в более уютной обстановке, – предложил агент Смит. – Вставьте меч обратно в камень и пойдёмте все отсюда, пока у меня приступ клаустрофобии не начался.

Я пару раз взмахнула мечом в воздухе. Не каждый же день доводится помахать древней железякой, вошедшей в легенду.

– Этот клинок тяжеловат для девичьей руки, – сказал агент Смит.

– Откуда вы знаете?

– Во-первых, я вижу, как вам неудобно его держать, – сказал агент Смит. – А во-вторых, когда он был извлечен из камня в прошлый раз, я не сдержался и тоже сделал пару выпадов. Исключительно из любопытства, как вы понимаете.

Когда я услышала про прошлый раз, мне даже стало немного обидно. А я-то думала, я одна такая уникальная.

– Когда это было?

– Давно, – сказал агент Смит. – Я тогда только начинал свою карьеру в ТАКС.

Я еще раз махнула мечом.

– Баланс неудачный.

– Баланс оружия – вещь сугубо индивидуальная, – сказал агент Доу.

– Но он и правда тяжеловат на конце, – заметил агент Смит. – Впрочем, этот клинок всегда был не только оружием, но и символом, и на вторую его ипостась никудышный баланс никак не влияет. Уберите меч в камень, Боб, и давайте покинем уже это место.

– Хорошо.

Наверное, проще было бы использовать старое отверстие, но мне показалось интереснее не идти проторённой до меня тропой. Я выбрала место в нескольких сантиметрах от прежнего положения меча, уперла острие в камень и слегка надавила. Как и следовало ожидать, клинок вошел в камень, как в масло.

Я задвинула его примерно до середины, как было, и сделала шаг в сторону.

– Только чтобы вы убедились, – сказал агент Смит – Подержите мой фонарь, пожалуйста.

Он передал мне фонарь, взялся за рукоять Кларента обеими руками, уперся ногами в пол, потянул и… Ничего.

Он не оставлял попыток. На его руках вздулись жилы, по лбу стекла струйка пота, но меч и камень никак не желали расставаться. Наконец, он выпустил рукоять меча из ладоней и забрал у меня фонарь.

– Это чтобы вы не думали, что любой может, – сказал он.

– Я уже поняла, что избранная, – сказала я. – Осталось только понять, для чего.

– Вы не избранная, Боб, – сказал агент Смит. – Вы – Цензор.

* * *

– Цензор?

– Вы не имеете никакого отношения к сюжету с мечом в камне, тем не менее, вам удалось его вытащить, – сказал агент Смит. – Вы не имели никакого отношения к сюжету мистера Денверса, тем не менее, вам удалось его… остановить. Вы можете вмешиваться в чужие сюжеты и изменять их, Боб. Это очень ценное и очень редкое качество.

Наш дальнейший разговор проходил на минус третьем этаже, куда мы поднялись из доисторического подземелья. Агенты просто открыли очередную безликую дверь, и за ней обнаружилось такое же безликое офисное помещение. Стол, несколько стульев, пара шкафов.

И толстый слой пыли на всей мебели, свидетельствующий, что пользуются этим помещением нечасто. Учитывая городские цены на недвижимость, это показалось мне сущим расточительством, но уже было понятно, что бюджеты у ТАКСа безразмерные.

– Насколько редкое?

– На данный момент вы – единственный Цензор, о котором нам известно, – сказал агент Доу.

Но меч же кто-то вынимал, и случилось это, когда агент Смит был уже на службе. Даже если он прям вот очень хорошо сохранился, то ему полтинник максимум, значит с моменты предыдущего изъятия прошло лет двадцать-тридцать, не больше.

– Кто же написал то ругательство на камне? Друиды?

– У вашего предшественника было странное чувство юмора, – сказал агент Смит.

– А что случилось с моим предшественником?

– Он умер от естественных причин.

– Я хотела бы получить более развернутый ответ, – сказала я. – Какие причины считаются естественными для Цензора? Отравление метафорами? Полез чистить сюжетные ветки и его тропами завалило?

– Он умер от старости, – сказал агент Смит. – Ему на тот момент было сто четыре года. Его способности Цензора раскрылись слишком поздно.

– И потомства, к сожалению, он тоже не оставил, – сказал агент Доу.

– К сожалению? Вы считаете, что это может передаваться по наследству?

– Есть такая теория, – сказал агент Смит. – И вы ее подтверждаете.

– То есть?

Он снова извлек из саквояжа книгу с псевдо-Пеннивайзом на обложке. На этот раз он присовокупил к ней фотографию какого-то молодого парня. Обычное, ничем не примечательное лицо. Это мог быть вообще кто угодно. Даже Стивен Кинг.

– Это Джордж Денбро, – сказал агент Смит. – Имя вам о чем-то говорит?

– Э…

– Он был там, Боб, – сказал агент Смит.

– Там был только какой-то мальчик в желтом дождевике, – сказала я. – А, поняла… за пятнадцать лет мальчик подрос.

– И он вас видел, – сказал агент Доу. – Вас и вашего отца. И останки Пеннивайза. И топор.

– Надеюсь, это не нанесло ему глубокую психологическую травму на всю жизнь, – искренне сказала я. Мне, например, нанесло. До сих пор клоунов не люблю и в цирке ни разу не была.

Конечно, я видела гораздо больше, чем он, и я была старше, моя психика была уже не так пластична, как у ребенка, так что у него еще оставались какие-то шансы вырасти нормальным человеком.

– Не нанесло, – сказал агент Смит. – Мы с ним беседовали, вполне обычный молодой человек.

– Как вы вообще его нашли?

Агент Смит постучал пальцем по книге.

– Знаете, с чего она начинается?

– Вы же знаете, что я не знаю, – сказала я.

– Она начинается со смерти Джорджи Денбро, – сказал агент Смит. – А после него пропадает еще множество детей, прежде чем Оно проигрывает целой команде юных, а потом уже и не очень юных героев в два раунда. Одним из членов этой команды становится Билл Денбро, старший брат Джорджи, так и не сумевший смириться с его смертью.

– Ого, – сказала я.

– Вы вмешались в этот сюжет, – сказал агент Смит. – Вы каким-то образом проникли внутрь, но неизвестно, чем бы это для вас кончилось, если бы не появился «дядя Бэзил». Ваш отец.

– Он сломал сюжет, – сказал агент Доу.

– Он сломал голову Пеннивайзу, – сказал агент Смит и снова постучал пальцем по книге. – Все описываемые тут события так и не произошли. Таким образом он спас не только вашу жизнь, но и десятки, а может быть, и сотни жизней других людей.

– Мы полагаем, что эту способность – вмешиваться в чужие сюжеты – вы унаследовали от него, – сказал агент Доу. – При этом мы до сих пор понятия не имеем, кто он такой. О нем ничего не известно. Ничего такого, за что можно было бы зацепиться. Наш аналитический отдел не спит уже вторые сутки, мы проверили все доступные источники информации, включая легенды и мифы, передававшиеся из