С т а р п о м. О, чаёк!

К о м а н д и р. О, сухарики!

С т а р п о м. А чо так мало-то?

К о м а н д и р. А ты на эти хитрые рожи вокруг посмотри. «Колбасочки, колбасочки…» Видел бы ты сейчас ту колбасочку!

Оба садятся. С нескрываемым удовольствием дуют чай и грызут сухари. Остальные в центральном грызут аккуратно, как бы скрываясь.

С т а р п о м. Что, этому про буй скажем?

К о м а н д и р. А куда денемся, скажем, конечно, но не сейчас. Пусть переспит хоть человек с мыслью о совершённом подвиге – первый раз в море на подводной лодке вышел и такая удача, буй словил.

С т а р п о м. А потом проебал. Диалектика.

К о м а н д и р. Не. Проебали-то мы.

С т а р п о м. Ну так и ловили мы.

К о м а н д и р. Военно-морская диалектика заключается в том как раз, что ловил – он, хоть и мы, а проебали мы, хоть и мы.

Все перестают жевать, пытаясь не упустить такую важную мысль. Некоторые даже открывают рты. Занавес.

АКТ ВТОРОЙ

Сцена I

К о м а н д и р, ф л а г м а н, с т а р п о м.

8.30 утра. Салон командира и каюта флагмана. За журнальным столиком на диване сидит старший на борту, грузный мужчина чуть более чем средних лет, почти полностью седой, в тельняшке и штанах от РБ, и пьёт кофе. Это флагман. Перед ним на блюде бутерброды с красной икрой, буженина и омлет. В салон спускается командир, руки и лицо у него красные и влажные – видно, что он только что спустился с мостика.

К о м а н д и р. Шушения!

Ф л а г м а н. Доброе утро! Ну что же вы: в свою каюту и разрешения спрашиваете? Это же я у вас тут гость. Ну, образно выражаясь. Присаживайтесь: кофе вот, бутерброды. Хорошо у вас тут кормят, конечно, да.

К о м а н д и р. Традиция такая у нас: разрешения у старшего спрашивать. Это вроде как вежливый жест такой, знаете, я же вошёл, не дожидаясь, что вы мне ответите.

Ф л а г м а н. А верно! (Смеётся.) Кофейку всё-таки?

К о м а н д и р. Благодарю, я уже перекусил.

Ф л а г м а н. Отдыхать будете?

К о м а н д и р. Попробую, да, может даже и поспать удастся.

Ф л а г м а н. Это обязательно! Как же вы: крейсером управляете и не спавши? Безобразие же.

К о м а н д и р. Дело привычное у нас. Мы же, знаете, закалённые… всяким. Как вам у нас, кстати?

Ф л а г м а н. Интересно, знаете! Меня, когда на Северный с Черноморского перевели, я же, знаете, ну знал, что здесь подводных лодок много… Но что столько?!!

К о м а н д и р. Как удобрений за баней, да.

Ф л а г м а н. Ну как-то так! Так вот я и попросился с вами в море: личность вы известная, а мне же надо хоть как-то вникнуть в суть, правильно?

К о м а н д и р. Правильно, конечно! В суть вникать – дело нужное.

Ф л а г м а н. А тут ещё и удача такая прямо – буй словили!

К о м а н д и р (покашливая). Кстати про буй…

Ф л а г м а н (улыбаясь). Простите, я вас перебью… А что, часто они вот так – буями?

К о м а н д и р. Да постоянно. Как их экономика выдерживает такое расточительство – решительно непонятно! Только всплывём где, тут как тут «Орион» и давай нас обуивать. Как маком в пироги буями этими сыплет.

Ф л а г м а н. Вот. Активная разведка. А часто вы их ловите?

К о м а н д и р. Да мы-то не особо. У нас борт вон какой, это же не азуха: там рукой с палубы достать можно. А мы по мелочам не работаем. Ну буй, ну и чорт с ним, под лёд мне всё равно не накидают их.

Ф л а г м а н. А тут из-за меня взялись, да?

К о м а н д и р. Ну раз вы приказали, то как было не взяться?

Ф л а г м а н. Да я так, пожелание высказал.

К о м а н д и р. Пожелание старшего на борту, с точки зрения Корабельного устава, мало чем отличимо от прямого приказа.

Ф л а г м а н. Это вы молодцы, да. Это верно! Ну так что там вы про буй мне сказать собирались?

К о м а н д и р (присаживаясь). Я всё-таки кофе, пожалуй.

Ф л а г м а н. Конечно-конечно! Уснёте ли потом?

К о м а н д и р. Заодно и проверим. Свежий воздух, морской бриз и покатый горизонт, я думаю, победят этот кофеин. А буй-то мы потеряли.

Ф л а г м а н. Да, свежий воздух и покачивает так приятно… Что, простите?

К о м а н д и р. Буя нет больше с нами.

Повисает молчание. В это время в дверь аккуратно стучат.

К о м а н д и р: Войдите!

Входит старпом. Он чисто выбрит и выглядит свежим – если бы не красные глаза, то и вовсе казался бы хорошо отдохнувшим.

С т а р п о м. А я тихонечко скребусь: вдруг, думаю, спите.

К о м а н д и р. Да нет. Вот – кофеи гоняем.

Ф л а г м а н. А как так с буем-то вышло?

К о м а н д и р. Доложили уже, тащ командир? Это я виноват! Не проконтролировал в должной степени качество верёвки, вот и вырвало его. Верёвка порвалась.

Ф л а г м а н. Да вы-то тут при чём? Вы же старпом, вы за боевую подготовку отвечаете, а не за верёвки.

К о м а н д и р. Это он меня выгораживает. От гнева вашего.

Ф л а г м а н (с удивлением смотрит на обоих по очереди). Да от какого гнева, товарищи? Вы боевые задачи выполняете, показываете отличную морскую выучку и высокую организацию службы. Ну подумаешь – буй. Нет, ну жалко, конечно, я уже телеграфировал в штаб, что мы буй словили и домой везём. Теперь что же – отбой давать?

К о м а н д и р. Да чему отбой-то? Не надо, если позволите, ничего никому давать: мы пока придём, они уже про него вполне могут и забыть!

Ф л а г м а н. Да как же? Это же разведывательное средство нашего вероятного противника!

С т а р п о м. Так это же просто буй! Им их по десятку каждый год сдают: что толку? Где не всплываем, согласно секретных планов, – «Орион» тут как тут! Не в буях, видать, собака-то зарыта, ох и не в буях! Вот корабль бы отловить или самолёт – было бы авралу по всему флоту.

Ф л а г м а н. Ну тем не менее порядок, знаете ли. Я всё-таки телеграфирую! А вы кофейку с нами не желаете, товарищ старший помощник?

Дальше пьют кофе втроём. Ведут малозначительную беседу больше для приличия, чем от желания общаться. Занавес.

Сцена II

М е х а н и к, К Б Ч 7.

Левый пульт ГЭУ. На пульте операторы ГЭУ и ЭЭС, механик и командир БЧ7. Операторы хихикают.

М е х а н и к. Что ты ходишь за мной по крейсеру, как тень от отца Гамлета? Что ты зудишь мне всё в уши, а?