно заявила сестра. – И мне удалось многое разведать.

Брат вопросительно поднял на нее любопытные темные глаза.

– Я нашла нашу Айку! – выпалила Зима. – Она в огромном сарае, где хозяин держит хустарга и нескольких летучих ящеров. Я пыталась приблизиться к ящерам, но они обстреляли меня огнем и пытались затоптать своими лапищами. А потом я увидела нашу лошадку, она стоит в отдельном загоне, и ей там очень страшно. Думаю, нам всем троим нужно выбираться отсюда поскорее.

– Но мы не сможем пересечь Хаваим и снова окажемся здесь, – напомнил Годим, хотя едва ли Зима могла об этом забыть.

– Я думала об этом. Значит, нам все же придется… – Она примолкла.

– Придется – что? И что ты там прячешь?

Зима сделала вид, что не слышит, но мальчик одним прыжком оказался у сестры за спиной. Так он и думал: в руке она сжимала длинный тонкий кинжал.

– Но, Зима, мы не можем убить Айку! Да нам это и не по силам, Айка – молодая сильная лошадь.

– Но она доверяет нам.

– В том-то и дело. Нет, Зима, так нельзя. Мы должны выбраться отсюда втроем, но живыми.

– Интересно, как? Даже обретя дар, ты едва ли заставишь ящера подчиниться, у него совсем нет разума. Мы можем застрять тут на годы, пока хозяин не решит обменять нас на что-то.

– Дай мне немного времени, сестрица. Я придумаю какой-нибудь план. Только спрячь, прошу тебя, нож и ничего пока не предпринимай.

Зима скептически присвистнула, но тут появились слуги, чтобы одеть их и проводить на трапезу. Назад дети вернулись через пару часов, объевшиеся и полусонные. Вообще-то после трапезы полагалось лежать во дворе замка на коврах и перинах животами вверх, однако они пошли обратно в комнату, и слуги не посмели перечить. Едва закрылась дверь, как Зима без сил рухнула на перину.

– Ох, я так объелась. И ужасно хочется спать, я ведь полночи лазала по всяким закоулкам. Поскорее придумывай, братец, как нам сбежать отсюда, сил моих нет отбиваться от еды, которую так и суют тебе в рот…

Не договорив, она сладко заснула.

Годим же ходил от стены к стене, от окна к двери и думал, думал. Он должен найти какой-то выход, пока сестра не наделала глупостей! Но в голову ничего не приходило.

Вдруг мальчику почудилось, будто кто-то вскрикнул, совсем слабо и тоненько. Годим замер, прислушиваясь. Посмотрел на сестру, выглянул в окно. Нет, звук рождался где-то в комнате. Может, здесь жили призрачные мыши?

Он заглянул под кровати и под стол, но ничего не обнаружил. А звук становился все жалобнее, словно кто-то умирал, так и не дождавшись помощи. В отчаянии еще раз обвел Годим глазами комнату – и увидел вчерашнюю шкатулку, которую успел вынуть и положить на стол, когда слуги вытряхивали его из вчерашней одежды и напяливали новую.

Ручеек был там, он опирался маленькими ручками на золотое основание коробка, смотрел прямо на Годима, из его крошечного рта размером с песчинку неслось жалобное:

– Води-ички!

Годим тут же схватил кувшин и со страху, что едва не уморил подарок варганы, залил шкатулку водой по самые края. Потом, не зная, не сделал ли еще хуже, закатал рукава кафтана, собираясь сунуть руку в шкатулку. Но тут поверхность воды пошла пузырями, потом забурлила, а потом ее не стало вовсе. На дне шкатулки сидел ручеек, немного подросший и потолстевший, и тяжело отдувался. Теперь мальчик разглядел и пену на его голове, напоминающую пушок новорожденного, и крошечные черты круглого лица.

– Простите, – покаянно произнес Годим. – Я переживал за сестру и совсем забыл про вас. Но теперь все в порядке?

Ручеек поднял и тут же уронил маленькие плечики, давая понять, что далеко не все в порядке, но тут уж мальчик ему помочь не может.

– Значит, вы умеете говорить? – уточнил Годим, чтобы разобраться, не владеет ли тот одним-единственным словом.

– А ты встречал немых варганов? – пронзительно пропищал ручеек.

– Нет, простите, я не это имел в виду. Но вы говорите на языке всадников, вот что меня поразило.

– Конечно говорю. Тетушка Нефеш всюду носила меня с собой в своих путешествиях, и я впитывал, запоминал традиции и язык других народов. Но если бы я тогда только мог догадаться…

Ручеек не договорил, уронил голову, плечики его задрожали. Тут проснулась Зима, удивленно заозиралась, тоже склонилась над шкатулкой.

– Не нужно плакать! – взмолился Годим. – Обещаю, что мы найдем способ вернуть вас в Хаваим, как только выберемся отсюда. Госпожа варгана просто хотела нам помочь, не нужно ее винить: она решила, что вы уже достаточно большой и умный, чтобы справиться с этим.

Ручеек от этих слов явно приободрился, но тут вмешалась Зима:

– А чем ты можешь нам помочь, расскажи? У тебя уже есть план?

– Нет у меня никакого плана, – снова сник ручеек. – Я такой же, как вы, ребенок и никогда раньше не был в Ашере. Но я понимаю их язык: мы учим его с детства, поскольку это язык наших самых опасных врагов. Я могу пересказывать вам самое важное из того, что говорят вокруг. Могу проникнуть туда, куда вам нет доступа, и что-нибудь разведать. Могу… Нет, пожалуй, больше ничего пока не могу, – признался варган. – Но когда подрасту, стану искусным воином и смогу защитить вас, если понадобится. Только для этого нужно каждый день вволю поить меня, – не забыл ввернуть он.

– Конечно, – заверил Годим. – А больше вам ничего не нужно?

– Ну, если подумать… Мне совсем не по душе эта коробка, в ней душно и ничего не видно, – заявил малыш. – Я мог бы жить у кого-то из вас в кармане, но одежду могут в любой момент забрать и унести слуги, вы и достать меня не успеете. А вот если бы кто-то из вас сплел небольшую корзиночку из толстых нитей и носил ее на руке или на шее, полагаю, мне там было бы удобно.

– Хорошо, мы сделаем, – заверил Годим. – А можно узнать ваше имя?

– Румк, – ответил ручеек и, как мог, поклонился. – И, очень прошу, обращайтесь ко мне без всяких церемоний.

Годим представился сам и представил сестру, хотя их имена маленький варган наверняка уже знал. Потом посмотрел на Зиму, и она, скорчив сердитую рожицу, все же занялась делом: без жалости оторвала от своей юбки тончайшую тесьму, чтобы связать из нее уютное ложе для Румка.

Пока Зима, усевшись спиной к брату, неловкими пальцами плела корзиночку, Годим продолжал беседу с ручейком:

– Я знаю, что варганы берут на воспитание детей из Ашера и чему-то их обучают. А чему?