Вдруг ее охватили дурные предчувствия. Кругом все потемнело, с запада на пустошь надвигались огромные тучи, небо позади них покрылось оранжево-красными полосами, в воздухе запахло угрозой и трагедией. В душе Виктории вспыхнула огромная тревога, она чувствовала приближение неизбежной опасности. Мысленно встряхнувшись, она твердила, что ведет себя глупо и эти чувства вызваны переменой погоды, но, когда с террасы вошла Клара Эллингем, поняла, что причина вовсе не в погоде.

Клара пригладила сверкавший бархатный костюм наездницы, явно любуясь дорогим материалом. Она не скрывала довольной улыбки, когда откинула голову назад, бриллианты в ее ушах засверкали даже в этой тускло освещенной комнате.

Взглянув на нее, Виктория заметила в ее глазах плавное движение. По спине пробежала дрожь. Движение напомнило Виктории акулу, кружившую в глубокой воде.

– Доброе утро, – сдержанно произнесла Виктория. – Гости обычно входят через парадную дверь.

Клара оглядела ее так, будто та была нищей, осмелившейся приблизиться к ней на улице. Улыбнулась, демонстрируя безупречные зубы.

– Мне подойдет и вход для слуг, о котором вы скоро все узнаете.

Улыбка расплылась по ее лицу. Она никогда не простит этой выскочке то, что та увела у нее мужчину, которого она уже считала своим супругом. Но еще не все потеряно, ибо Клара вознамерилась уничтожить Викторию Льюис.

– Только взгляните на себя, – заворковала она. – Вы коварная выскочка. – Она свысока посмотрела на Викторию. – Считаете себя его ровней, не так ли? Вы из совершенно другого мира и не подготовлены к тому, чтобы вращаться в наших кругах. Стоило вам приехать сюда, как вы стали вести себя подобно богатой по праву женщине, напустили на себя важность, не имея при этом никакой родословной. Думаете, вам удастся удержать Лоуренса только потому, что выходите за него замуж? – Клара приблизилась к Виктории. – Ладно, я кое-что расскажу о вашем драгоценном Лоуренсе Рокфорде. Тогда вы вряд ли пожелаете стать его женой.

– Уходите, пожалуйста. Мне нечего сказать вам.

– А я могу рассказать вам очень много.

– Разве вы недостаточно рассказали?

– Думаю, вам следует знать кое-что.

От страха Виктория задрожала всем телом и уставилась на Клару Эллингем.

– Я же сказала, не хочу вас слушать. С тех пор как я окончила школу и живу здесь, вы преследуете меня только потому, что одержимы Лоуренсом.

– Как вы думаете, кто оплачивал ваше шикарное образование в Йорке? Как вы думаете, кто покупал вам красивую одежду?

– Моя мать.

Клара приблизила лицо к Виктории и злорадно рассмеялась:

– Это она вам сказала? И вы поверили?

– О чем вы говорите?

– О том, что каждое пенни за ваше образование платил Лоуренс. Он знал, как трудно женщине в положении вашей матери найти необходимые средства для образования дочери. Как она обрадовалась, когда у нее появился дружок, готовый платить за все. Полагаю, он чувствовал себя обязанным, потому отправил вас в шикарную школу Йорка. Ну, что скажете после того, как узнали об этом?

Парализованная таким откровением, Виктория страшно побледнела. В ее глазах появилось затравленное, почти безысходное выражение.

– Вы лжете. С какой стати он обязан моей матери?

– Что ж, это касается вашей матери и нравственности.

– Ее нравственность, хорошая или плохая, вас не касается. Она мертва и не может постоять за себя.

– Да, не может, однако правды не утаить.

– Правды? Какой правды?

– Речь идет о ее омерзительном романе с отцом Лоуренса и о том, как он сам бесстыдно хвастался этим перед собственной женой, однако полагаю, джентльменам из рода Рокфордов позволительны небольшие грешки, разве не так?

Виктория смотрела на Клару, жгучий белый свет мелькал перед глазами. Ей стало ужасно и мучительно жарко, тошно. Каждое полное злобы слово точно обухом било по голове. Клара говорила все быстрее и быстрее, казалось, будто одни ее слова опережают другие. Она ничего не скрыла. Лоуренс оплачивал ее образование… постыдная связь матери с его отцом… что-то о каком-то ребенке, сыне – единокровном брате Виктории… ее мать отдала этого ребенка леди Рокфорд и обещала лорду Рокфорду никогда не видеться с ним.

Мечта выйти замуж за Лоуренса рассыпалась в прах, ее уничтожила Клара Эллингем. Виктория взглянула на нее и заговорила, изливая обиду за измену:

– Прошу вас, уходите. Думаю, вы сказали все, что хотели.

Всю жизнь она будет помнить мгновение, как почва зашаталась у нее под ногами, о том, что могла бы ответить. А она лишь просила Клару уйти, затем потухшим голосом велела Дженкинсу передать Неду, чтобы тот подал экипаж. Пошла к себе, сняла свадебное платье и надела одежду, пригодную для путешествия.

Виктория понимала: вопреки тому, что услышала, очень любит Лоуренса, однако теперь исчезла уверенность, которую она чувствовала, находясь рядом с ним. К горлу подступал ком при мысли о том, что он войдет в церковь Эшкомба, полагая, что вот-вот вступит в брак, а выяснится, что невеста бросила его. К прежним сомнениям, тревогам и опасениям добавились откровения Клары Эллингем, ставшие последней каплей, переполнившей чашу.

В глубине души Виктория была вне себя. Стены замка оказались непрочными. Она почувствовала первые дуновения холодных сквозняков, когда Клара Эллингем вошла в комнату. Стены закачались, завыл ветер, когда та произнесла первые обличающие слова. Затем стены рухнули, и обломки посыпались у ног.

Краска сошла с лица Виктории, оно стало мертвенно-бледным, как у статуи. Она не знала, перестанет ли болеть сердце. Стоя в дорожном платье посреди полутемной комнаты перед кучей кружевных юбок, взглянула в длинный пустой коридор, ведущий в неизвестность. Молчаливое смирение хуже, чем слезы. Мужчина, которому она полностью доверяла, обманул и предал ее. Виктория никогда не чувствовала себя такой одинокой. Понимала, что ей здесь делать нечего.

– Что мне передать его светлости? – спросила Сэлли, когда Виктория, взяв сумку, собралась уходить.

– Скажите ему… скажите, что это была ошибка. Скажите, я не могла пойти на это.

Когда Виктория покинула дом, пошел дождь, легкий и пушистый, скорее похожий на дымку. Спустя полчаса он усилился, перешел в серый ливень, подул сильный ветер.

Лоуренс с каменным лицом ждал появления невесты в церкви Эшкомба. Натан стоял рядом с ним, викарий перед ним, держа открытую книгу для регистрации браков. Прошло десять минут, Виктории все не было. Натан обратился к брату:

– Как ты намерен поступить?

– Подождем.

Лоуренс ждал еще полчаса, веря, что Виктория придет. Не желая допустить мысль о том, что история вот-вот может повториться, ждал. Его глаза излучали ледяной холод зимнего неба, губы сжались в тонкую белую ниточку. Оба брата продолжали стоять, глядя на алтарь.