На третий день стражу посетил представитель военной канцелярии – уточнял некоторые детали по нашему делу, как он выразился: «Для лучшего понимания нужд каторжан, охраны и обслуживающего персонала, чтобы сформированная группа специалистов, которых мы отправим наводить порядок, смогла это сделать как можно быстрее».

Вечером того же дня до нас дошли слухи, что двое офицеров-магов отправились в каторжную тюрьму на мантикорах, а вслед за ними по дороге на Уррок выступил батальон солдат. Так что можно не сомневаться, что порядок там скоро наведут.

А на четвертый день я получил приглашение на аудиенцию к императору. Рабочий день только начался, и я сидел в нашем с шефом кабинете. Мы только что обсудили уже поднадоевшую новость о том, что на сегодня никаких заданий снова не предвидится, и я как раз размышлял, свалить ли мне со службы, чтобы прогуляться по городу, или лучше пока погодить и спуститься пообщаться со Свенсоном. Размышления мои прервал вежливый, но уверенный стук в дверь. На пороге возник эльф в форме дворцового служащего. Дворцового служащего в нашем заведении встретить можно нечасто, и стоило мне взглянуть на напрягшееся лицо шефа, как я сразу вспомнил о его опасениях. Посланник императора представился и, удостоверившись, что я – тот, кого он ищет, передал мне письмо, скрепленное императорской печатью. На этом он посчитал свою миссию выполненной и, вежливо попрощавшись, удалился. Шеф, не произнесший ни слова при посланнике, выхватил у меня из рук письмо и, быстро пробежав его глазами, с проклятием передал мне.

Письмо было не слишком длинным и гласило, что лейтенанта стражи Сарха приглашают сегодня в половине восьмого вечера в императорский дворец.

– Ты полагаешь, что это связано с Элимом? – спросил я шефа, в общем-то и не надеясь на отрицательный ответ.

– А ты полагаешь, что императору просто захотелось с тобой потрепаться? – саркастически ответил шеф. – Демон, стажер, ты что, надеялся, что историю спустят на тормозах? А хотя какой ты стажер, ты ж сержант теперь! Хотя ума тебе повышение, я смотрю, не прибавило!

– Нет, просто не ожидал, что меня будут приглашать к императору.

– Я вот тоже надеялся, что они ограничатся наемниками. Это было бы проще. Но хорошо, что тебя ведут туда не в цепях. Дает какую-то надежду. А может, лучше было бы, если в цепях. Тогда я мог бы… а, что там говорить. – Шеф, похоже, переживает еще больше меня.

Это очень трогательно. Мне здорово непривычно чувствовать, что кому-то небезразлично, что со мной будет, тем более, что я догадываюсь, как мог бы поступить шеф, потребуй император, чтобы меня арестовали. Он мог бы объявить, что отвечает за меня как за своего подчиненного, потому что в тот момент я официально выполнял его приказы и, следовательно, отвечать должен он. Я очень порадовался, что до этого не дошло – все-таки это было мое решение, и я не хочу, чтобы за него отвечал кто-нибудь, кроме меня. Тем более шеф, который вот так неожиданно стал не просто начальником, а другом. Слишком мало у меня друзей, чтобы пользоваться ими как щитом.

Остаток дня мы с шефом посвятили подготовке моего визита во дворец. Заключалась она в том, что я выслушал множество советов, как мне себя вести во дворце, иногда, правда, советов, противоречащих друг другу. Не удивительно, впрочем, – орк и сам толком не знал, как себя вести с императором. Мало кому из тех, кто не принадлежит к ближайшему окружению императора, выпадает честь лицезреть его хоть раз в жизни – он не балует своих подданных общением. Что, впрочем, правильно; император – фигура не публичная, ему не интересна дешевая популярность. Он свой авторитет зарабатывает другими путями. Но именно потому, что личная встреча с императором такая редкость, правил поведения на аудиенции просто не существует, так что вся подготовка, в принципе, бессмысленна.

Было еще одно дело, с которым следовало разобраться перед аудиенцией, и заключалось оно в подборе костюма. Сразу было ясно, что на прием нужно идти в сержантском мундире, проблема только в том, что я не успел его пошить. Форменную одежду стражники, в отличие от солдат, носят только в исключительных случаях – на всяких официальных мероприятиях, а аудиенция у императора как раз к таковым и относится. Шеф, выяснив, что я до сих пор не озаботился таким важным атрибутом, как мундир, пришел в ужас и обрушил на мою голову здоровенную порцию отборнейших ругательств, кажется, с трудом удержался, чтобы не обрушить туда же еще и кулаки, после чего, схватив меня за руку, волоком оттащил к ближайшему портному. За срочность пришлось прилично доплатить, но результатом я остался доволен. Спустя три часа после того, как меня закончили обмерять, я стал обладателем кожаной куртки, выкрашенной в серый цвет, такого же цвета шерстяных штанов, не стеснявших движений, и чуть более светлой, но тоже серой шелковой рубашки. На ногах красовались короткие черные сапоги на тонкой подошве, а на голове серая же шляпа с черным орнаментом на полях, которая не только обещала защитить голову от холода и дождя, но и удачно скрывала мою куцую прическу. Покрой и цвет одежды ничем не отличался от офицерского или рядового – только офицерский мундир комплектовался не курткой, а плащом.

О том, что я именно сержант, говорили только костяные пуговицы на всех деталях одежды, на каждой из которых был вырезан соответствующий знак, да пряжка ремня, которым я был опоясан. Мундиры других служащих, и, особенно, армейских, гораздо более яркие и информативные, но страже излишняя заметность не нужна, что и понятно, так что я остался удовлетворен. За эту-то серую форму стражников и называют то волками, то крысами, в зависимости от того, как настроен тот, кто называет. В общем, взглянув в зеркало, неожиданно я понравился сам себе – высокий, лицо спокойное, взгляд проницательный, волосы почти того же цвета, что и костюм, красиво выглядывают из-под шляпы, в общем, хоть сейчас на какое-нибудь героическое полотно. А еще говорят, что не одежда красит человека, а человек одежду – может, по отношению к людям это и справедливо, но уж никак не по отношению к сидам. Меня форма украсила сильно – в своей старой одежде я выглядел гораздо менее солидно. А если говорить честно, то выглядел я как бездомный бродяга.

За полчаса до назначенного времени я появился возле дворцовых ворот. Ждать, когда на меня обратят внимание, не пришлось, часовые, узнав мое имя и цель визита, подробно рассказали, каким входом я должен воспользоваться и как мне к этому входу добраться. Внутреннее устройство дворцовой территории ясно показывало, что это место было построено под руководством эльфов. За время путешествий мне приходилось бывать в подобных местах, и я видел несколько дворцовых парков, иногда даже красивых. Но в том-то и дело, что здесь никакого парка не было, а был самый настоящий лес. Ухоженный и совсем небольшой, но именно лес – видно было, что он живой, и именно он хозяин этого места, а не суетливые разумные, которые построили здесь замок своего правителя и которые время от времени беспокоят его своим присутствием. Хорошее место, величественное и спокойное, и пара разумных, которую я здесь увидел, удивительным образом была тут на своем месте. В отдалении прогуливалась какая-то юная леди, а за ней чинно следовала старуха-орчанка, по-видимому, дуэнья. Орчанка меня почему-то не заинтересовала. Девушка же принадлежала к расе эльфов и была очень молода, почти подросток. Длинная накидка с капюшоном скрывала какие-либо подробности, так что толком разглядеть встретившуюся девушку я не смог. Заметил только, что под накидкой угадывалось белое платье, а из-под капюшона выглядывали ярко-рыжие волосы, не слишком аккуратно рассыпавшиеся по плечам, которые создавали резкий контраст со спокойными тонами одежды. Она явно наслаждалась прогулкой, так же как и я разглядывала деревья. Я даже немного замедлил шаг, любуясь этой картиной. Но тут девушка обратила на меня внимание, и выражение ее лица резко изменилось. Она остановилась так резко, как будто натолкнулась на стену. Если до сих пор она была задумчива и немного мечтательна, то теперь смотрела мне в глаза с каким-то обостренным, даже болезненным интересом. Мне стало не по себе от этого взгляда, но отводить глаза я не стал – почему-то показалось, что выдержать этот взгляд важно. Мы довольно долго разглядывали друг друга, дольше, чем это считается возможным в приличном обществе, а потом она молча развернулась, кивнула орчанке, чтобы та следовала за ней, и отправилась к замку. Я несколько секунд потоптался на месте, пытаясь понять, что бы могла означать эта встреча, но, так ничего не придумав, отправился вслед за скрывшейся девчонкой.