— Не бойся, — сказала она, глядя в полные тревоги карие глаза. — Все будет хорошо.

Собачка негромко заскулила в ответ, как будто что-то поняла. Карли, тронутая как никогда в жизни, крепко прижала ее к себе. Та подняла морду и лизнула ее в подбородок.

Карли поняла, что теперь они связаны на всю жизнь. Сандра убьет ее. А Хьюго умрет сам от страха и возмущения. Но им придется смириться. Она сохранит эту собаку.

В один прекрасный день ей самой пришли на выручку. Теперь она выручит из беды эту бедняжку.

— Тебе нужно имя, — сказала Карли, и вдруг ее осенило. Собачка — сирота, значит… — Энни! Как, подойдет?

Энни, кажется, сообразившая, что с ней впервые в жизни произошло что-то хорошее, завиляла хвостом, давая понять, что Карли может называть ее как угодно, она согласна на все.

— Хорошая девочка, — нежно сказала Карли. — Хорошая девочка, Энни.

И понесла собаку в дом.

Наступило Четвертое июля.

Стоял прекрасный звездный вечер, Карли и Сандра сидели на стеганом одеяле, окруженные веселой толпой, которая собралась на городской площади и дожидалась начала фейерверка. Сандра жевала сандвич с ветчиной. Карли сделала глоток густой кисло-сладкой смеси лимона, сахара, колотого льда и воды, которую они с Сандрой подавали в «Трихаусе» под названием «Лимонный жом».

Сандра, как обычно, одетая в черное, надела длинные серьги с крошечными светящимися буквами «США». Карли тоже облачилась соответственно случаю. На ней были синие шорты, красная майка, расшитая белыми звездами, и джинсовая бейсбольная шапочка с американским флагом на тулье. Шапочка служила трем целям: демонстрировала ее патриотические чувства, была симпатичной и хорошо прикрывала ее кудри, собранные сзади в конский хвост.

— Слушай, кажется, шериф догадывается, кто сбил его почтовый ящик. — Голос Сандры звучал тихо; подруга явно не хотела, чтобы их подслушали. Она посмотрела на Карли,а потом отвернулась.

— Почему ты так думаешь? — спросила Карли. Невинное выражение лица Сандры говорило само за себя. — Ты говорила с Антонио, верно?

За три дня, прошедших после переезда, Антонио стал такой же неотъемлемой частью их дома, как веранда. Когда он не работал и не спал, то торчал у них на кухне. Но Карли ничего не имела против. Ей нравился помощник шерифа: он был таким надежным и всегда был готов помочь. Например, принес свою косилку и подстриг газон. Кроме того, она была рада, что роман отвлекает Сандру от таких мелочей, как появление в доме Энни. Однако при всех плюсах у Антонио Джонсона был один серьезный минус: этот человек постоянно напоминал ей о Мэтте.

— О'кей, кажется, он проговорился, когда рассказывал мне, как помогал шерифу заливать бетоном шест для нового ящика. — Голос Сандры был слегка виноватым. — Я подумала, что тебе следует это знать. Понимаешь, он сам сказал это шерифу…

— И что? — несмотря на все свои благие намерения, Карли не могла не задать этот вопрос. — Что он сказал? В смысле Мэтт.

Сандра снова посмотрела на нее и замешкалась. Карли ждала.

— Он сказал: «Эта девчонка была чирьем на моей заднице с тех самых пор, как я впервые ее увидел».

Карли со свистом втянула в себя воздух.

— Ах, вот как? — она сердито посмотрела на полицейский участок — длинное и низкое кирпичное здание рядом со зданием пожарной охраны, стоявшее на другом конце площади. Но Мэтта там не было. Он находился где-то здесь, в толпе. Она один раз видела его на расстоянии и решила, что Мэтт не заметил ее. Пока. Но скоро заметит.

Ее желание перестать быть хорошей девочкой так и рвалось наружу.

Если не считать этого случая, она не видела Мэтта с той злополучной ночи в его спальне. Если Антонио внушал подозрения своим присутствием, то Мэтт — своим отсутствием.

Он не приходил, не звонил, не передавал вестей ни через Антонио, ни через сестер, которые то и дело заезжали к ним, ни через местного владельца цветочного магазина, ни по электронной почте, ни через старую добрую американскую почтовую службу.

Вот и хорошо.

Нет. Неправда. В этом не было ничего хорошего.

Возможно, Мэтт избрал молчание своей главной тактикой после жаркой, но мучительной сцены, которая произошла между ними, но Карли это совершенно не устраивало. С тех пор как он закрыл дверь спальни перед ее носом, гнев кипел в ней, словно лава в вулкане. Если она в ближайшее время не получит возможности выпустить пар, то просто взорвется.

Честно говоря, она пошла на ежегодный бентонский фейерверк только для того, чтобы поговорить с местным шерифом. И мысль об этом возбуждала ее.

Но вот уже в небо взлетела первая ракета, а Карли так и не сумела высказать Мэтту все, что она о нем думает. Нет, видеть его она видела. Мэтт в полном облачении — форме цвета хаки, со значком и кобурой на боку — был, казалось, повсюду. Повсюду, но только не рядом с ней. Он и его помощники пасли толпу, которая состояла практически изо всех граждан Бентона, к коим присоединились жители окрестных деревень. Пока в ночном небе расцветали красные, белые и синие огненные цветы, служители закона ловко пробирались через островки людей, сидевших на стеганых одеялах, расположившихся в шезлонгах и стоявших повсюду, подняв лица к небу.

Кроме Сандры, в кружок Карли входили миссис Нейлор, которая уговорила их пойти, ее дочь Марта, семья Марты, а также Лорен Шустер и еще одна школьная подруга Карли по имени Бете Хаскелл, обе с семьями.

Их группа привлекала к себе большое внимание. Казалось, каждый горожанин, узнав, что Карли вернулась и хочет открыть в доме бабушки гостиницу с завтраками, считал своим долгом высказать свое отношение к этому плану. Барри Хиндли подошел тоже, проявил к ней явный интерес, и Карли снова подумала: как жаль, что злость на Мэтта мешает ей обращать внимание на других мужчин. Хэл Рейнолдс, еще один одноклассник, хотел восстановить знакомство, но Карли не горела желанием делать это. Сандру навестил Антонио, который хотя и был на дежурстве, однако нашел время, чтобы перехватить кусочек съестного и немного поболтать. Сандра светилась от счастья даже тогда, когда он ушел.

Хорошая новость заключалась в том, что по крайней мере одна из них сумела устроить свою личную жизнь. А плохая — что второй это не удалось.

После Антонио к ним потянулись и другие помощники шерифа. Они подходили врозь и парами, но каждый нашел время постоять рядом. Карли не сомневалась, что эти визиты вызваны большим портативным холодильником с припасами, собранными Сандрой. Видимо, Антонио шепнул своим приятелям, где можно вкусно поесть.

Дочь Марты по имени Хизер оказалась подружкой Лиссы Конверс. На этом основании Лисса и ее парень Энди присоединились к компании, уселись на край одеяла и принялись уплетать лимонные коржики. Все это позволяло Карли надеяться, что со временем их маленькую группу почтит вниманием и сам глубокоуважаемый шериф. Но он явно избегал ее, причем сознательно.