Она указала на эмалированную кружку, которую держала в руке.

— Как приятно, — сказал Сент-Саймон сухо. — Джентльмены, неужели у нас нет сегодня других дел, кроме отдыха за чашкой чаю?

— Мы говорили о положении в Бадахосе, — быстро проговорила Тэмсин, пока ее собеседники поднимались на ноги. — Капитан Фробишер рассказывал про девушку, которой я помогла сегодня утром. А другим вашим товарищам удалось отстоять вход в монастырь. Они как раз проводили туда несколько групп женщин и вернулись из города передохнуть Джулиан уже пожалел о своем сарказме, видя их измученные лица.

— Прошу прощения, — с готовностью извинился он, улыбнувшись своей неотразимой улыбкой, которая с детства всегда обеспечивала ему прощение. — Я не в духе, но не хотел ворчать.

— О, да мы все не в духе, — сказал Френк, устало улыбаясь в ответ.

— Мы тут думали, как бы заставить наших доблестных воинов убраться с улиц.

— Сначала отдохните. Попробуем это сделать сегодня вечером. К тому времени они уже допьются до бесчувствия и спокойно подчинятся. — Он снова повернулся к Тэмсин.

— Веллингтон хочет поговорить с тобой, Виолетта. Если можешь, пойдем сейчас же.

Это не было похоже на просьбу, но Тэмсин только улыбнулась и сказала лукаво:

— Я всегда буду счастлива пойти с вами, милорд полковник. Я не устаю вам это повторять.

Губы Джулиана плотно сжались, а ярко-синие глаза взметнули столб искр, в то время как его товарищи старались сдержать усмешки.

— Позвольте помочь вам сесть на лошадь, мэм, — предложил Френк прежде, чем гнев Джулиана обрел голос.

Он подставил Тэмсин ладони, и она со словами благодарности вскочила в седло.

Взяв в руки поводья, всадница царственно подняла бровь, глядя на все еще кипящего гневом полковника, и промолвила:

— Я готова сопровождать вас, сэр.

Не говоря ни слова, Джулиан повернул коня и двинулся по узкому проходу между рядами палаток. Тэмсин весело махнула на прощание рукой своим собеседникам и последовала за ним.

Они гуськом проехали по понтонному мосту, въехали в Эльвас, а затем повернули к конюшне при штаб-квартире. Так же молча Джулиан поднялся впереди нее по лестнице и вошел в здание.

— Его лордство один, Сандерсон?

— Да, сэр. Несколько минут назад лорд Марч ушел от него.

— Хорошо.

Полковник постучал в дверь, открыл ее и жестом дал понять своей спутнице, что ей следует войти в святилище первой.

— Добрый день, сэр, — приветствовала Тэмсин главнокомандующего. — Могу я поздравить вас с такой великой победой?

Нельзя было не заметить горькой иронии, крывшейся под внешней учтивостью. Веллингтон бросил на нее пронзительный взгляд и нахмурился.

— Мои люди сражались, как тигры, — объявил он. — И умирали как герои.

— Не сомневаюсь, — ответила она тем же тоном. — Полковник Сент-Саймон говорил, что вы хотите побеседовать со мной.

Она устроилась на широком подоконнике и взглянула на герцога, по-птичьи склонив набок свою солнечную головку. Лицо ее выражало полное внимание. «Она похожа на задорную малиновку», — подумал Джулиан, и, несмотря на раздражение, это его позабавило.

— Мы хотим сделать вам предложение. Оно исходит от полковника, поэтому, может быть, он сам объяснит, в чем оно состоит.

Тэмсин перевела на полковника взгляд, выражавший крайнюю степень готовности к разговору.

— Я вся обратилась в слух, милорд полковник. Джулиан изложил свое предложение невыразительным голосом и лицо его оставалось при этом бесстрастным, а Тэмсин слушала, не отрывая от него широко раскрытых глаз. Когда он закончил, она все с той же любезностью заметила:

— О нет, это совсем не подойдет.

Этот спокойный отказ был встречен изумленным молчанием. Некоторое время оба мужчины молча смотрели на нее, и Сент-Саймон сказал:

— А почему, собственно, не подойдет?

— Ну вы же понимаете, что простая гувернантка не даст мне того, в чем я нуждаюсь, — сказала она рассудительно. — Семья моей матери явно аристократического происхождения, а значит, мне надо уметь вести себя в самых высших кругах общества. Как может этому научить гувернантка? Мне потребуется множество разных сведений о самых аристократических семьях, о том, что касается манер, капризов, различных ухищрений, умения одеваться и всего того, что может знать только человек, вхожий в этот круг. А как гувернантка представит меня, когда я буду готова? За меня должен поручиться человек безупречной репутации… и вскользь упомянуть о любезной протекции герцога Веллингтона… — Еще одна обольстительная улыбка в сторону главнокомандующего.

— А в ее речах есть смысл, Джулиан.

Джулиан встретил твердый взгляд своего командира и прочел в нем приказ. Он резко повернулся к окну. Тэмсин с отсутствующим видом изучала свои ногти.

— Черт бы тебя побрал, Виолетта! — прошипел он. — Будь ты проклята, хитрая, изворотливая ведьма!

Пожалуй, это был неподходящий момент, чтобы просить о небольшом займе. Тэмсин подняла глаза и робко улыбнулась, пробуя свои силы.

— Я не буду обузой, милорд полковник, обещаю вам. Я буду самой послушной ученицей, и вы сможете мною гордиться.

Лицо Сент-Саймона выразило столь полное недоверие, что Веллингтон дал себе волю и разразился похожим на ржание смехом.

— Она вас поймала, Джулиан. Вы теперь сшиты крепко, как рождественский гусь.

Джулиан подошел к Тэмсин. Он наклонился над ней, положив руки на окно по обе стороны от ее головы, и тихо сказал, так, что слышать его могла только она:

— А может быть, ты откусила слишком большой кусок, Виолетта? Такой, что не сможешь прожевать? Я ведь заставлю тебя прыгать через обручи до тех пор, пока ты не перестанешь отличать сегодня от завтра. Я тебя предупредил!

Тэмсин провела языком по губам и прищурилась:

— Думаю, я смогу проглотить все, что вы мне предложите, милорд полковник.

Их взгляды встретились. В них были вражда, вызов и еще — возбуждение, которое охватывает бойцов перед хорошей схваткой.

Потом Джулиан выпрямился и заговорил обычным, лишенным выражения голосом.

— Итак, мы согласны заплатить твою цену, Виолетта. Теперь наступило время расплачиваться тебе.

— Конечно, — согласилась она.

Веллингтон вызвал Сандерсона, чтобы тот вел записи, и они начали. Сент-Саймон, сидя на стуле у камина, внимательно вслушивался в неторопливый рассказ Виолетты, стараясь обнаружить в нем уклончивость, любой намек на то, что она, возможно, их морочит. У них не было способа проверить ее сведения, оставалось только верить ей на слово. Она была скользкой, как угорь, но, как заметил он, если уж она обещала играть честно, то вела честную игру.