Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А почему она не может уехать? Она сказала, что не может, да ещё так… определённо сказала! Что-то её здесь держит. И что-то она скрывает. Как и ты.
– Я?! – поразилась Таша очень фальшиво. – Что вы, Наталья Павловна, я ничего не скрываю.
– А почему это твоё последнее путешествие? Ты что? Больше никогда не будешь отдыхать?
– Так, как сейчас, – нет, – сказала Таша. – Да вы не думайте, я не собираюсь на тот свет! Степан у меня тоже спрашивал, почему последнее, но я…
– Что ты?
– Я не хочу рассказывать, – призналась Таша. – Да и нечего. Просто… знаете… я так мечтала именно об этом путешествии! Как я целых десять дней буду думать только о самом хорошем. Как я стану завтракать по утрам долго, с чувством! Как я на все экскурсии схожу, а в Костроме платье себе куплю, льняное.
– Тебе не пойдёт льняное платье, – сказала Наталья Павловна ни с того ни с его, и Таша удивилась:
– Почему?
– Потому. Я тебе потом скажу, какое именно тебе пойдёт.
– Хорошо. – Таша улыбнулась. – Вы очень красивая, – продолжала она, вспомнив про платье, – вы умеете одеваться.
– Умею, – согласилась Наталья Павловна. – Это наука не очень хитрая, вполне постижимая.
Некоторое время они шли молча.
– Вот вы мне лучше скажите, – начала Таша, – откуда вы знаете Владимира Ивановича и Степана?
– С чего ты взяла, что я их знаю?
– Но ведь вы с ними как-то сразу… подружились! А так не бывает, и вы не похожи на… такую.
– На какую? – Наталья улыбнулась, посторонилась, пропуская какую-то маму с коляской.
– Вы не можете знакомиться на теплоходе со странными мужчинами, – упрямо сказала Таша. – Вы не такая.
– Я не такая, – повторила Наталья Павловна. – Ты совершенно права. Другое дело, что я нынче и сама не знаю, какая я.
Таша была поражена.
– Вы тоже не знаете?!
– А кто ещё не знает?
Таша промолчала.
– Владимира Ивановича Боброва я давно знаю, – призналась Наталья Павловна. – И сразу его узнала! А ты нет? Не узнала? Его в последнее время часто показывали по телевизору.
Как раз в последнее время Таша почти не смотрела телевизор!..
– Какая-то была годовщина секретной службы или юбилей МВД, что ли. Много разных передач, и он везде участвовал. Он знаменитый сыщик, в прошлом, конечно. Накрыл банду Палёного или, наоборот, Солёного!.. Я точно не помню, хлопковое дело, дело с изумрудами, какие-то знаменитые артисты, которых ограбили, а он раскрыл. Так загадочно!
– Я в Мышкине в отделении поняла, что он знаменитый сыщик, – сказала Таша. – Только не поняла, откуда вы его знаете!..
– Когда они к нам подсели, помнишь, в первый день, я сразу его узнала. А я так люблю детективы!.. Что ты смотришь? Правда!
– Вы? – не поверила Таша. – Вы любите детективы?
– Очень! – призналась Наталья Павловна с удовольствием. – Особенно хорошие. Впрочем, я всякие люблю.
– Но у них здесь явно какое-то дело, – сказала Таша. – Ну точно они не просто так… прогуливаются!.. А Степан? Его тоже по телевизору показывали?
Наталья Павловна покачала головой – нет, не показывали.
– Какое-то дело у них есть, ты права. Но сейчас они заняты кражей драгоценностей и… убийством. Знаешь, в детективах всё не так. Там это просто игра, а здесь… совсем другая история. – Она посмотрела на Ташу. – Степану ты очень нравишься, он глаз с тебя не сводит.
– Я знаю.
– И?..
Таша забежала вперёд и остановилась перед Натальей.
– Наталья Павловна, не спрашивайте меня ни о чём!.. Ну пожалуйста! Я сейчас не могу! Рассказать вам ничего не могу!
– Почему же?
– Ну… потому что не могу. И не стану! Давайте лучше про наш детектив говорить.
Наталья Павловна некоторое время шла молча. Герцог Первый бодро бежал впереди, натягивая поводок.
– Наш детектив настоящий, – задумчиво сказала она наконец, – и он странно переплетается с любовным романом. Это тебя касается в первую очередь!
– Наталья Павловна!..
– Давай немного погуляем по парку. Всё же в город мы не успеем, наверное. Не хочется, чтобы теплоход ушёл без нас.
Таше было абсолютно всё равно, где именно гулять, по парку так по парку.
– Я не могу понять, как к тебе в каюту попал этот самый чемодан с драгоценностями. Почему он оказался именно в твоей каюте?!
– Сама не знаю, – призналась Таша. – И когда я об этом думаю, мне… страшно становится.
– И зачем пришёл Сергей Семёнович? Ну вот зачем? Он не ходит в каюты пассажиров просто так! То есть, должно быть, ходит, когда его вызывают, но ты его не вызывала!
Таша покачала головой.
– Что там произошло? Вот давай попробуем себе представить!
Наталья свернула с аллеи, дошла до лавочки и села.
– Вечер, все пассажиры… ну, кто где. Кто по палубе прогуливается, кто в салоне. Помнишь, какая-то певица пела?
Таша кивнула.
– Тот, кто украл драгоценности, проникает в твою каюту. У него есть ключ, он там уже был, когда приносил чемодан. Ему нужно открыть его и достать украшения. Их много, и он знает, что их много!.. У него в руках какой-то острый и тяжёлый инструмент, он же в прошлый раз не смог открыть и на этот раз вооружился. Он начинает вскрывать замки. У него не сразу получается, он очень торопится.
– Почему не сразу получается? – перебила Таша, ловившая каждое слово.
– Ты видела чемодан? Он весь изуродован, как будто по нему били кочергой! Может, так и было! Он не мог открыть и лупил по нему! Потом всё же открыл. И в какой-то момент вошёл доктор. Наверняка он сначала постучал, а потом вошёл. Может, дверь была открыта! И тот, что был внутри, сразу же его ударил. Или не сразу? Они боролись?
Таша перевела дыхание.
– Наталья Павловна, а может, доктор был… сообщником? Может, он не просто так пришёл? А делить добычу?
– Я не знаю, – сказала Наталья нетерпеливо. – Я же не великий сыщик Бобров!
– Что за великий сыщик Бобров?
– Да наш Владимир Иванович! Продолжаем дальше. Этот, второй, в панике – он только что убил человека. Должно быть, чемодан к этому моменту был открыт. Он в спешке вытаскивает из него драгоценности, куда-то их кладёт, в карманах не унесёшь, да?.. И исчезает.
– Как он исчезает? – спросила Таша. – Испаряется? Прыгает за борт?
– Прыгает за борт, – задумчиво повторила Наталья Павловна и повернулась к Таше. – Вот в этом прыжке за борт тоже совсем ничего не понятно! Ну совсем непонятно! И я не знаю, почему наши – Владимир Иванович со Степаном – об этом не думают.