И пусть как истинная белая ведьма я должна была оказать им помощь, но ведь я испугалась, занервничала и … не смогла вовремя совладать с собой и применить свой дар. Что ещё там…Ох. Я не могла лечить, потому что мой резерв был практически пуст. Да.

Грома не прогремело. Сил меня не лишили. А значит, я всё-таки могу решать, кого лечить, а кого нет?

«Интересненько-о-о», – мысленно протянула про себя и взяла это на заметку.

– Ты как? – Даррэл повернулся ко мне и, не глядя, запустил кинжал, который достал из голенища сапога, в последнего неудачника.

– Нормально. Узнала интересное.

Даррэл в удивлении вскинул брови, видимо, не такого ответа он ожидал.

– И что же это?

– Ты же знаешь, что белые ведьмы должны помогать всем нуждающимся, и неважно, кто это существо, дар работает подобным образом. Разумеется, помогать им я не хотела…

– И? – поторопил меня он.

Я тяжело вздохнула и сказала:

– И ничего. Абсолютно ничего. Дара я не лишилась.

– Ты хочешь сказать, что могла лишиться его и не знала этого наверняка? Но как такое может быть?

– А ты думаешь, кто-то когда-то брал белых ведьм с собой в походы? Или они участвовали в бойнях с изменёнными? Нас ведь берегут и охраняют. Ведьмы живут в любви и гармонии и лечат всех обратившихся к ним существ.

– Ты права, мы привыкли беречь вас, – князь нахмурил брови и потёр переносицу, было видно, что он делает какие-то выводы. – Скажи, изменённых ты тоже можешь остановить желанием вылечить их? – усмехнулся князь, правда, глаза его оставались серьёзными.

– Не знаю. Нужно попробовать. Как ты понимаешь, ведьмы только и занимаются врачеванием и травничеством об остальных талантах и возможностях, даже если они и есть, я не знаю. Только опытным путём можем проверить.

– Мне нравятся твои рассуждения и выводы, которые я могу сделать. Получается, что наше общество из-за особого восприятия и традиционных методов воспитания белых ведьм могло потерять огромный потенциал, который мог бы помочь нам в уничтожении изменённых и колдуний. Тем более они вовсе не были истреблены, а просто скрывались. И что самое плохое, так это то, что мы не знаем точного числа противника.

– А ты обратил внимание на все те предметы и артефакты, которыми они пользуются? Ничего такого белые не могут, да и не ведают об этом. Почему? Почему колдуньи умеют совмещать артефакторику и колдовство, создавая жезлы, которые обращают существ в изменённых? А чёрные камни, напитанные колдовством, которые делают управляемых марионеток? Наверняка у них есть и другие наработки.

– Ты так говоришь, что я начинаю думать о мировом заговоре, причём во главе с колдуньями, которые и поспособствовали закреплению определённых норм поведения в отношении белых ведьм.

Теперь пришлось мне удивлённо вскинуть бровь. Хоть это и кажется невозможном, но зерно истины в этом есть. И тут я решила рассказать ему ещё и о наших с братом наблюдениях о количестве магии в нас и о том, что появление её у брата тоже выбивается из общей картины мира, к которой все привыкли. Правда, насчет некоторых моментов он уже был в курсе.

Даррэл слушал молча, при этом обшаривая карманы трупов и рассматривая их. Пусть он и был занят делом, но точно знаю, что он не пропустил ни одного слова. Он был сосредоточен и серьёзен.

– Изабелла хотела занять твоё тело. Удивлён, до чего может дойти женское коварство. До сих пор поверить не могу, что такое возможно. Тот кинжал с чёрным камнем… Значит, душу колдуньи тоже научились переселять. Уму непостижимо, – князь не спрашивал, он делал выводы из сложившейся ситуации. И что меня безгранично радовало, так это то, что дураком он не был и к моим словам тоже отнёсся серьёзно.

– Да, масштабы поражают. И тем ужаснее кажется то, что мы не знаем до конца, на что способен враг, а ещё то, что даже если соберём всех белых ведьм, о которых знаем, не сможем дать отпор. Более того, малейший стресс, страх или потеря близкого существа для ведьмы и… бах, – я развела руками, показывая весь размах заговора. – Новая колдунья тут как тут. Сила и власть захлестнут бывшую ведьму.

– Получается, они вас выращивают как потенциальных колдуний. И когда нужно будет, им не составит труда пополнить свои ряды колдуньями, – закончил князь, лицо его не выражало ничего, каменная маска. Но то, что он был в ярости, так это точно.

Ещё бы, меня саму трясло от того, до чего мы смогли додуматься. Пусть это и звучало странно, но последние события так удачно вписывались в данную картину, что сомнений не оставалось. Грядёт битва.

Даррэл сидел на корточках, задумчиво смотрел в сторону, осмотр трупов он уже закончил, но его мысли были не о них. Я тоже стояла, говорить было не о чем. Тишина затягивалась, однако нужно было что-то делать. Нужно возвращаться домой.

– Прости меня за Изабеллу, тогда… я и подумать не мог, зачем ей всё это могло понадобиться… И… если бы не те события, то я бы выбрал тебя… Пусть сейчас ты и не поверишь моим словам, но это так… – он пронзил меня своим тяжёлым взглядом.

Не хотела ему отвечать. Вообще то, что было тогда, началось неправильно.

– Ты что-то нашёл? – перевела я тему и кивнула на разбойников.

Усмешка на губах князя сказала мне, что мой манёвр не остался не замеченным. Но и он понимал, что постоянно возвращаться к той теме невозможно. Мы уже всё выяснили, без вины виноватые, неудачное стечение обстоятельств, можно до бесконечности винить его и себя, а потом до бесконечности оправдывать и его, и себя. Не хочу больше вспоминать это и возвращаться к тем дням. Самым счастливым и одновременно самым тяжелым дням с ним.

Хотя за дочь я ему благодарна, если бы не она, а еще поддержка и пример брата, то я тоже могла бы пополнить ряды тёмных.

Дрожь невольно прошла по телу от страха, что могло меня ожидать. И я, дав волю своим страхам, обняла себя за плечи. Этот жест не остался не замеченным.

Даррэл тихо и одним слитным движением оказался возле меня.  Крепко обнял, его запах окутал меня, и дрожь стала проходить.

– Мы со всем справимся. Вместе, – он подцепил указательным пальцем мой подбородок и приподнял его.

Медленно склонился и нежно поцеловал меня, это был не тот поцелуй, которым он обрушился как лавина до этого. Это был нежный поцелуй, один из тех, которые я иногда вспоминала, и не смогла не ответить ему.

Я приоткрыла губы, и его язык проскользнул в рот, провёл кончиком языка по моим губам. Слегка прикусил зубами. Я повторила то же самое, только вот сейчас явно было не время. И мы это понимали.

Он отстранился первым и смотрел на меня своими янтарными глазами:

– Мы продолжим потом. И ты уже никуда от меня не денешься. Ты моя, пусть и сопротивляешься, – каждое тихое, но властное слово отзывалось во мне, вся моя сущность тянулась к нему, хоть я и не хотела так просто сдаваться. Ответа он от меня не ждал. – По поводу них, – он кивнул в сторону нападавших. – Думаю, что мы не на моих землях.