Он тогда удержался, не бросился за ней следом, не отправил охрану догнать, привести, удержать девочку, которая имела столько вкуса, чтобы подарить подарок, сделанный своими руками. Не понял, что она пришла попрощаться, просто приказал не пускать ее на порог…

Семь лет назад она его любила, Арсен был в этом уверен. Татуировка, «мон Шерр», ее признания, то, с каким пылом она отдавалась ему, пусть неопытная и неловкая... И еще запонки.

Агата сама сделала себе кольцо, ну конечно, огранка камня точно такая же, как на запонках. И если она до сих пор его носит, может ли это означать то, на что он даже не смеет надеяться?

Только сейчас Арсен понял, что так ничего и не подарил в ответ, даже не поблагодарил. Не считать же подарком пустой чек с его подписью. Только не для Агаты, она ведь так им и не воспользовалась. Иначе не пришлось бы искать деньги на лечение Януша.

Арсен продел запонки в манжеты рубашки. Агата сейчас здесь, в его доме и ждет его ребенка. Так разве стоило терять годы, когда их все равно отбросило в ту же точку отсчета, в которой они находились? И что это, если не судьба?

Он не имел права отрывать ее от себя семь лет назад. Или должен был найти спустя три года, как собирался. Несмотря на найденные дневники, несмотря на признания Леры. Но он предпочел погрязнуть в мести, ушел в нее с головой, чуть не убил собственную дочь…

Ямпольский вышел из дома и сел в автомобиль. По дороге поймал себя на том, что поглаживает пальцами теплый черный камень на запонке, и сцепил зубы.

Он уже потерял целых семь лет, хватит. Больше нельзя упустить ни дня и не отпускать от себя эту удивительную девушку.

Пусть он не знает ее, значит, самое время узнать, а раз Агата его разлюбила, что ж, он заставит ее снова влюбиться. Если для этого придется ее добиваться и завоевывать, он станет это делать. То, что преподносилось как подарок, теперь придется выгрызать зубами. Ничего, выгрызет.

Главное, она должна сама его захотеть. Он легко может вынудить ее жить в своей спальне, спать в одной с ним постели. Может овладеть ее телом, вряд ли такая хрупкая и худенькая девушка окажет особое сопротивление, ему и силу не придется толком применять.

Но ему нужна она вся, не только тело, он хочет получить ее сердце, мысли, желания. Агата переберется в его спальню, но только по своей воле. И как можно скорее, а точнее, через — сколько там сказал Кравченко? — четыре недели. Так что времени у него, считай, совсем не осталось.

***

Ямпольский целый день ждал, может, она напишет или чего-то попросит. Но Агата молчала, при этом Алексей сообщил, что она уже свободно общается со всем персоналом. Арсен улыбнулся и прикоснулся к запонке. Стойкая обиженная девочка…

Вернулся из офиса под вечер, ему доложили, что в обед случился небольшой форс-мажор. Агата спустилась на кухню к Ксавьеру, а оттуда еле добежала до ванной на первом этаже — кухонные запахи оказались слишком насыщенными. Сейчас все хорошо, девушка гуляет за домом в парке.

Скоро ужин, Арсен специально приехал раньше. Согласится она с ним поужинать или спрячется в своей комнате? Он обошел дом и сразу ее увидел. Она тоже его заметила, но тут же отвернулась и с преувеличенным вниманием принялась разглядывать желтый цветок, который держала в руке.

— Добрый вечер, Агата, — это все, что ему оставалось вместо того, чтобы подойти, обнять, прижаться к теплому телу, поймать мягкие нежные губы и замереть потом, пряча лицо в по-весеннему пахнущих волосах.

Агата увлеченно разглядывала цветок и не смотрела на Арсена, а ему все равно хотелось улыбаться. Она забавная даже когда сердится.

— Пойдем ужинать, — взял ее за ладошку, Агата потянула руку, и тут ее взгляд упал на манжету рубашки Ямпольского.

Она изумленно уставилась на запонку, затем взгляд переметнулся на второй рукав, и Арсен повернул тыльной стороной ее руку с кольцом.

— Мне очень понравился твой подарок, Агатка, — сказал негромко, прижавшись губами. — Прекрасная работа, ты очень талантливая девочка, и я хочу, чтобы ты знала: я не вносил тебя в черный список, тебя внесли туда по ошибке. Я просто боялся увидеть тебя, потому что знал, что тогда не смогу тебя отпустить. Я испугался себя и своих чувств к тебе, а вечером, когда подослал Семена, ты уже улетела.

Агата отвернулась, он продолжал держать в руках ее ладонь.

— Ты можешь у меня просить все, что угодно, Агата, все, что захочешь.

Она немного постояла, а потом осторожно высвободила руку. Ничего не хочет, упрямая девочка. Арсен снова поймал ее за запястье.

— Будешь вырываться, понесу на руках, — предупредил, крепко сжал руку и повел в дом.

***

Вчера после ужина я отказалась гулять с Арсеном. Он ничего не ответил, стиснул зубы так, что желваки заходили, и это тот случай, когда я была рада своему безмолвию. Мне не пришлось ничего объяснять, я просто отняла руку и стала подниматься по лестнице.

Арсен смотрел мне вслед, и его взгляд прожигал спину. Но я и так едва выдержала совместный ужин, и совместную прогулку точно бы не перенесла.

Я больше ему не верю. Он обещал забрать моего ребенка и отослать меня обратно к Тагиру, а потом вдруг изменил свое отношение. Выгнал Ирму, проведал Януша, принес мне завтрак. Раньше я мечтать не смела о таком, но сейчас просто не могу поверить.

Убеждена, это все тот врач, Геннадий Викторович. Наверняка сказал Арсену, что беременным полезны положительные эмоции, что им нельзя нервничать — он мне постоянно об этом говорил. Вот Арсен и заботится о том, чтобы его ребенку было хорошо.

Я совсем не против, пусть заботится, но мне слишком тяжело находиться в постоянном напряжении, а возле Арсена по-другому не получается.

Как сегодня, когда он взял меня за руку, а я увидела на манжетах рубашки мои запонки. У меня даже ноги подкосились — все это время я была уверена, что он на них и не глянул. Мужчины в его статусе носят дорогие пафосные аксессуары, а не самодельные безделушки.

Но Арсен носит, он даже похвалил мою работу. Сейчас бы я, конечно, сделала лучше, зато тогда я вложила в эти камни всю любовь, которая переполняла мое сердце. А люблю ли я его сейчас?

Не знаю. Я стараюсь говорить себе, что мы чужие люди, которых связывает только общий ребенок, полученный обманом. Но когда он рядом, мне хочется оказаться в коконе его рук, уткнуться носом в его могучую шею, запустить руки в густые волосы и прижаться губами к его требовательным, настойчивым губам…

Рядом с ним меня будто подменяют, я перестаю собой управлять, и мне это совсем не нравится. Я не безвольная кукла, но только не возле этого мужчины. Наверное, он заколдовал меня, чтобы я ни к кому не испытывала ничего даже отдаленно похожего.

Только я ни за что не допущу, чтобы он об этом узнал. Даже если он каждый день будет кормить меня завтраком, как кормил меня сегодня.