С самым зверским выражением на лице Макар повернулся к бабушке, но воспитание пересилило – промолчал! Я тоже не горела желанием ввязываться в словесную перепалку с бабой Клавой.

– Позже поговорим! – яростно прошипел Макар, смотря мне прямо в глаза.

Развернулся и размашистым шагом потопал к своей машине. Открыв пассажирскую дверь кайена, покопался в бардачке, вытащил оттуда пачку сигарет и закурил. И выдыхая со смаком дым, не сводил с меня взгляда.

Я решила обидеться. Развернулась и пошла в сторону дороги в надежде поймать попутку, чтобы добраться до отцовского дома. Но как только свернула за угол, рядом со мной с визгом притормозил кайен. Пассажирская дверь распахнулась, и Макар грозно скомандовал:

– В машину сядь!

– Нет! – отмахнулась я и попыталась обойти машину.

Макар нажал на газ, снова преграждая мне путь.

– Влада… – угрожающе прорычал он.

Но я уперлась.

– Пешком дойду!

– Сядь в машину, сказал! – Макар рявкнул так, что колени у меня подкосились.

Сделав лицо «кирпичом» и повыше задрав нос, я села в машину, со всей дури мстительно хлопнув дверью. Но мажор и бровью не повел. Отрывисто уточнил адрес отца и в полной тишине довез меня до ворот родительского дома.

– Как тебе работается с Глебом? – с хитрецой уточнил папа, пока мы ехали на работу.

Вечером мы засиделись допоздна, и я решила остаться ночевать у отца. И все было бы замечательно, если бы не мысли о мажоре, которые не желали покидать мою голову. А еще меня не оставляло плохое предчувствие, которое буквально выкручивало изнутри. И с каждой минутой нервозность все нарастала. Я уже не могла думать ни о чем другом, кроме треклятой гонки!

– Нормально, – пожала плечами в ответ на напряженный взгляд отца.

Снова углубившись в свои мысли, я ответила на его вопрос далеко не сразу, вызвав нездоровые подозрения у родителя.

– Чем занималась в пятницу? – продолжил папа.

– Сортировала документы по алфавиту, – честно сказала я. – Стефания тоже.

– Документы? – изумился папа и нахмурил брови. – Что, весь день только это?

Упс!

– Да, их просто было очень много.

Вжав голову в плечи, отвернулась. Я так и не нашла в себе храбрости сказать отцу правду и, откровенно говоря, была бы рада сортировать документы до конца практики. Вечером я пыталась ему признаться, но язык словно одеревенел. А когда папа снова начал вслух мечтать о том, как я продолжу семейное дело, готова была провалиться сквозь землю.

К полуночи позорно сбежав в свою комнату, я еще долго не могла уснуть, мучаясь угрызениями совести.

– Влада, а расскажи, что за мальчик привез тебя вчера? – вдруг спросил папа, отводя взгляд.

– Это Макар Лаврентьев, он мой сосед, – аккуратно ответила я.

– Сын депутата? – уточнил папа.

Что-то мне подсказывало, что ответ он уже знал. Но я спокойно подтвердила:

– Да.

– И что у вас с ним? – папа прокашлялся, старательно подбирая слова. – В смысле – вы встречаетесь?

– Ну…

И что ответить? Я сама не знала, встречаемся мы или нет. Странные отношения у меня сложились с мажором, больше похожие на молчаливое противостояние. Но я всегда была честна с собой, поэтому хоть и с трудом, но признала, что Макар мне нравился. Даже очень. Несмотря ни на что.

Каждый раз, когда я думала о мажоре, в груди появлялось странное щемящее чувство, объяснение которому я не находила. Меня тянуло к нему какой-то непреодолимой силой.

И даже то, что вчера мы поругались, не могло избавить меня от навязчивой идеи не дать наглой мажористой персоне сесть в тюрьму.

– Па, я не знаю, – ответила честно, – мы еще слишком мало знакомы. А что? Ты против?

– Нет, – улыбнулся отец, – наоборот. Я знаю его отца и помню Макара еще по его практике…

– По какой практике? – заинтересовалась я.

– Институтской. Он у меня практиковался. Очень талантливый парень. Если бы решил связать жизнь с адвокатурой, я бы его, не раздумывая, к себе взял. И человек он приятный. Умный, начитанный…

– Макар – юрист? – я не верила своим ушам. – Па, мы сейчас точно про одного Макара говорим?

– С красным дипломом юрфак закончил, – подтвердил родитель, косясь на меня.

Я замолчала, переваривая неожиданную информацию. Представить Макара в зале суда у меня почему-то не получалось! Сидящим в конторе в накрахмаленной белой рубашке – тоже.

Наконец мы подъехали к офису. Папа пожелал мне удачи и, снова став грозным начальником, направился в свой кабинет, предварительно попросив проходящую мимо девушку пригласить к нему Глеба.

Я вздохнула, но успокоила себя тем, что сделала как минимум одно хорошее дело – помогла Стеше, которая пришла на практику по собственному желанию и велению сердца. И точно не для того, чтобы сортировать документы.

Войдя в кабинет, я включила компьютер и уныло посмотрела в окно. Тут входная дверь резко распахнулась, и в комнату влетела немного растрепанная Стефания с папкой в руках. Ее глаза горели, а веснушки, казалось, стали еще ярче. Подруга выглянула в коридор, закрыла дверь и заперлась на замок.

– Влада, у нас проблемы, – произнесла она крайне озабоченным голосом.

У меня ослабели колени, а сердце ухнуло в пятки.

– Что случилось? – просипела я.

– То, что Тимур нас обманул! И гонка сегодня! – выпалила Стеша.

– Вот же… Ну гад! И Макару нас сдал!

– Разберемся, – пообещала Стеша. – На вот, это план перехвата гонщиков.

– Где ты его раздобыла? – округлила я глаза.

– Не спрашивай, ладно? – смутилась Стефания. – Потому что если кто-то узнает, то папа меня до пенсии дома закроет. А двое из ларца… Впрочем, не будем о них…

– Кто такие «двое из ларца»? – поинтересовалась я.

– Марк и Мирон. Они близнецы и мои старшие братья.

– Ясно. Давай план, поможешь, я город плохо знаю.

– Что мы будем делать? Влада, у меня ни одной идеи!

– И у меня, – созналась я. – Звони Ане, а я – Семену. Нужно слинять с работы и что-то срочно придумать.

– Слиняем, – ответила Стеша и закусила губу. – Пойду к Глебу, скажу, что нас не будет.

– Думаешь, он нас так просто отпустит? – засомневалась я.

– Еще как отпустит, – пообещала Стефания, подмигнула мне и убежала.

Я же достала мобильный и позвонила Ане…

– Его точно нет дома! – пробурчал Семен, переступая порог моего жилища.