подлежала сносу, поскольку новая дорога ползла, как анаконда, сжирая на своем пути сначала наш дом, затем соседний за нашим домом, затем дом за соседним домом, и тянулась дальше по середине овощного поля. Узкая дорога, сталкиваясь с широкой, образовывала круговой перекресток, оставляя нетронутым край нашего двора. Совершенно расстроенный, я вернулся в кафе. Жена, вся превратившись в слух, сидела за угловым столиком, лицо ее выражало испуг.

– Все плохо. Весь наш участок отходит к городу. Посмотри сама, – без лишних слов я бросил перед ней схему и сел рядом с ней.

Жена робко, но поспешно взяла в руки документы и некоторое время внимательно их изучала.

– Вот, значит, как. Поэтому эти риелторы так на нас набросились, – она с презрением усмехнулась.

– Дорогой, смотри, по этому плану наш двор превращается в кольцевую развязку. Рядом с ней можно даже два дома построить! Взгляни, разве не так? Общая площадь нашего участка триста шестьдесят четыре метра. Эта дорога в восемь метров шириной проходит поверх подпорной стены и задевает только часть нашего дома. Посмотри внимательнее. С этой и той стороны может остаться квадратный участок в целых сто сорок девять метров! Сравни с общей площадью. Получится сто сорок девять метров, так что нам даже повезло…

Совершенно ошеломленный, я уставился на план. Если вдуматься, то так оно, возможно, получится. Конечно, когда услышишь подобные новости, понимаешь только, что все пропало, и никак не предполагаешь, что тебе неожиданно крупно повезло. Жена, словно разгорающиеся угли, все более и более распалялась:

– Ох, в горле пересохло. Из-за этого риелтора настроение совсем испортилось. Но это неважно. Слава богу, что он сам себя выдал, а то мы бы и согласились. Не угостить ли нам его по этому поводу выпивкой? Это я так, к слову, давай возьмем себе еще по стаканчику сока. – После такого поворота событий у нее уже возникло множество новых идей.

– Я же говорила, что если просто не трогать дом, то когда-нибудь обязательно представится удачный случай.

Она продолжала тараторить, что там напротив друг друга можно будет построить два трехэтажных здания, в которых можно будет открыть кофейню и парикмахерскую с женским и мужским залом, или, что было бы совсем здорово, оборудовать еще галантерейную лавку. На самом деле, глядя на ситуацию в том районе, ее планы казались полным вздором. Хотя, с другой стороны, ныне развитые районы Мальчук и у Третьего моста над рекой Ханган также когда-то были бедными.

Мы вышли из кафе и отправились к риелтору. Сразу за риелторской конторой был ресторан, где подавали холодную лапшу, откуда как раз вышел тот самый риелтор с зубочисткой во рту. Он заметил жену, которая поспешила к нему:

– Благодаря мне теперь вы сможете получить за дом миллион шестьсот пятьдесят тысяч вон, больше на триста тысяч.

– Это как же так? Вы же говорили, сто тридцать пять? – Жена мило улыбнулась, показывая золотой зуб.

Женщина, арендовавшая наш дом, встретила нас радушно: здороваясь, сжала в руках обе руки жены, а когда за ее спиной заметила меня, то сразу же переключилась на меня:

– Отчего вы так ни разу и не приезжали? Каждый раз только жену посылали, – сказала она в привычной для нее манере.

Мне было очень неловко перед женой, когда эта женщина без всякого стеснения бросилась ко мне, прилипла как банный лист и стала нести всякую ерунду: то у нее засорился водопровод, и вода не уходит; то несколько дней назад (а сейчас сезон муссонных дождей) вода залила подвал. Из-за этого наводнения она не могла даже спать. Вода залила и кухню, чуть было не дошла до жилой комнаты. К счастью, дождь на следующий день прекратился, а воду хоть и вычерпали, но она теперь не уходила по водостоку.

– Наверняка это земля с песком забили трубу. В других домах все нормально, только у нас так, – добавила женщина.

Ее слова «у нас» сразу же обратили на себя внимание. Женщина все так же липла ко мне и не отходила ни на минуту, как я ни старался вырваться. Она все время следовала за мной. Жена вышла во двор и стояла в самом углу, пристально глядя в нашу сторону. Я быстро вышел во двор и встал рядом с женой. Арендаторша немного поколебалась, но ко мне не подошла, а просто остановилась в отдалении. Она смотрела то на меня, то на жену. Но появившееся было огорчение быстро исчезло с ее лица, и она снова начала тараторить.

Суть состояла в том, что мы должны починить водосток. Вообще, дома в этом районе строились просто на продажу. Раньше здесь было поле, никто и не думал делать нормальный водосток. Трубы провели только для вида и зарыли, чтобы поскорее завлечь покупателей. Наш дом, который находился в самом низу, страдал меньше домов, стоявших выше. Поскольку трубы были зарыты посреди дороги с крутым наклоном, при сильном дожде образовавшийся селевой поток смыл землю, и они оказались все на поверхности. Во время сильных дождей на дороге бурлили потоки воды, поэтому каждый раз местные жители созванивались и начинали суетиться, чтобы справиться с наводнением. Они перекапывали землю, таскали мешки с песком, но проблема была не только в этом. Водосточная труба не была подсоединена к общему городскому водостоку, а выходила на картофельное поле. Понятно, что для владельцев поля это было большой проблемой. Во время засухи нечистоты можно было использовать как удобрение, но во время сильных дождей сточные воды, как правило, заливали часть поля, из-за чего возникали постоянные конфликты, хотя с самого начала было ясно, кто выйдет в них победителем.

Поначалу, когда все только строилось, никаких претензий не было, а сейчас начались споры. Так было и с владельцем картофельного поля. Он говорил, что и подумать не мог, что все нечистоты будут стекать на его землю. Он хоть и видел, что цементная труба выходила как раз на его поле, но не представлял себе, как все обернется. Этот владелец, будучи недовольным, переживал все внутри себя, но, видимо, однажды он не выдержал. Ночью он заложил водосток большим камнем и залепил дыры глиной. Поэтому вода в домах перестала уходить, и сразу появился неприятный запах канализации. Местные жители недоумевали, в чем причина, и в конце концов обнаружили, что конец трубы забит глиной. Общими силами они все убрали. Но накопившиеся за несколько дней нечистоты высвободились и заполнили начало картофельного поля, распространяя страшное зловоние. Старик-хозяин, живший в хибарке на другой стороне поля, размахивая руками, сильно ругался:

– Ах вы,