Я, немного подумав, согласился с шефом. Напиться было просто необходимо.

– Демоны тебя задери, стажер! Какого конячьего хрена я до сих пор не вижу у себя на столе недельного отчета? Я очень надеюсь, что это я просто такой невнимательный, потому что в противном случае, я сейчас буду тебя пороть, как малолетнего орчонка! И попробуй только ляпни, что ты не малолетний! Только у недоразвитого или у ребенка не хватит мозгов запомнить, что в конце недели нужно писать отчет! И я знаю, что ты не недоразвитый…

Я стоял в дверях кабинета и, слушая этот монолог, чувствовал легкое дежавю. Пару месяцев назад подобные монологи я слушал по нескольку раз на дню, только теперь они обращены не ко мне. Почти сразу после того, как мне присвоили звание сержанта, в нашем скромном отделении стражи появился новый стажер. И мы с шефом даже не слишком удивились, когда этим стажером оказался Ханыга. Еще когда мы уезжали, он попросил у шефа рекомендацию в столичную стражу. Сказал, что хочет сделать карьеру. И вот, всего пару недель назад его приписали к нашей с шефом скромной компании в качестве стажера. Мы даже не стали делать вид, что расстроены – хотя причины для радости у нас были разные. Я просто был рад видеть гоблина, с которым успел подружиться за время командировки, и еще справедливо предполагал, что мне теперь будет, на кого спихнуть бумажную работу – до сих пор шеф так и не освободил меня от этой обременительной обязанности. Ну а шефу радостно было, что у него появился очередной мальчик для битья. На меня орать ему перестало быть интересно уже давно – мне все эти крики до задницы, да и ему как-то неловко. Все-таки я уже не просто стажер, а целый сержант. А с появлением гоблина гармония вновь вернулась в душу моего сурового шефа.

Закончив распекать несчастного Ханыгу, шеф обратил внимание на меня:

– А ты чего лыбишься, сержант? Неужели добрый дядюшка Огрунхай кажется тебе таким смешным? Так я тебе скажу, что в старшем по званию ничего смешного быть не может в принципе. А чтобы ты проникся почтением к начальству, я придумал тебе прекрасное занятие, – зарычал шеф уже практически в полный голос. Я уже изобразил нарочитое подобострастие и готовность выполнять приказы, но тут в его глазах мелькнуло воспоминание о том, что мы с ним, вообще-то, договорились сегодня, закончив службу, наведаться в какую-нибудь едальню. Соответственно, наказав меня, он рискует лишиться компании за ужином. Поэтому закончил он неожиданно:

– Которым ты будешь заниматься завтра, – сказал он, резко успокоившись.

Вообще-то с тех пор, как в нашей скромной команде появился Ханыга, без мелкого и зеленого поход в кабак проходил чрезвычайно редко. Шеф считает, что эффективность действий подразделения оттачивается не только во время учений, военно-сыскных игр и, конечно, непосредственно работы, но и в совместном культурном отдыхе. Правда, в его понимании, культурный отдых заключается в сосредоточенном истреблении самой разнообразной, но неизменно мясной пищи. Впрочем, про выпивку он тоже не забывает. Пару раз, однако, он согласился с моими доводами о том, что досуг нужно разнообразить. В результате нас с Ханыгой сводили сначала на концерт известного сказителя Кори-из-Сотиля, а через две недели еще и в гоблинский цирк. Посетить концерт, понятное дело, была моя идея, ну а в цирк мы ходили по рекомендации гоблина. Как ни странно, мне понравились оба мероприятия, да и шефу, кажется, тоже. Хотя он потом пытался убедить нас, что так довольно орал только чтобы поддержать нас с Ханыгой.

Но сегодня был как раз тот случай, когда шеф предпочел напиться исключительно в моем обществе – дело в том, что в последнее время у него вновь обострились отношения с нашей величественной и прекрасной начальницей. Точнее, обострилось отсутствие отношений. Не знаю уж, почему он решил, что мои советы будут ему полезны в таком деликатном деле, но он снова твердо вознамерился выбить из меня четкие указания, как ему себя вести в присутствии возлюбленной, чтобы она, наконец, поняла, что она возлюбленная, прониклась восторгом и восхищением по этому поводу и с благодарностью бросилась в крепкие объятия шефа. Я-то, в общем, и рад был бы помочь несчастному влюбленному, да только мой опыт до сих пор ограничивается одним неудачным романом, да к тому же, как выяснилось, с профессиональной шпионкой. Однако на все мои заверения в собственной неопытности шеф упрямо заявлял, что такой интеллигентный хлыщ, как я, просто не может не знать, как правильно обходиться с женщинами. Правда, за неимением собственной личной жизни, я с удовольствием наблюдал за таковой орка, так что необходимость выдать пару-тройку глубокомысленных фраз не считал большой платой за возможность выслушать очередную порцию любовных переживаний представителя самой грубой и толстокожей расы мира.

Так что, оставив несчастного гоблина заполнять недозаполненный отчет, мы с шефом бодро направились к выходу из управления. Пускай Ханыга помучается. Он все-таки стажер, ему положено.

Никуда особенно не торопясь, мы прогулочным шагом двинулись в сторону нашего любимого кабака. Заведение это показал мне шеф, еще в самом начале моей службы, объяснив, что это его любимый трактир и я, как подчиненный обязан разделить с ним эту его привязанность. Наши с ним вкусы совпадают слабо, поэтому я заранее настроился на нечто пышное, кричаще роскошное и чрезмерно дорогое – в общем, подходящее под стандартные запросы орков вообще и шефа в частности, как яркого представителя их народа. Но, как ни странно, оказалось, что кабак этот любим шефом не за красивый антураж, а за хорошую кухню (логичный способ выбирать любимые злачные места, на самом деле, это же не музей все-таки). В вопросе кухни мои вкусы во многом совпадают со вкусами шефа, ну а с эстетической точки зрения местечко как раз отвечало моим представлениям о прекрасном. Заведение содержала семья гномов, и именовалось оно соответственно «Подземный кабак». Гномы любят названия, предельно ясно отражающие суть называемого. Если бы это был не единственный подземный кабак в городе, к названию добавился бы либо номер, либо родовое имя. Но если оригинальностью названия трактир похвастаться не мог, то во всем остальном, на мой взгляд, давал фору многим другим заведениям. Нетрудно догадаться, что помещение было отделано в традиционном гномьем стиле – икусная резьба по камню, фрески, мягкий желтовато-оранжевый свет осветительной плесени… Мне, как бывшему жителю подземелий, оформление очень понравилось. Да и персонал радовал – гномы подгорной ветви всегда отличались некоторой угрюмостью, совмещенной при этом с убойной иронией. И не стеснялись демонстрировать эти свои качества клиентам.

Так что когда мы вошли в зал, нас встретила уже знакомая официантка.

– Ох, хозяин! Прячься скорее, тут опять господа стражники! Сейчас они лишат нас недельного запаса провизии! – закричала она, как только нас увидела.

Шеф стремительным движением обхватил гномку за пояс и, невзирая на сопротивление, отвесил ей несколько смачных шлепков ниже талии.

– Ну-ка прекрати непочтительно отзываться о государственной страже, негодница! – проворчал он, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. – В застенки посажу!