– Ландыши и незабудки, – улыбнулась я растроганно. – Проходи, сейчас буду отогревать тебя чаем и горячими бутербродами.

Я поспешно шмыгнула на кухню, потому что показалась, что прихожая стремительно сужается и стены словно подталкивают меня к Орлику. Как же хотелось обнять его, прижаться щекой к груди хоть на жалкую минуточку… Но это только все осложнит, знаю.

– В ванной бери любое полотенце с сушки, – крикнула уже на ходу.

Руки подрагивали, пока наполняла чайник, вода упорно заливала мне рукава, даже на лицо попала – ну куда это годится? Сашка тысячи раз у меня бывал, и я никогда так не нервничала…

– Крышку подними.

– Что?

Орлик уже был на кухне, лицо раскраснелось от умывания, влажные пряди прилипли ко лбу. Он стоял в дверях, но тут же оказался рядом, одной рукой отнял у меня чайник, другой подвинул к табурету. Уже оттуда я осознала свою ошибку: ну да, забыла поднять крышку чайника, теперь понятно странное поведение воды. Промокнула лицо и свитер на груди салфетками и осталась сидеть, пока Орлик выполнял мою работу так ловко, будто читал мои мысли. Вынул из холодильника колбасу, сыр и помидоры, нарезал хлеб, засунул бутерброды в микроволновку. Обернулся ко мне, покачал головой, аккуратно вынул из моих рук горшок с цветком – не понимаю, как он там оказался, – пристроил на подоконник. И скоро мы уже сидели друг против друга, я на диванчике, поджав под себя ноги, он на стуле. Я давно согрелась, но меня все равно потряхивало, зубы так и норовили клацнуть, предатели.

– Представляешь, если бы в те времена тебя застукали в доме наедине со мной? – Я дурацки хихикнула. – Мой отец точно оттаскал бы меня за косы, хотя даже брата никогда не лупил. Помнишь, какой он был добрый?

– Помню, конечно. – Орлик кивнул, но не поднял на меня глаз. – А вот мой отец предпочел бы поженить нас поскорее собственной властью, не зря же был старейшиной. Так что я много раз задумывался над таким вариантом… Но, разумеется, сперва посоветовался бы с тобой, – вовремя заметил он мои вздернутые брови. – А ты отказалась бы, конечно.

– Ну еще бы! А вообще, как все просто было в те времена. Все, чего я хотела, о чем мечтала, это быть твоей женой и матерью десятка наших детишек. Ну и еще знахаркой немножко. Все превозносили мой дар не только прозревать немощи людей, но и врачевать их. Может, не случайно в этой жизни я с детства мечтала стать психологом. В интернете блог вести, книжки писать, чтобы большему количеству людей помочь.

– А что насчет супруга и детей? – отстраненным голосом полюбопытствовал Орлик, поднося к губам чашку с чаем.

– Ну, это тоже, само собой. Но только в качестве вишенки на торте, когда уже и карьера будет, и известность… Слушай, а ты мог бы отвести Ингу в Навию? – Почему-то мне захотелось круто сменить тему.

Орлик поднял и опустил плечи:

– Конечно, почему нет. Я так и планировал сделать, переправить туда ее и Оляну. Но только не в ближайшее время. Сейчас они обе нужны здесь.

– Ну понятно. А скажи, они там не будут… ну, чужими, лишними?

– Не волнуйся об этом. – Выразительное хмыканье. – Мы все там друг другу гораздо ближе, чем хотелось бы. Их наверняка многие узнают.

– А ты уже сказал Оляне?

– Нет. Она пока не совсем пришла в себя после смерти названого брата. Тоже рвется в Навию, надеется, что он уже родился там и она сможет узнать его по родинке на виске. Говорить ей про других родственников сейчас рановато.

– Почему?

– Ну, тут все очень неоднозначно. Всадники боятся встреч с самыми родными, того, что окажутся врагами, что верят в разную правду. Из-за этого часто происходит отторжение, нежелание узнавать своих.

– Если придется поселиться в том мире, займусь с такими психотерапией, азы я знаю, – невесело усмехнулась я.

– Не придется. – Орлик дернулся, стиснул кулаки. – Если ты и поселишься там, то лишь по собственной воле.

– Ну да, да. Ты ведь уже защитил меня от любых неожиданностей, верно?

– Не сомневайся, – широко улыбнулся Орлик, глаза его на миг так знакомо вспыхнули фейерверком веселого лукавства. – Слушай, а хоромы свои ты мне так и не показала!

– Внимание переключаешь? – нахмурилась я. – Ладно, пошли. Ой, только без моей комнаты, там бардак!

– Ладно, буду знакомиться с твоей квартирой поэтапно.

Мы пошли в гостиную, и первым делом Орлик уставился на мамин портрет, занимающий центральную часть стены напротив входа в комнату.

– Это влюбленный в маму художник рисовал, – пояснила я. – Правда, здорово? Ты садись на диван, оттуда удобнее рассматривать.

– Красивая, – проговорил Орлик как-то сипловато.

Сделал пару шагов, тяжело опустился на край дивана.

– Да. Красивая и добрая. Тот художник с ума сходил, так хотел на маме жениться, но она из-за меня… сам понимаешь. Даже в большой квартире трудно скрыть, что со мной творится по ночам.

– Скоро уже все закончится.

– Ага, жду не дождусь.

Вдруг меня поразила одна мысль, даже в жар бросило.

– Орлик, а ведь она могла усыновить тебя. Представляешь? А твой жуткий восприемник – меня, если бы на тот момент ему были нужны девочки-всадницы. И все, абсолютно все сложилось бы иначе.

Удивленная молчанием друга, я обернулась, уже жалея, что завела этот разговор. И увидела – Орлик спал, неловко откинув голову на спинку дивана. Долго я вглядывалась в его измученное, даже во сне беспокойное лицо. Потом принесла из маминой комнаты плед, укутала как могла. Обложила диванными подушками. Подумала еще немного, а потом погасила свет, забралась с ногами на диван и устроила голову на коленях у Орлика – и через минуту тоже отключилась. Вот так мы снова уснули вместе, как тогда на поляне, тысячу лет назад…

Годим проснулся, едва рассвело. Сел на мягчайшей перине и обвел комнату тревожным взглядом: сестры не было. Вчера они заснули рядом на перине, скинув ее на ковер, как привыкли спать дома. Ночью Зима всегда брала брата за руку, словно темнота делала ее более слабой и уязвимой, но он не помнил, в какой момент маленькая крепкая рука покинула его ладонь.

Мальчик ждал, и страх овладевал им все настойчивее с каждым мгновением. А вдруг, пока он спал, кто-то пришел и забрал Зиму? Вдруг ее уже отправили в Блишем, а он не услышал? Обычно Годим спал чутко, но что, если им добавили сонный порошок в напитки? Или околдовали, ведь среди ашерцев полно тех, кто владеет магией.

Тут полукруглое окошко в стене приоткрылось, и в него ящеркой юркнула Зима. Девочка была босой, в одной рубашке, плечи и ноги исцарапаны, косы растрепались, и в них запутались соломинки. Одну руку она прятала за спиной.