видел собак, которые не роют землю. Современные собаки отличаются от древних. Сейчас очень много собак, для которых рыть землю – это просто игра! Например, овчарка у Кима тоже очень любит рыть землю.

Ким – это друг Чжуно, он большой любитель овчарок, но жена не могла знать, действительно ли собака Кима роет землю. Даже если бы знала, то только от самого Чжуно, так как сама она особо не общалась ни с Кимом, ни с его женой. Значит, она просто выдумала. Чжуно мог замучить жену расспросами о том, откуда ей известно, роет или нет землю собака Кима, но решил не ставить жену в неловкое положение и промолчал.

– Ну и вредная собака! Создала нам проблему! Надо от нее избавиться!

С этими словами она встала. Но что она могла сделать? Ничего! «Поезд уже ушел».

На следующий день супруги опять увидели яму у трубы дымохода для комнаты-кабинета и ужаснулись.

Открыв глаза, Чжуно первым делом вышел во двор, затем быстро вернулся в комнату, а жена, услышав торопливые шаги мужа, тоже встала, уже догадавшись, в чем дело. Прямо в пижамах они вместе вышли во двор.

Собака подрыла не только под трубой дымохода. За кухней, в цветнике под окнами, у входной двери – везде были вырыты ямы.

– И здесь вырыла!

– О, и там тоже!

– Что же делать?

– Правда, что же нам делать? – сказала жена и, украдкой следя за выражением на лице мужа, добавила, словно извиняясь: – Ты ведь уже вчера все знал, еще до того, как я тебе рассказала про примету.

Так оно и было. Вчера до завтрака Чжуно случайно увидел, что земля под трубой дымохода кабинета вскопана. Сначала он подумал, что это проделки мышей, затем, решив, что это могла сделать и собака, посмотрел на щенка, который, съежившись, сидел у забора в конце двора; щенок тоже, словно намекая, что догадался, в чем дело, пристально посмотрел на хозяина. На тот момент Чжуно еще точно не знал примету о том, что если собака роет землю, то в доме произойдет несчастье или умрет человек, но почувствовал, что это – не к добру. Когда же услышал слова жены, ему сразу показалось, что он тоже когда-то слышал подобные слова, и вспомнил, что однажды в детстве две собаки, которые жили в семье Чжуно, одновременно исчезли. Это произошло как раз в то время, когда умер его дедушка. Если хорошенько подумать, тогда собаки, кажется, подрыли землю под деревянной террасой. Иначе не было оснований избавиться одновременно от обеих собак. Значит, все так и было, и Чжуно, вспомнив тот давний аналогичный случай, убедил себя в том, что дедушка умер из-за собак, которые рыли землю. И тут же нынешний случай стал казаться необычным и пугающим.

К тому же собака тоже стала вести себя странно, хотя, может быть, это ему только показалось. Вначале, когда жена, вынув ее из ящика, радостно прижала к себе, это был чистенький, милый щенок, но за эти несколько дней он превратился в мрачную собаку, которая начала поглядывать на хозяев украдкой, словно человек. Казалось, что и глаза ее немного налились кровью. Чжуно чувствовал себя все хуже из-за того, что морда собаки, как ему мерещилось, все больше становилась похожей на выражение лица человека, совершившего преступление. Ему даже казалось, что в нее вселился дух умершего. «Да, я вроде слышал, что, когда богач разоряется, даже свиньи в свинарнике с ума сходят и у бешеных животных краснеют глаза», – Чжуно, даже не разобравшись, было ли все это на самом деле, для себя уже почти решил, что было. Где это было его воображение, а где – четкое воспоминание, все уже беспорядочно смешалось в его голове.

Итак, как быть с этой собакой? Можно ее просто выбросить. Конуру тоже разломать – и делу конец. Однако таким простым способом полностью проблемы уже не решить. Даже эта конура, казавшаяся красивой и симпатичной, теперь выглядела как мертвый зверь с ужасающе открытой пастью, а с приближением вечерних сумерек казалась еще и пугающей.

Так прошло четыре или пять дней. В эти дни щенок и днем и ночью оставался на привязи у конуры, поэтому беспрерывно скулил, и хотя исхудал, но каждое утро, когда Чжуно выходил, он неизменно перед конурой двумя лапами выкапывал сырую землю. Да и сам щенок каждый раз, когда к нему подходили, косил на подошедшего краем глаза, словно знал, чем он заслужил такое плохое к себе отношение. Однако при этом взгляд его искренне молил о пощаде, как бы говоря, что он не в силах не делать то, что не нравится хозяевам. Наконец Чжуно решился: утащить щенка на веревке и где-нибудь далеко бросить.

В этот день он ушел с работы немного раньше обычного. Вернувшись домой, сразу вывел щенка на улицу. Щенок с радостью шел за ним. Вертел хвостом и тявкал, видимо думая, что они идут на прогулку. Когда, миновав переулок, проходили мимо оживленного рынка, вертел туда-сюда головой, с любопытством озираясь по сторонам. Проходя мимо вонючего мусорного бака, заглядывал в него, а проходя мимо ресторанчиков, забегал туда и вдыхал запахи, словно глотал густые слюни. Так он немного отставал от Чжуно, но каждый раз, когда тот тянул за веревку, щенок легко догонял его. При этом колокольчик, висевший у щенка на шее, весело звенел, что создавало настроение приятной прогулки. Так, минуя рынок, они снова вышли на главную дорогу, где щенок, подняв заднюю лапу, помочился у дерева, росшего у дороги. Как только Чжуно обернулся и посмотрел на него, щенок со слегка стыдливым видом отвернулся. Его взгляд, когда он отворачивался, был таким разумным, будто ему было полных четырнадцать лет с точки зрения возраста человека. По вечерней улице гулял сухой пыльный ветер, и осевшая на морде щенка серая пыль словно враз состарила его. Белая шерсть тоже стала слегка грязновато-желтой. Когда проходили мимо почтовых ящиков, щенок, увидев почтовый ящик большого размера, даже попытался слегка пнуть его задней лапой, как бы говоря: «Что это вообще? Такое ярко-красно большое?» Чжуно не особо внимательно присматривался к действиям щенка, но в нем вдруг возникло какое-то родственное чувство к щенку, в отличие от того, которое он испытывал, когда был дома. Может, оно возникло потому, что хоть всего несколько дней, но они жили вместе в одном доме? Чжуно даже стало немного жаль щенка, который, сам не зная, куда он сейчас идет, так простодушно, повиливая хвостом, шел за ним.

Наконец, как он и решил, они