— А вы Роско Свайр? — окликнула его дочь профессора. — Отец много о вас рассказывал. Но я думать не думала, что мы когда-нибудь с вами встретимся.

— Да уж, поводов для знакомства у нас было маловато. — Ответ звучал не слишком приветливо. — Я простой коневод и большую часть времени провожу в обществе лошадей.

— Я слышала, за всю жизнь ни одной лошади не удалось вас сбросить.

— Всякий, кто разбирается в лошадях, сразу скажет, что это брехня, — ухмыльнулся Свайр. — Моя задница хорошо знает, как приятно с размаху удариться об землю.

— Тем не менее отец все время говорит, что знаком только с одним настоящим ковбоем, и это вы, — заявила Слоан, нацепив лучезарную улыбку. — По его словам, вы даже на собеседование явились в сапогах, перепачканных навозом. На отца это произвело неотразимое впечатление.

— Ну, насчет сапог — это правда, — изрек Свайр, вытаскивая из кармана очередное имбирное печенье. Мрачное выражение наконец сползло с его лица. — В нашем деле их трудно сохранить чистыми.

— А это Билл Смитбэк, — указала Нора на журналиста. Тот отвесил преувеличенно низкий поклон, и длинный каштановый вихор свесился ему на лицо.

— Ах да, журналист, — проронила девушка с едва уловимым неодобрением в голосе. В следующее мгновение ослепительная улыбка вновь заиграла на ее лице. — Отец говорил, что намерен предложить вам участвовать в экспедиции.

Не дожидаясь ответа, Слоан переключила внимание на повара.

— Счастлива видеть вас здесь, Луиджи.

Бонаротти в ответ лишь молча кивнул.

— К завтраку я наверняка опоздала? Или еще что-нибудь осталось?

Повар направился к походной жаровне.

— Просто умираю с голоду, — сообщила девушка, принимая из его рук тарелку с омлетом.

— Вы знали Луиджи раньше? — Нора присела на бревно рядом со Слоан.

— Да, мы познакомились в прошлом году. Тогда я участвовала в экспедиции, совершавшей восхождение на хребет Кэссин. А он заправлял кухней в лагере нашей группы. Представляете, все остальные группы жевали галеты и консервы, а мы лакомились жареной уткой и олениной. Как только я узнала об экспедиции, сразу сказала папе, что нам надо пригласить Луиджи. Лучшего повара во всем свете не сыскать.

— И такого же дорогого, — заметил Бонаротти.

Слоан жадно набросилась на омлет. Остальные толклись поблизости, словно притянутые невидимым магнитом. Нору данное обстоятельство ничуть не удивляло. Дочь профессора Годдара оказалась не просто красивой. Она буквально лучилась обаянием, чувством юмора, доброжелательностью и той естественной самоуверенностью, что дается исключительно богатством и хорошим воспитанием. Глядя на девушку в кожаной куртке и линялых джинсах, Нора испытывала одновременно и облегчение, и зависть. Более всего ее тревожило, не пошатнет ли прибытие Слоан позиции руководителя группы. Наверное, следовало побыстрее напомнить ей, кто здесь главный.

— Вы обещали рассказать, в чем причина вашего опоздания и столь эффектного появления здесь.

— Неудачное стечение обстоятельств. — Слоан отставила прочь пустую тарелку и расстегнула молнию. Под курткой оказалась клетчатая рубашка. — Представьте себе, меня задержал в Принстоне один оболтус-студент. Раньше я никогда никого не заваливала и у меня нет желания начинать. Вот и возилась с этим недоумком, пока не опоздала на самолет.

— Но мы все очень волновались, когда вы не прибыли в гавань в назначенное время, — сурово изрекла Нора.

— А разве вы не получили моего сообщения?

— Нет.

— Я поручила одному парню по имени Бригс отправить вам сообщение по электронной почте. Он обещал, что все сделает.

— Как видно, он не из тех, кто привык выполнять свои обещания, — усмехнулась Нора.

— Да, в Принстоне вечно царит такая суматоха, что люди забывают обо всем, — согласилась Слоан. — Вы правильно сделали, что не стали меня дожидаться.

Свайр привел лошадей, пасшихся выше по каньону. Нора поднялась, собираясь помочь ему с седлами. К ее удивлению, Слоан тоже вскочила с бревна. Она явно имела представление о верховой езде и за то время, пока ковбой оседлал трех лошадей, успела оседлать двух. Привязав животных к ветвям какого-то куста, Свайр принялся их навьючивать. Перед погрузкой он проверил, хорошо ли перевязаны тюки с поклажей, а громоздкое оборудование умело распределил по корзинам. Нагрузив лошадь, он передавал поводья Слоан, та вела ее наверх. Бонаротти укладывал кухонные принадлежности, а Смитбэк, растянувшись рядом на земле, обсуждал с поваром, какой соус лучше всего подходит к медальонам из говядины.

Когда последняя корзина заняла свое место, Нора посмотрела на часы. Пять минут двенадцатого. Времени для обучения новичков, не знающих, с какой стороны подходить к лошади, не оставалось.

— Ну что, вы преподадите им урок верховой езды? — обратилась она к Свайру.

— Придется, — пожал плечами ковбой и окинул группу критическим взглядом. — Кто из вас хоть раз в жизни сидел в седле?

Ответа не последовало.

— Я много раз сидел в седле велосипеда, — неожиданно подал голос Смитбэк. — Думаю, тут нет большой разницы.

Свайр, насмешливо дернув усами, уставился на журналиста.

— Правда, никакой?

— Конечно. Тут и там главное — сохранять равновесие. Уверен, я мигом научусь скакать галопом.

— Ну, раз так, мне остается лишь представить вам ваших четвероногих товарищей, — усмехнулся ковбой. — Вот эти двое — мои. — Он многозначительно обвел глазами членов экспедиции. — Видите, серый и гнедой. Зовут их Местизо и Лакомка. Если мистер Смитбэк такой лихой наездник, ему я предоставлю Урагана и Задиру. На первом поедете, второго поведете под уздцы.

Глядя на оторопевшего журналиста, Блейк зашелся от хохота.

— А что, эти имена имеют какое-то особое значение? — преувеличенно безразличным тоном осведомился Смитбэк.

— Да нет, ничего особенного, — пожал плечами Свайр. — Имена соответствуют их характерам, только и всего. Вам что, не нравятся эти замечательные скакуны?

— Нет-нет, что вы. Я в полном восторге, — пробормотал журналист, испуганно глядя на косматого серого жеребца и его чалого товарища.

— Нрав у обоих не так уж и крут, — успокоил его ковбой. — Правда, оба на своем веку сбросили немало недотеп, и для некоторых это окончилось довольно плачевно. Но все эти увальни были из Нью-Йорка. Среди нас ведь нет жителей этого поганого городишки?

— Нет-нет, — выдохнул Смитбэк, пониже надвигая шляпу.

— Для доктора Блейка я выбрал Резвого и Птаху. Для доктора Келли — лучшую кобылу, Разумницу. А поведет она Красавчика. Что до имени, никому не известно, с какой радости этот парень его получил. Красотой он не блещет, да и характер у него — не сахар. Но он способен дотащить груз весом в две сотни футов до самых ворот ада и при этом ничуть не утомиться.