Крючков стал совсем хмурым, и Турчанинов решил вмешаться.

– Дешевой комедией это стало в тот момент, когда Марина очнулась, – сказал он. – Если уж упрекать кого-то в плохом воображении, так это судьбу.

Они вдруг одновременно посмотрели на Турчанинова с одинаковым выражением – и он понял, что сказал то, что надо.

– Редкий медицинский случай… – осторожно произнес Крючков. – Но не небывалый.

Главный юрист откинулся на спинку стула и весело оглядел их, покачивая головой.

– Мы что – на дипломатических переговорах? – громко спросил он. – Решаем судьбу крылатых ракет средней дальности? Да что вы в самом деле – ходите вокруг да около! Иван Григорьевич, мы хотим, чтобы вы знали нашу позицию.

– Я ее знаю. Но она мне не совсем понятна. Какая проблема, если выяснится, что…

– Да огромная проблема, огромная! Вам не приходило в голову, что это вообще невозможно доказать?

– Ну уж.

– Не ну уж! Не ну уж! Это что за процесс будет курам на смех? Фонд и так дышит на ладан, у него плохая репутация, чего скрывать. А тут такой шум! И главное – как докажешь? Девушка все равно пять лет считалась неживой. Медицинские документы куда-то пропали…

– Их забрал Сергеев, – с набитым ртом пояснил Крючков.

– Ну вот! Остаются люди, которые там работали. Все они давние коллеги Сергеева, мы посылали к некоторым из них своих юристов, осторожно порасспрашивали…

– «Осторожно»! – саркастически передразнил Крючков.

Юрист пренебрежительно отмахнулся.

– Короче, они будут молчать. Даже если бы Елена Королева была жива… Предположим, она жива. Тогда это она начинает процесс… – Он поразмышлял немного. – Нет! Все равно курам на смех! Наркоманка, которая хочет унаследовать имущество внезапно очнувшейся дочери, заявляет, что дочь подменили. Бред сивой кобылы! Особенно учитывая скудную техническую базу нашего следствия! Если бы мне было позволено выбирать, я бы стал адвокатом Марины, а не Елены. Ее дело выглядело бы верней. А уж теперь, когда Елена мертва!

– Иван Григорьевич, а можно я задам один вопрос? – сказал Крючков.

– Задавайте.

– Вы сами-то как думаете: эта очнувшаяся, она кто?

Турчанинов наклонился над тарелкой и видел только их безголовые костюмы, нависающие над столом. Они напряглись и замерли, ожидая ответа. Ему даже показалось, что они не дышат.

– А вы почему заподозрили? – выдержав паузу, спросил он.

– Это все наш дорогой Крючкотворов, – недовольно выдохнул юрист. – После беседы с Мариной по поводу завещания он вдруг заявил, что покойный Мишаня описывал ему совсем другую девочку.

– Девочку! – подняв вилку, отметил Крючков. – Девочку! А та, что разговаривала со мной в клинике, была холодной и умной, как змея. И это после амнезии? Да не смешите меня, пожалуйста. Все она помнит!

Юрист снова задумался, как бы проигрывая разные сценарии будущего дела:

– Но ведь должны быть какие-то физиологические доказательства? Группа крови, цвет глаз? – неуверенно предположил он.

– Одинаковые.

– Ну хорошо, атрофия мышц! За пять-то лет!

– Вы же сами, Борис Борисович, возмущались по поводу счетов за швейцарские аппараты, – довольно ехидно сказал Крючков. – И потом, это надо было в первые дни определять. А теперь-то, спустя два месяца, что вы докажете?

– Да я и не собираюсь ничего доказывать, милый мой Владимир Викторович! – завопил юрист. – Что я могу утверждать, если я ни ту ни другую в глаза не видел? Вы с Лолой несколько раз общались, и то не уверены. А уж Марину-то мы все знаем лишь по фотографиям пятилетней давности! Без шрамов! Со шрамами ее никто ни разу не фотографировал!

Крючков повернулся к Турчанинову, слегка нахмурился.

– Вы не ответили на наш вопрос, Иван Григорьевич, – сказал он. – Как вы думаете, подмена возможна?

– Да. В конце апреля Лола пропала, перед этим она заплатила косметической клинике пять тысяч долларов. Очень вероятно, что она причастна к убийству Елены Королевой. Может, и любовник ее причас-тен? – Он быстро перевел взгляд с одного на другого: и юрист, и Крючков опустили глаза. – Вы знали, что Сергеев и Лола любовники?

– Да. Случайно узнали год назад.

– Хорошо же вы контролировали ее лечение!

– Ну так лечение, а не моральный облик ее мачехи и главврача.

– Это было не опасно – оставлять такую гремучую парочку у кровати больной?

– А что мы могли сделать? У Лолы были все полномочия. По завещанию она надзирала за нами, а не мы за ней.

– Могли бы, по крайней мере, сказать мне об этом.

– Знать бы где упадешь, соломку подстелил бы… Так вы считаете, Елена была убита, потому что она одна могла быть заинтересована в возбуждении дела?

– Да, она могла заявить, что ее дочь подменили. И могла доказать подмену с помощью экспертизы ДНК. Ну и, наконец, у Лолы есть мотив: в случае Марининой смерти она оставалась совершенно без средств к существованию.

– Да и бог с ней, – еле слышно прошептал юрист.

– Но есть и некоторые осложнения. – Турчанинов взял бокал с вином, поставил локти на стол. – Все это готовилось, пока Марина была жива. Почему был выбран конец апреля? Может, произошло ухудшение ее состояния? Может, стало понятно, что она умрет со дня на день?

– Очень реальная версия!

– А по-моему, так нереальная, – лениво сказал Иван Григорьевич. – Куда реальнее, что они и без того собирались ее убить.

Юрист всплеснул руками.

– Почему же не собрались раньше?

– Не так это просто, наверное.

– А что такое «убить» в ее положении? – тихо спросил Крючков. – Вам не приходило в голову, что это значит лишь отключить один очень дорогой аппарат? Отключить его можно во многих случаях. Например, надолго пропадает электричество в районе. Или у фонда больше нет денег содержать ее.

– Есть еще ее имущество.

– А знаете, насколько бы его хватило? Вы вообще знаете, когда бы этот аппарат пришлось отключить, если бы Марина… если бы она не «очнулась»?

– Через год максимум, – сказал юрист.

– Так вам повезло, значит? – благодушно спросил Турчанинов.

– Да уж, не хотелось бы принимать такое решение…

– А на что вы рассчитывали, когда нанимали меня?

– Да на другое, Иван Григорьевич, поверьте, что совершенно на другое! Мы знали, что Сергеев – Лолин любовник. Однако мы не подозревали его ни в чем плохом – он обычный жиголо. Но он ведь стал увольнять людей и объяснял при этом, что Марину могут убить. Мы ему поверили! Если бы ее убили, это был бы страшный скандал. Он нам был не нужен. Поэтому мы вас и наняли. Охранять!