А Беппе, тот самый Беппе, полноватый и неуклюжий повар в очках, с руками, по локти вымазанными томатной пастой, вдруг затараторил, да так живо и старательно, что Гриша, который до этого дня понимал лишь самые простые фразы, сейчас ни с того, ни с сего, каким-то шестым чувством понял все до последнего слова. Беппе говорил, что всякая женщина ждет, когда мужчина проявит смелость, совершит поступок, завоюет ее. У него, у Беппе, была точь-в-точь такая ситуация, когда он, дуралей, все сидел и ждал чего-то, а потом его осенило, и он совершил поступок – какой именно, Гриша не понял, а может, Беппе не уточнял – и с тех пор они с женой вместе. Гриша слушал открыв рот, и в голове у него прояснялось. Ну конечно! Он должен ехать к Марианне, а не сидеть тут и ждать неизвестно чего. Ну и что, что Марианна запретила ему приезжать. Беппе говорит – женщина устанавливает правила только для того, чтобы мужчина имел смелость их нарушить! А иначе какой он мужчина? Если женщина говорит «нет», это означает «да», и наоборот. Вот черт! Почему он не знал этого раньше? Сидит тут, как побитая собака, ждет, когда его окликнет хозяйка. Дурак, какой же он дурак! Он ненавидел себя за то, что пропустил удар, позволил себе раскиснуть. Как учил его тренер? Если уж получил – выдохнул и забыл, пошел дальше, на все про все у тебя секунда. Секунда! А он, дурак, потерял столько дней, пока примерялся к Арно (с какого берега ни подойди, она казалась недостаточно глубокой для того, чтобы прыгнуть и утопиться) да разговаривал с голубями.

Может быть, это было всего лишь предубеждение, но Гриша слышал, что Милан отличается от других итальянских городов. Он ожидал, что люди в Милане будут холодны, торопливы и замкнуты, что они будут все как один одеты в темные костюмы, держать в руках папки с документами, и не станут тратить и полминуты своего драгоценного времени на то, чтобы помочь ему найти нужный адрес. Так оно и вышло. Он шел через толпы людей, дорожные ремонты, стрекочущие на перекрестах мотоциклы. В десятый раз он прогнал в голове свой план – как позвонит в дверь, что скажет Марианне, что будет делать, если ее не окажется дома или, еще хуже, если ему откроет этот ее хахаль – почему-то он представлялся Грише напыщенным попугаем с лакированными волосами, вроде тех, что крутились вокруг нее в Москве.

Дом, к которому он пришел, оказался больше похож на дорогой отель, и от этого он растерялся. Сверился с адресом на своем листке, надеясь, что, может, ошибся, но ошибки не было, именно здесь и жила Марианна. Он набрал в легкие воздуха и зашел. И снова непредвиденная трудность – внутри консьерж, пожилой интеллигент с платочком в кармане пиджака, как будто сошедший с экрана кино. Гриша приготовился врать что-нибудь о родственнике из далекой России.

Стараясь казаться как можно более приветливым, он произнес «buon giorno», но дальше рисковать не стал и протянул листок с номером квартиры – он знал, как будет по-итальянски 44, но боялся, что запнется и запутается с этими «куаранто куатро» в ответственный момент. Интеллигент радушно принял листок, осмотрел его сквозь очки, позвонил, вероятно, в квартиру и, положив трубку, показал на лифт с таким видом, будто все здесь только и ждали прихода Гриши. Сам не свой от свалившейся на него удачи, Гриша рванул наверх. На его звонок тут же ответили скрежетом замка, неужели его прихода и правда ждали? Не прошло и двух минут с тех пор, как он нашел дом, а перед ним уже стояла Марианна:

– А ты здесь откуда?

Не сказать, что она обрадовалась ему. Удивилась, это да. Но Гриша был так счастлив оттого, что видел ее – он-то думал, ждать придется чуть не до ночи, – что заключил ее в объятия и очутился в квартире, не дожидаясь приглашения.

– Что это? – на щеке у нее чернел синяк, закрашенный пудрой. – Он что, ударил тебя?!

Она высвободилась из его рук и ушла внутрь квартиры, которая с первого взгляда поразила Гришу – дом тети Вики по сравнению с ней казался старомодной дачей. Он пошел за Марианной и попал на кухню.

– Он что, распускает руки? Почему ты не сказала мне? Я бы его сразу на место поставил! Где он?

– Объясни мне для начала, что ты здесь делаешь? Я же сказала, чтобы ты не приезжал!

– Но ведь ты хотела, чтобы я приехал.

– То есть как? – Она удивилась еще больше.

– Ведь хотела, да? – Гриша шагнул ближе, заглядывая ей в глаза и ища там подтверждение того, что он и так знал. Ему страшно захотелось поцеловать ее, именно сейчас, когда она стоит, замерев от удивления и все еще не желая признаваться в том, что он раскусил ее. Откуда-то он понял, что она, хоть и сердится, позволит ему это.

– Слушай, у меня совсем нет времени. Мне надо идти, – она оттолкнула его кулачками, но теперь-то Гриша знал, что означает женское «нет». Он обхватил ее покрепче и стал целовать в раскрытые губы, не давая ей говорить. Она пихала пальчиками его мускулистую грудь и вдруг затихла, перестала уворачиваться, обвила его шею и ответила на поцелуй. Перед глазами у Гриши поплыло. На мгновенье ему почудилось, что они стоят в отеле во Фьезоле, и все повторяется, как тогда, он приподнимает ее обеими руками, а она послушно прислоняется к чему-то за спиной и тесно прижимает его к себе ногами.

– Ну что, теперь в душ? – подумал он про себя, когда все закончилось. И потом только обнаружил, что произнес это вслух.

– С ума сошел… – Ее перебил дверной звонок.

– Это он?

– Одевайся! – она умчалась, захлопнув за собой кухонную дверь.

О чем только не думал Гриша, планируя эту поездку, но встретить соперника вот так, со спущенными штанами, стоя посреди кухни, он не рассчитывал. Быстро оправив одежду, он встал в стойку, выставив перед собой кулаки и вобрав голову, и сосредоточился на двери, готовый ко всему. Никто не шел. Он стоял, подпрыгивая и вперив взгляд в дверь, один посреди стеклянно-черных поверхностей, в которых отражались его здоровенные руки. Наконец он опустил кулаки. Что за черт, почему никто не идет? Он прислушался, но не смог ничего разобрать. Тогда он приоткрыл дверь и осторожно вышел в коридор. Марианна как раз закрывала входную дверь, она была одна.

– Где он?..

Через минуту Гриша уже выходил из подъезда, интеллигент с платочком проводил его многозначительным «арриведерчи». С Марианной всегда так – никогда не знаешь, что произойдет в следующее мгновенье. Сказав, что ей пора бежать, она выпроводила его из дома, взяв обещание, что он сейчас же отправится на вокзал, уедет во Флоренцию и ни слова никому не скажет о том, что был у нее. Сама она намеревалась приехать туда в субботу – ее пригласила Виктория на семейный обед в честь сына, который собрался навестить родителей на выходных. Там все обсудим, приказала она и вытолкала Гришу вон. Он был не в обиде. Жаль только, поговорить не удалось. И кулаки сегодня не пригодились. Но он все равно ни капельки не жалел о том, что приехал.

Кажется, все обошлось. Ударил он не сильно. Глист свалился больше от неожиданности. Вон, даже сознание не потерял. Вон, уже и поднялся с помощью бармена. И даже пытается что-то ему сказать:

– Куда ты лезешь? Ты не понимаешь, куда лезешь…