Потом на галерее объявился Гныш в расстегнутом пиджаке. Он улыбался. Официанты отошли от стола, встали у стенки. Один достал из ливреи пачку сигарет и заскользил на улицу покурить. Там по-прежнему дымила большая компания.

– Ну и где ваш Петр Маркович? – проворчал, поднимая голову, Игорь Миронович. – Долго еще ждать?

– Нет, недолго, господа! – воскликнул Гныш. – Петр Маркович уже идет. Он дико извиняется за опоздание. – Касьян прижался к ограждению галереи, неторопливо извлек из-под расстегнутого пиджака израильский «Узи».

Словно так и надо, будто пачку сигарет доставал или телефон. Гныш картинно передернул затвор, осклабился. Гости не сразу среагировали. Это же полный сюрреализм!

Одновременно ударили три ствола. Касьян стрелял с галереи, официант – от стены, а с другого конца холла к веселью присоединилась Изольда. Она не стирала с губ обаятельной улыбки. Автомат обнаружился под подушкой кушетки, на которой сидела эта милая женщина.

Люди кричали, вскакивали, падали вместе со стульями. Летели на пол бутылки, изысканные деликатесы, доставленные сюда для отвода глаз, дабы усыпить бдительность дорогих гостей.

Касьян послал к черту галантность, совершенно несвойственную ему. Теперь он оказался в родной стихии. В доме не было никакого Петра Марковича. Гныш не представлял некую патриотическую организацию – он ее подставлял!

Особняк был арендован на пару дней по липовым документам, место выбрано такое, чтобы не сразу среагировали правоохранительные органы.

В доме действительно всем нашлось место! У спутников Кваснеца, возможно, имелось оружие. По ним и ударили в первую очередь.

Повалился, раскинув руки, субъект со свастикой на тыльной стороне ладони. Второй не успел среагировать, рухнул в тарелку с усатыми креветками. Третий вытряхнулся из кушетки, но запнулся о мертвого товарища, упал и уже не смог подняться. Помешала пуля, засевшая в голове.

Выбрался из кресла Игорь Миронович Кваснец, собрался перекувыркнуться за спинку, но цирковой кульбит не удался. Пули разрезали его вдоль и поперек.

Грохот стоял адский. Гныш получал от происходящего колоссальное удовольствие.

Остальные смертники бросились к запертой двери. Визжал седоволосый спутник Валентины Митрофановны, звал охрану, оставшуюся снаружи.

Но официант не зря отправился покурить. Он незаметно провернул ключ, торчащий снаружи в замочной скважине. Он вставил сигарету в зубы, похлопал по вместительному карману ливреи, но вместо зажигалки извлек оттуда гранату «Ф-1» и швырнул ее, словно мячик.

Люди, курящие на парковке, только и успели повернуть головы. Взрыв прогремел в самой гуще пятерых вооруженных мужчин. Ударная волна разметала тела. Осколки достались всем.

Официант извлек из-за пояса пистолет и начал стрелять, пока еще не развеялся дым. Сопротивляться было некому, но он не мог рисковать. Кто-то еще стонал, шевелился. Этот тип прикурил, сбежал с крыльца, выпустил в голову раненого последнюю пулю и сменил магазин.

В холле его помощь не требовалась. Те люди, которые могли оказать сопротивление, уже погибли. Стрелки неспешно перезаряжали магазины.

Дорогие гости столпились у двери, пинали ее ногами. Что-то орал Евгений Борисович Ружан, запоздало сообразивший, в какую западню дал себя заманить. Выла его спутница с мордочкой лисицы. Кричал от страха седоволосый спутник Валентины Митрофановны, рвал дверную ручку бледный как смерть мужчина, с которым он успел употребить пару рюмок текилы.

– Граждане, да что вы так суетитесь? – осведомился с галереи Гныш. – Куда торопитесь-то, мрази?!

Он выпустил пару очередей, а Изольда закончила дело. Она шла к двери, держа пистолет-пулемет в вытянутой руке, стреляла короткими прицельными очередями. Эта дьяволица улыбалась!

– Давай, Изольда! Объявляется белый танец, господа! – выкрикнул Касьян.

От треска закладывало уши. Широкую мужскую спину прошила очередь. Человек так и повалился, не выпуская дверную ручку. На него упал седоволосый дядька, подавившись криком. Дергался как припадочный глава общины русинов. Его добила пуля в шею, из гортани брызнул фонтан крови. Он повалился на даму с лисьей мордочкой. Та за неимением иных вариантов решила прикинуться мертвой.

– Нет уж, дорогуша, так не пойдет! – воскликнула Изольда и отпихнула ногой Ружана, истекающего кровью.

– Не надо! – взвизгнула женщина и подавилась пулей.

– В десятку, – резюмировал официант, отлипая от стенки.

Гныш спустился по широкой парадной лестнице. Возбуждение хлестало из него, неуклонно повышалось настроение.

Он подошел к столу, нагнулся, заглянул под бахрому скатерти.

– А это кто у нас? Тоже спрятались, Валентина Митрофановна? Что же вы так бездарно?.. Вылезайте скорее, покажите ваше дивное личико.

Женщина выкатилась из-под стола с обратной стороны. Она была белее бумаги, от страха постарела лет на двадцать.

– Прекратите! – провизжала дама. – Вы не понимаете последствий своих действий! Вы сошли с ума, так нельзя!

Она споткнулась, подломился каблучок. А встать уже не смогла. Страх парализовал ее. Женщина лишилась дара речи, когда над ней нависла фигура с автоматом.

– Да ладно, Валентина Митрофановна, что вы как маленькая? – Гныш откровенно потешался. – Ничего личного, как говорится. Обживетесь на том свете, глядишь, и там какое-нибудь дельце замутите. А нам в этом мире не мешайте, хорошо?

Он стрелял ей в голову, ничуть не беспокоясь о том, как эта женщина будет выглядеть в гробу. Выбил пустой магазин, вставил новый. Но все мишени кончились. Надо же, какая жалость.

– Да ты, Гныш, в натуре лицедей, – уважительно пробормотал официант.

– Учись, Петро! – заявил Касьян.

Изольда пробормотала, что хочет выпить, направилась к столу и стала ругаться:

Ни одной целой бутылки!

Провернулся ключ в замке, створка двери сдвинулась вместе с мертвым телом. Вошел второй официант с пистолетом.

– Покурил? – осведомился Гныш.

– Обкурился, – буркнул тот.

Касьян похлопал по карманам, извлек телефон. Абонент отозвался после первого же гудка.

– Порядок, пан полковник, – отчитался Гныш. – Первая половина плана выполнена.

– Хорошо, – проворчал собеседник. – Закончишь – доложишь.

– Есть еще вторая половина? – спросила Изольда.

Она забралась под стол за упавшей, но не разбившейся бутылкой. Официанты уставились на ее аппетитную попку, туго обтянутую джинсами.

Гныш вскинул «Узи», снова затрещали выстрелы. Один его сообщник откинулся к стене с пулей в голове, даже удивиться не успел. Второй дернулся, выпучил глаза. Но и ему не повезло, длинная очередь порвала грудину. Три секунды на двоих – мировой рекорд?