так радужно. Не верю я в миролюбие товарища Семенова, не тот человек. Сдается мне, что мы просто получили отсрочку. И, если не обыграем в финале «Барселону», то нам припомнят абсолютно все. И сегодняшние выговоры и штрафы покажутся мелкими детскими страшилками.

— Тьфу, зараза! — сморщился Аничкин. — Умеешь ты, Малой, настроение испортить. Не нагоняй тоску раньше времени. Все может быть. Вот сейчас поедем и обсудим все за рюмкой чая.

Судя по тому, что в ресторан отправилась почти вся команда, перенервничали футболисты знатно. И потому охотно согласились с предложением немного расслабиться. Маслов прямо от здания Спорткомитета позвонил кому-то и в роскошном зале «Арагви» их уже ждали разве что не с распростертыми объятиями. Посадили динамовцев за единый стол. Время было дневное, посетителей практически не наблюдалось. Оркестр выступал по вечерам и Жора Рябов попросил официанта включить какие-нибудь музыкальные записи для настроения. Тот согласно кивнул и щелкнул выключателем громоздкого катушечного магнитофона.

Под негромкую веселую музыку весьма популярных в этом сезоне итальянцев по бокалам лились самые разнообразные напитки — кому что нравилось. Кто-то налегал на водочку, кому-то больше пришлось по нраву вино. Напряжение, что царило среди игроков в последние дни, стремительно исчезало с каждым новым глотком. Похоже, план капитана сработал на все сто.

Данила тихонько потягивал «Киндзмараули», закидывал иногда в рот что-нибудь из разнообразных закусок и с улыбкой наблюдал за веселящимися товарищами. Ему было хорошо и спокойно. Веселая болтовня ни о чем, регулярные тосты, шутки и смех добавляли настроения. Эх, сюда бы еще караоке. Может, подкинуть идейку администрации? Ага, а местный компьютер с песенными хитами будет размером с половину зала. Мельник негромко засмеялся, представив себе эту картину.

— Чего хохочешь, Малой? — подсел к нему зарумянившийся Юрка Авруцкий с ополовиненной стопкой в руке.

— Да вон, смотрю, как Анюта уговаривает Валерку Гаджиева выйти на сцену и сбацать что-нибудь, — ловко выкрутился Мельник. — Сижу и прикидываю, уговорит или нет.

— Анюта? Даже не сомневайся, обязательно уговорит, — ухмыльнулся Авруцкий. — Сейчас на брудершафт хлопнут, а потом Витька его обязательно за рояль усадит. Кстати, а чего ты эту краску заборную дуешь, давай лучше водочки?

— Ну уж, «краску»! — оскорбился Данила. — Отменное грузинское вино. А водку, уж извини, не люблю. Дурею я от нее.

— Эх, подсадили тебя в Тбилиси на это пойло, совсем пропал для общества, — в шутку посетовал Юрка. — Кстати, барана-то так и не купил, — он обвиняюще ткнул товарища в плечо. — А ведь обещал!

— Какого барана? — удивился Данила. — Ты о чем?

— Как же, — засмеялся Авруцкий. — Которого Круашвили хотел назвать. А после зарезать!

— А, ты об этом, — деревянным голосом произнес Мельник, недобро глядя в сторону входа в зал. — Ничего, похоже я сейчас другого барана резать буду!

Юрка повернул голову, не понимая, что заставило приятеля так резко сменить настроение.

— Вот, бл…дь! — негромко ругнулся он. Официант в белой рубашке и элегантном галстуке-бабочке провожал к столику у окна худого парня с узким нервным лицом и ослепительно красивую девушку в элегантном платье. — Данька, это же твоя актриска, верно?

— Угадал, — криво улыбнулся Мельник. — Она самая.

— Та-ак, — мрачно протянул товарищ. — А что это за хрен с горы рядом с ней? Ты его знаешь?

Данила замялся. Спутника Малявиной он, разумеется, узнал. Да и как не узнать того самого ротмистра Лемке из михалковского истерна «Свой среди чужих, чужой среди своих»? Александр Кайдановский собственной персоной. Только, разумеется, молодой еще совсем, и здесь пока что не имеющий особой популярности. Зато уже нацелился на известную актрису. Далеко пойдет, товарищ. Если только раньше ноги не повыдергают! Вот, к примеру, как сейчас.

— А что, это важно?

— Малой, ты бы не затевал ничего, — забеспокоился Юрка. — Поверь, скандал сейчас совсем лишним будет. И так едва-едва от Спорткомитета отбоярились. А устроишь дебош с членовредительством, халдеи милицию вызовут — все пострадают.

— Ничего, я аккуратно, — успокоил его Мельник. В голове у него созрел план. Может быть, не самый изощренный, но, как говорится, за неимением гербовой…

Данила поднялся из-за стола, где кто-то вел обстоятельные разговоры, кто-то уже клевал носом, тщетно пытаясь сопротивляться выпитому и съеденному, а кто-то, так же, как и он, отодвинул стулья и норовил пуститься в пляс.

Двух девушек, сидящих неподалеку, Мельник приметил давно. Не сказать, что шибко красивые, скорее — миловидные, они проводили время за неспешным разговором, поглядывая иногда на веселящихся вовсю футболистов. Данила подошел к ним поближе. На столе нехитрая закуска из морепродуктов, почти пустая бутылка шампанского одиноко возвышалась по центру, в бокалах — на донышке. Но при этом, как автоматически отметил парень, не уходят. Значит, с большой долей уверенности можно предположить, что подружки вполне готовы к новым знакомствам и вовсе не против продолжения банкета.

Не сказать, что Мельник был таким уж ловеласом, но пару-тройку подкатов помнил. И сейчас с успехом применил одну из своих домашних заготовок.

— Сударыни, нам тренер категорически запрещает сдаваться даже в самой безнадежной ситуации.

— И что?

— Да то, что вам я готов сдаться без боя!

Девчонки с готовностью рассмеялись, охотно поддержали разговор и вот уже Данила получает приглашение присоединиться и составить им компанию. Пустой, ни к чему не обязывающий треп, еще одна заказанная бутылка игристого шипучего напитка, фрукты, забавный анекдот, веселый смех и…

— Мельник, а ты что здесь делаешь? И что это за девки?!

Деланно вздрогнув, Данила якобы растерянно захлопал глазами, изображая искреннее удивление.

— Валя?

Малявина была прекрасна в своем гневе. Разъяренной фурией она нависала над футболистом, больно вцепившись коготками ему в плечо. Девушки за столом что-то испуганно пискнули и превратились в зашуганных смирных мышек, не смея встревать в зарождающийся скандал. Особенно после того, как актриса метнула в их сторону гневный взгляд, способный прожечь дыру.

— А ну-ка, давай отойдем! — Малявина потянула Данилу за воротник пиджака. — Кое-что обсудим.

— Кавалера своего тоже возьмешь? — небрежно осведомился Мельник. Он глазами показал на Кайдановского, который маячил неподалеку.

Валентина растерялась. Но буквально на пару секунд.

— Ты что, вздумал меня ревновать? — она решительно перешла в атаку. — Это всего лишь мой знакомый, студент театрального, он попросил меня помочь их курсу с выпускным спектаклем.

— Ага, за бутылочкой коньяка, — криво усмехнулся Данила. — Мне казалось, мы с тобой обсуждали это. И ты обещала, что больше не притронешься к спиртному.

— Кто ты такой, чтобы мне что-то запрещать? — зашипела Малявина. — После всего того, что я пережила, ты не смеешь мне указывать.

— Отлично, — легко согласился с ней футболист. — Но, знаешь, это ведь работает в обе стороны, правда? А, значит, я тоже не обязан