Она теряется, но демонстративно храбрится. Обидчиво вздёргивает подбородок.

— Разве? — дрожащим голосом спрашивает. — Ты же знаешь, как легко посадить мужчину за попытку изнасилования. Мои слова против твоих… Мой несчастный вид и слёзы… Крики и разорванная одежда, запертая тобой дверь… Хочешь проверить, кому поверят?

Я смотрю наверх — в этом кабинете должна быть чёртова камера.

— Её там нет, — снова проследив за моим взглядом, откровенно злорадно сообщает Аня. — Я проверяла.

Перевожу взгляд на неё. Проверяла — значит, задумывала не просто так со мной наедине остаться и в любви признаться. Просчитывала варианты. Ненормальная.

— А вот в коридорах общежития камера есть, — Аня не теряется от моего наверняка брезгливого взгляда. Наоборот, набирается какой-то жуткой уверенности. — И там станет видно, что ты заходил ко мне чуть больше недели назад.

Ну да, когда Инну искал. Ещё тогда сомневался в целесообразности визита в её комнату.

— И что ты подкладывала мне записку, — напоминаю я, прокрутив события в голове чуть назад.

Не знаю, зачем я вообще отвечаю этой прилипале. Наверное, ещё до конца не могу принять, что реальность складывается совсем не в мою пользу. Даже при таких вот фактах, как мной озвученный.

— Это я сделала, заклеив камеру, — с усмешкой сообщает Аня. Вот не удивлюсь, если не блефует. От этой чокнутой всего можно ждать. — Ну так что, выходим вместе? — чуть подавшись вперёд, с видом победительницы спрашивает она.

Даже не сомневается, что держит меня крепкой хваткой. Что у меня тупо выбора нет. А мне тошно даже смотреть на эту капризную пустую идиотку, возомнившую себе, что может забрать всё, что захочется любой ценой, и та будет оправдана. Самое забавное, что она эту хрень ещё на полном серьёзе любовью считает. А себя — отчаянной, наполненной жизнью, жаждущей и непонятой чуть ли не героиней романа, способной на любые поступки во имя своего чувства. Бред.

— Нет, — без раздумий отвечаю и сразу иду к двери.

Да уж, до сегодняшнего дня думал, что основная запара позади. Что уже разгрёб кучу проблем на этой неделе и дальше должно стать проще. Что день сурка и вымотанное состояние скоро забудутся, и всё придёт в норму.

Какое там. Открыв дверь и столкнувшись с обеспокоенными лицами, среди которых уже далеко не только студенты той группы, которой в эту аудиторию надо; я понимаю — проблемы только начинаются. И на этот раз разгребать мне куда больше.

Влад оставил мне деньги. Всю сумму, которую я ему давала. Хорошо хоть свои не добавил, а то кто знал, насколько серьёзно он мог отнестись к моим словам про финансовые напряги.

Витаминки, которые я ему вернула, тоже лежат вместе с пачкой купюр. Какая, чтоб его, забота.

Я зачем-то кривлю губы, хотя меня тут никто не видел. Медлю некоторое время — позвонить ему, сказать, чтобы забрал… Вряд ли сильно далеко уехал.

Но вспомнив, каким горящим и чувственным взглядом он смотрел до моих слов про секс за проживание, я аж головой мотаю. Ну уж нет. Не буду звонить. И писать тоже не буду. По-любому Влад ещё припрётся, вот тогда и верну ему деньги.

И вообще, стоит более уверенно держать дистанцию, а не сдаваться под его прикосновениями, какими бы они ни были. Влад может быть хоть самым лучшим любовником на свете, но это не должно отключать мне мозги. Я должна концентрироваться на балете, а не размышлять, почему он всё-таки ушёл.

Да пусть доказывает, что хочет вообще. Думал, после этого его демонстративного ухода и оставления мне денег, я осознаю, что типа не права? Чёрта с два. Мне всё равно, нужен ли ему только секс или что-то ещё.

Тем более что всё равно скорее всего первое там было. Ну или не такая уж глубокая симпатия вдобавок. Влад, скорее всего, просто оскорбился тем, как я всё вывернула, а не хотел дать мне понять, что за другим ко мне тянется. Потому что как ещё объяснить, что он неожиданно исчезает с радаров?

В первые дни с момента его ухода я с напряжением жду, что скоро придёт. Готовлюсь к этому, прикидываю, как теперь буду вести. Забавно, но даже возле зеркала пару раз репетирую отчуждённый взгляд. И подбираю слова, с которыми поставлю окончательную точку между нами. Допускаю даже переезд, а потому подбираю варианты съёма другой квартиры. Более того, подписываюсь на уведомления на сайте, в котором их предлагают. Потому что в целом подъёмные варианты находятся. Да, далеко от метро, однушки и как правило с убитым ремонтом — но мне же только до весны, а там будет проще определиться. Да и подрабатывать уже начинаю. Клепаю обложки для романов на сайты электронных книг. Оказывается, довольно прибыльное дело. За день можно и десятку срубить, если не лениться. Правда, это пока только в перспективе — как новичок, я ставлю скромные цены.

Время идёт, а Влад всё равно умудряется мешать мне, даже не приходя и никак не давая о себе знать. Потому что это его полное отсутствие начинает напрягать. И заставляет думать о причинах. Я почти превращаюсь в ванильную дуру, сидящую на подоконнике и размышляющую на тему: «Почему он не звонит».

Конечно, борюсь с этим, как и тем, чтобы не прокручивать последний его визит в голове. Снова меняю постельное бельё, потому что на этом у нас всё было. Но это не спасает. Ночами сплю плохо.

Доходит до того, что когда я слышу звонок в дверь, со странным нетерпением подрываюсь открывать. Мало осмысливаю свой порыв, просто сердце зашкаливает, как безумное.

А это оказывается Лана. Причём, судя по всему, я опять перед ней в неловкой ситуации предстою. Не знаю, что у меня на лице, но снова это идиотское ощущение, что подруга Влада видит во мне что-то такое, что совсем не хочется признавать.

Конечно, я пытаюсь реабилитироваться невозмутимостью. Но, судя по всему, получается так себе. Потому что полностью осмотрев меня, Лана непонятно к чему сообщает, что у Влада сейчас много дел. И что она не виделась с ним ни разу с момента, как была у меня.

Но ведь общалась, раз в курсе. Бешусь собственной мысли — какое мне дело. Да и вообще, раздражает, что Лана вдруг решила мне это сообщить. Более того — ещё и добавляет, что они и связь не особо поддерживали в это время, в основном, по моему состоянию общались, ведь это необходимо и надо нюансы прояснить вроде её визитов. После этого заявления я даже думать об этом долбанном Владе перестаю, потому что, судя по всему, тут мои мысли чуть ли не читают. Ну или они громкие настолько, что не скрыть.

От этого странное чувство. Я бы сказала, очень странное чувство.

Когда Лана уходит, пообещав заглянуть ещё в конце недели, перед первым днём моей репетиции в балете; я возвращаюсь к старательно отгоняемым мыслям о невыносимом преподе.

Дела у него, значит? А может, сознательно не приходит? Что если они с Ланой сговорились — он меня игнорит, а она проверяет реакцию? Ну раз такая проницательная.