поручили, – Ольга слабо улыбнулась. – В любом случае злоупотреблять своим старшинством я не собираюсь. Однако, думаю, вы прекрасно отдаете себе отчет в том, насколько важно ваше… наше с вами задание. И я готова взять на себя ответственность за любое решение, которое нужно принять, чтобы выбраться отсюда в течение ближайших суток, – она выдержала короткую паузу. – Вообще, мужики, давайте на «ты» переходить, удобнее так. Ситуация, похоже, не та, чтобы миндальничать, церемониться, о субординации думать…

Пленного майора Крюгера держали здесь же, в доме, в подполе.

Когда разведчики вместе со Скифом, которая уже оделась, спустились вниз, Сотник сначала подумал – брагу здесь разлили. Сырой воздух буквально пропитался парами сивушного перегара, с которым мужчина не спутает никакой другой запах. Сам пленник вел себя более, чем странно: лежал на дощатом настиле, накрытый мешковиной, и на удивление мирно спал, даже похрапывая при этом.

– Э, никак датый! – сразу догадался Чубаров, и, проверяя свое предположение, наклонился над Крюгером, повел носом. – Точно, пьяный! Товарищ Ольга… или товарищ Скиф, если так лучше…

– Лучше все-таки Ольга, – вставила она.

– Ладно, Олька, у него тут что – большой праздник жизни? Чего это немчура синий весь?

– Слушайте, у меня что, был другой выход? Не было! Нас тут двое женщин. Крюгер хоть и попался, но солдат бывалый, разведчик опытный. Потому очень быстро понял бы: нам с ним сложно будет справиться. Особенно мне, в моем, так сказать, осадном положении…

– И ты его напоила, – закончил Сотник фразу Скифа.

– Сначала мы с Аней чуть не силой влили в него два стакана самогонки, – проговорила Ольга с плохо скрываемой гордостью. – Утром, когда прочухался, похмелиться поднесли. Майор даже не заметил, как опять запил. Вот так и держимся. Не особо сопротивляется, кстати, сам ведь в напряжении, – Ольга, повинуясь какому-то одному ей понятному порыву, нагнулась и поправила накрывавшую пленника мешковину. – Ладно, мужчины, пошли, обсудим, как нам всем дальше быть.

«Да, – подумал Сотник. – Давно пора». Поговорить было, о чем.

7

Посланцам из-за линии фронта Ольга рассказала только то, что они должны были знать.

Прежде всего, она объяснила, почему ее и пленника (обладателя и носителя информации, способной решить, без преувеличения, судьбу сражения, ведущегося в эти минуты по всему Воронежскому фронту, особенно – на Орловско-Курском направлении) нельзя было вместе с ней быстро вывезти из Харькова. И дальше – переправить по каналам подполья к партизанам, в Кулешовский отряд, а оттуда – на Большую землю, в штаб фронта.

Только теперь до Сотника начинала доходить подлинная, и от этого – еще более сложная суть происходящего.

Не вдаваясь в подробности, Скиф сообщила: оставленное в городе подполье по приказу Главного разведывательного управления Генштаба РККА должно было свести лишнюю и ненужную активность, к которой относили распространение листовок и подготовку эпизодических диверсий и терактов, к минимуму. Оставляя Харьков, Красная армия собиралась в очень скором времени вновь захватить так внезапно утраченные позиции. Ситуация, сложившаяся на фронте к началу лета, тому, как полагало командование, способствовала.

Потому главной задачей подпольных групп было закрепиться, затаиться. И в нужный момент, по приказу сверху, организовать в самом городе, в стратегически важном тылу врага, в этом, как сказала Ольга, «осином гнезде», ряд диверсий, которые должны дестабилизировать обстановку и даже, если все сложится удачно, вылиться в восстание.

Благодаря налаженному курсированию курьеров между Харьковом и партизанами в городе уже накопилось некоторое количество оружия и кое-какой запас взрывчатки. На внезапную активность харьковского подполья в нужный момент Генштаб возлагал очень большие надежды, планируя и разрабатывая стратегию наступления на Харьковском направлении. Оно должно было начаться уже в середине июля, но внезапное контрнаступление немецких танковых войск внесло в планы как Генштаба, так и Ставки определенные коррективы.

Так или иначе, но Скиф в своей работе здесь, в Харькове, получила четкий приказ не контактировать с подпольем. Учитывая характер полученного задания, уходить из города по налаженным подпольем каналам – однозначно ставить под угрозу и само подполье, и, что еще важнее, стратегические планы командования. Ведь Скифа тут же начнут искать, поднимут и перевернут вверх дном весь город, и бредень, заброшенный гестапо, непременно захватит подпольные группы.

Потому явка беспалого сапожника Якова Ярового была подготовлена только на крайний случай и только – для Скифа.

Ольга, выполнив задание, должна была с помощью канала, полученного от оставленного только для нее связника, залечь на дно. Специальный, заранее оговоренный текст, который ее радист дал в эфир, давал начало второму этапу операции «Скиф»: в Харьков отправлялась группа, которая должна была, тоже через явку сапожника, по тому же каналу найти Скифа. И уже после, действуя на свое усмотрение и руководствуясь исключительно логикой, продиктованной создавшейся ситуацией, ни на кого не опираясь и не создавая угрозы для подполья, вывезти разведчика из Харькова и марш-броском переправить через линию фронта.

Никто не мог предвидеть нескольких деталей, которые, как уверенно сказала Ольга, ни в коем случае нельзя было сбрасывать со счетов.

Первое: что радист, захваченный в плен, не выдержит пыток и выдаст то единственное, что знал – адрес явки беспалого сапожника. Как теперь поняла Ольга, молодой парень, окончивший ускоренные радиокурсы, для которого это задание в тылу было всего лишь вторым, в нужный момент не смог выстрелить в себя, выполняя приказ и не сдаваясь врагу живым.

Второе: что Яровой заговорит, даже не дождавшись пыток.

И третье: что группа, присланная с той стороны, попадет в засаду.

Однако, как отметила она дальше, во всем, что происходило и происходит, есть не только плохие стороны. Если все неудачи, как ни верти, выглядели абсолютно закономерными – все люди, все слабы, все бояться боли и никто не хочет умирать, то удачи, как водится в жизни любого разведчика, происходят по причине счастливых случайностей и в силу благополучного стечения целого ряда обстоятельств.

Начать хотя бы с того, что Аня Сорока вообще не посвящалась в операцию «Скиф». И потому понятия не имела, кто они – славянка в форме офицера немецкой армии и немецкий офицер со связанными руками и завязанными глазами, которых к ней в хату привезли позавчера ночью. Она не знала, что убежище для беглянки готовилось другое, более надежное, автономное от подполья, даже с небольшим запасом продуктов. Но буквально за сутки до того, как Ольга пошла ва-банк и захватила майора Крюгера, человек, отвечавший за это убежище, был случайно схвачен во время традиционной уличной облавы.

Еще одна неожиданная удача