намылила его голову, он раскапризничался, потому что шампунь попал ему в глаза.

Когда Салли заворачивала малыша в полотенце, снова зазвонил ее мобильный. Это был совсем другой сигнал.

— Подержи немного, — Салли передала мне Антона. Его темные волосы влажно блестели и курчавились, как у моего папая после душа.

И он так вкусно пах! Шампунем, мылом и самим собой. Щечки у него были красные и тугие, как маленькие яблочки. Однако смотрела я не на Антона, а в прихожую, куда ушла Салли, чтобы поговорить по телефону.

— Извини, — приглушенно донесся до меня ее голос. — Я очень бы хотела, но… — Она некоторое время помолчала, а когда заговорила, голос у нее стал ломким: — Не обижайся, прошу тебя! И ничего страшного не произойдет, если я не пойду на эту вечеринку к Луке…

Похоже, это был конец разговора. Салли вернулась в ванную, в глазах у нее блестели слезы.

— Ну, что, малыш, готов спать? — проговорила она со вздохом.

Через полчаса Антон лежал на спине в своей кроватке и сладко сопел. Этот парень понятия не имел о бессоннице. Мы просто сунули ему в ручку бутылочку из-под «Мистера Проппера», и через минуту-другую он уснул.

За окном взошла луна. Был уже девятый час. Мы с Салли уселись перед телевизором и переключали каналы до тех пор, пока не зацепились за какой-то фильм. Про девочку, которая мечтала стать танцовщицей, но когда ее мама умерла, ей пришлось переехать к отцу. В том районе жили только темнокожие мальчики, которые танцевали просто супер.

Салли без конца вздыхала, и было ясно, что это вовсе не из-за фильма. Мне показалось, что она и на экран не смотрела: поглядывала то на окно, то на свой телефон, который теперь молчал.

— Ты поссорилась со своим другом? — наконец не выдержала я.

Салли кивнула.

— Он обиделся, — сказала она. — Потому что я не пришла. Но мама мне все равно бы ни за что не разрешила. Сегодня у него день рождения. Они веселятся на вечеринке, а что делаю я? Торчу здесь, как прикованная, и сторожу всякую мелкоту!

Я вздрогнула, и Салли поспешно прикрыла рот ладошкой. Потом взяла меня за руку.

— Прости, Лола, — совершенно искренне проговорила она. — Я вовсе не это хотела сказать. Ты не мелкота. Просто я ужасно расстроена. Мне в самом деле приятно быть с тобой и Антоном. Но сегодня мне хотелось бы находиться совсем в другом месте…

Внезапно по ее щекам потекли слезы.

— Мой друг очень обижен, понимаешь? Он сказал: если я не приду, между нами все кончено.

— А почему бы вам не отметить его день рождения позже? — я намотала на палец прядь волос и дернула. — Сходить вдвоем куда-нибудь. Или посидеть в кафе. Твоя мама не стала бы возражать, правда?

Салли посмотрела на меня так, будто я и вправду была малолетним недоумком.

— Моему другу семнадцать, — сказала она. — Ты думаешь, прогулка под ручку может его устроить?

Я съежилась. Нет, подумала я. В семнадцать, наверно, делают что-то другое. По крайней мере, такие люди, как приятель Салли. Я вспомнила банку пива у него в руке, как он небрежно похлопал Салли по попке, и запах алкоголя, когда мы с ней ехали в такси.

В телевизоре целовались белокурая девушка и чернокожий молодой человек. Салли схватила пульт и переключилась на документальный фильм из жизни черепах.

Она молча скрестила руки на груди, а я просто не знала, что сказать. Если бы у меня была старшая сестра, я бы, наверно, сказала ей, что считаю поведение ее друга неправильным. Он просто давит на нее, чтобы добиться своего. Но старшей сестры у меня не было.

Я лихорадочно размышляла, чем бы ее утешить, но ничего подходящего в голову не приходило. Так мы и сидели молча, рассеянно глядя на черепах в телевизоре. Только время от времени одна из нас отправлялась взглянуть на Антона, который спал себе и спал.

Салли поглядывала то на часы, то на телефон, постепенно начиная нервничать. Без четверти девять она отложила мобильник в сторону и схватила меня за руку. Ресницы у нее дрожали, а на шее выступили красные пятна.

— Послушай, Лола… Может, ты все-таки отпустишь меня ненадолго? Я только поздравлю его и сразу же вернусь, клянусь тебе!

Я сглотнула. Однако в этот раз я подумала «да», и твердо сказала: «нет!»

Я сама испугалась этого слова, но в глубине души была уверена, что поступаю правильно. Второй раз Салли просить не стала. Она переключила канал, и вместо черепах мы стали досматривать фильм. Девушка сидела с подругой в баре при дискотеке. На танцполу было полно народу, и она не отрывала рассерженного взгляда от молодого человека, который приставал к другой девушке.

— Посмотришь на Антона? — попросила Салли.

Она улыбнулась, но улыбка у нее вышла натянутой. Я сразу же вскочила.

Антон продолжал посапывать во сне, его лицо разрумянилось. Я убрала влажные волосы с его лба и помахала книжкой с картинками как веером.

— Буа, — сказал он сквозь сон.

Наверно, ему приснился мистер Проппер.

Я довольно долго простояла возле его кроватки, обдумывая, чем бы утешить Салли. А когда вернулась в гостиную, поняла, что уже утешила своим продолжительным отсутствием.

Салли не было в квартире. Детская находилась в ее дальней части, а гостиная — как раз напротив прихожей и входной двери.

Удирала она в спешке. Куртка осталась на вешалке, а на столике лежала адресованная мне записка.

31. Антон лает, а я пугаюсь

Было уже одиннадцать тридцать. Салли отсутствовала почти два с половиной часа.

В первые минуты я просто злилась. Так сильно, что хотела сразу же позвонить ей и сказать, что сообщу обо всем Луизе, если Салли немедленно не вернется. Но позвонить ни той, ни другой я не могла — у меня не было их номеров. Оставалось только ждать. И я принялась разбирать детские вещи.

Отложила в сторону три маленьких шапочки и пару красных рукавичек. Дверь в комнату малыша я оставила открытой, чтобы услышать, если он подаст голос. Я как раз разворачивала крошечную футболку с изображением Супермена, когда из детской донесся хриплый звук, похожий на лай.

Я бросилась к Антону, он лежал в кроватке, широко раскрыв глаза. Это, однако, был не лай, а кашель. Ужасный кашель. Я схватила Антона на руки. Походила с ним по комнате. Похлопала его по спинке.

— Сейчас все пройдет, — уговаривала его я.

Но Антон продолжал кашлять и, похоже, испугался этого не меньше, чем я.

С