– Закрой глаза, – сказал Хорхе. – Иногда это помогает. Ты сможешь увидеть его лицо более отчетливо.

Отем послушалась и начала отвечать на его вопросы. Лицо круглое или скорее квадратное? Как изогнуты его брови? Они густые или тонкие? Какой формы у него глаза? Как выглядят губы?

У них ушло почти два часа, прежде чем портрет получился верным – по крайней мере, настолько, насколько это возможно, если ты видел человека во сне. Пока Отем не начала описывать этого мужчину, ей не приходило в голову, каким расплывчатым было в ее памяти его лицо. Она не знала даже цвета его глаз, а светлые волосы в черно-белом изображении воссоздать невозможно. В результате у них вышла довольно обычная физиономия.

– Никаких татуировок? – уточнил Хорхе. – Вообще никаких особых примет? Может, шрам? Или родимое пятно?

Она молча покачала головой.

– В своих мыслях я вижу его более четко. У него запоминающаяся внешность, но почему-то на рисунке он так не выглядит.

– Может быть, мы что-то упустили.

Отем закусила губу, изучая рисунок, над которым они просидели полдня.

– Мне так не кажется.

Изображение выглядело правильным, но ее все равно не покидало чувство разочарования. Хорхе закончил портрет и аккуратно подписал: «Белый, светлые волосы, рост около 175–180 см, среднее телосложение, возраст 38–45 лет».

– Я сделаю копии, – пообещал он. – Мистер Маккензи получит одну. И Пит Росс тоже.

– Может, лучше отдашь его мне? В двух кварталах отсюда есть «Кинкос», да и Бен сегодня вечером зайдет.

– Ладно, раз ты так хочешь. – Художник снял рисунок с мольберта и положил на стол. – Дай мне знать, если решишь что-нибудь изменить. Я переделаю.

– Обязательно, Хорхе. Спасибо тебе.

Следующие полчаса Отем потратила на изучение рисунка Хорхе, пытаясь понять, почему изображенный на нем человек так отличается от увиденного во сне. Что бы это ни было, оно оказалось настолько неуловимым, что ей никак не удавалось определить суть. Придется иметь дело с тем, что получилось. По крайней мере, пока.

Бен позвонил ближе к вечеру, и Отем с негодованием отметила, как при звуках его густого голоса сладко заныло внизу ее живота. Он прибыл около семи – как только закончил дела в офисе и переоделся в джинсы, желтый пуловер с короткими рукавами и коричневые мокасины. Бен выглядел усталым, и его темные волосы были не так тщательно уложены, как обычно. Лоб пересекала заметная складка.

– Тяжелый день? – спросила Отем, когда Бен входил в квартиру. В руках он держал картонную папку – вероятно, со списком зарегистрированных владельцев машин.

– Владельцы «Эй-уан» пошли на новую хитрость, – ответил Бен. – Теперь они пытаются арендовать старое здание на Пайонир-сквер, прямо напротив нашего магазина. Господи, они меня уже достали.

– Что ты будешь делать?

– Пока не знаю. В любом случае я не собираюсь продавать им ни один из своих магазинов.

Однако Отем видела, что он обеспокоен. Она знала, как много Бен работал, чтобы создать свою компанию. Он не собирался ее отдавать, и Отем его прекрасно понимала. Она взяла в руки портрет. Сходив сегодня в «Кинкос», Отем сделала три обычные копии и несколько уменьшенных.

– Что ты думаешь, Бен?

Его карие глаза впились в рисунок с такой ненавистью, что, казалось, вот-вот прожгут бумагу насквозь.

– Значит, это и есть тот сукин сын.

– Насколько я смогла вспомнить.

– Похоже, особо вспоминать не пришлось. Он выглядит заурядно. Трудно себе представить, что это педофил.

– Может быть, он не педофил. Может быть, он хотел дочку и поэтому забрал Молли.

– Да, на это можно надеяться. – Бен стиснул челюсти.

Отем отвела взгляд, чтобы не видеть мрачное выражение его лица.

– Хочешь вина? Судя по твоему состоянию, бокал тебе не помешает.

– Да, спасибо.

Она наполнила два бокала шардоне и поставила один из них на стойку перед Беном. Он опустил свою папку рядом, открыл и вытащил несколько листков бумаги.

– Это список всех автомобилей «шеви шевроле супер спорт» шестьдесят шестого года выпуска, которые зарегистрированы в штате Вашингтон с 2001 года по настоящее время. Я их проверил и установил каждого владельца. Одни машины до сих пор за ними числятся, другие были проданы, и даже не по одному разу.

Отем окинула взглядом список:

– Выглядит внушительно.

– Да, но если мы начнем сразу с белых – в этой модели их называют «горностаевые», – то список уменьшится до одиннадцати.

– Это уже лучше. Но мы, конечно, не сможем узнать, на какой из этих машин увезли Молли.

– Или даже была ли она зарегистрирована в нашем штате, – добавил Бен. – Но должны же мы с чего-то начать.

– Мы должны надеяться, что этот мужчина до сих пор владеет той машиной и выглядит похожим на наш рисунок.

Бен посмотрел на список имен и адресов:

– Если верить министерству транспорта, восемь из этих одиннадцати белых «шевроле» до сих пор принадлежат людям, которые регистрировались как владельцы в 2001 году. Я отдам копию портрета Питу, и завтра утром мы начнем работать.

– Вашингтон – немаленький штат.

– Пит займется адресами из других городов. Поскольку у меня еще компания, которой должен управлять, я объеду близлежащие места.

– Я поеду с тобой.

Бен не стал спорить.

– Ты его видела… или, во всяком случае, тебе приснилось, как он выглядел шесть лет назад. Ты – главная надежда Молли.

Он снова опустил взгляд на рисунок. Провел пальцем по тонким линиям, расходящимся от уголков нарисованных глаз.

– Может быть, кто-то из нас троих хоть что-то обнаружит.

* * *

Два дня ушло у Пита Росса на то, чтобы посетить четырех владельцев белого «шевроле», живущих в отдаленных районах штата Вашингтон. Он вернулся с пустыми руками. Ни один из владельцев машин не напоминал мужчину, изображенного на рисунке. А если дом находился в горах, в нем не было светловолосых женщин – по крайней мере, насколько смог выяснить Пит.

Бен и Отем объехали четыре близлежащих адреса. Одним из владельцев оказалась женщина, но она не походила на тех, которые приснились Отем. Остальные автомобили принадлежали полковнику в отставке, пилоту авиакомпании и девятнадцатилетнему парню, которому подарили машину в честь окончания колледжа. Все они не имели с мужчиной из сна ничего общего.

– Думаю, теперь нужно изучить машины, которые продали, – заключила Отем, когда они с Беном садились в его «мерседес».

– Согласен. – Он вытащил список. – Осталось всего три белых «шевроле». Они все проданы после 2001 года, но их прежние владельцы жили недалеко от Сиэтла.