— Только с Глорией Ван Равен, — заверил я его.

— Если вы сделаете такую попытку, я распоряжусь отправить вас за решетку как свидетеля обвинения, — сказал Хардинг вместо прощания.

Я медленно побрел в сторону шоссе и маленьких домиков, которые нам предоставила полиция. На ступеньках одного из них сидела Глория, одетая в купальный костюм. Вероятно, он немного сел или она несколько выросла с того момента, как надевала его в последний раз, поскольку он не скрывал, а, наоборот, подчеркивал наиболее пикантные места.

Глорию окружали репортеры и фотографы. Один парень с фотокамерой даже лежал на животе, выискивая ракурс поинтереснее, причем настолько увлекся этим, что не замечал, как коллеги буквально ходят по его ногам.

— А как вам это понравится, мальчики? — медовым голосом проговорила Глория, забрасывая одну ногу на другую и глубоко вздыхая.

В ответ защелкали затворы, и кто-то, перекрикивая других, спросил:

— Что вы почувствовали, Глория, когда вошли в рубку и увидели на полу мертвую женщину?

Глория умело вздрогнула, делая вид, будто ей страшно, но на самом деле преследуя другую цель.

— Я упала в обморок, — сказала она просто. — Это был какой-то кошмар. Мне вспомнилась почему-то одна сцена из нового фильма. Я вам рассказывала уже, мои мальчики, там я играю роль девушки, которая…

Мне почти удалось проскользнуть мимо своры газетчиков, когда один из них повернулся и заявил с блеском в глазах:

— Глория поистине фантастическая женщина!

— Конечно, — ответил я вежливо. — И очень добрая.

Я с наслаждением закурил и растянулся на кровати в отведенном мне жилье. Из соседнего домика доносилось меланхолическое соло на трубе, и я подумал, что было бы очень интересно посмотреть на лицо Муската, когда ему сообщили, что он весь вечер провел рядом с трупом.

Минут через пять в мою дверь постучали, и я крикнул:

— Войдите!

Дверь открылась, и в комнату вошла Эйприл Мауэр.

— Доброе утро, мистер Бойд, — быстро проговорила она.

Шорты цвета морской волны и белый топик хорошо смотрелись на смуглом, загорелом теле. Светлые волосы были собраны в толстый пучок.

— Ваш вид возбуждает, — констатировал я. — Вы всегда так выглядите по утрам?

— Конечно, — спокойно ответила она.

— Если я когда-нибудь сойду с ума до такой степени, что решу жениться, моя будущая жена должна выглядеть по утрам именно так. Тогда я смогу спокойно спать, не боясь, что утром мне подаст кофе страшилище из ночного кошмара, — заявил я.

— Любая девушка, которая пожелает выйти за вас замуж, должна сначала показаться психиатру, — отозвалась она.

— Лучше френологу, — сказал я с надеждой. — Хотите, я исследую ваш череп?

— О Бог мой, мистер Бойд, чего только не приходит вам в голову! — Она уставилась на меня своими голубыми глазами. — Видимо, все дело в вашем профиле. Вы считаете, что достаточно показать его девушке, и она ваша?

— Ну ладно, говорите прямо, зачем вы ко мне пожаловали, — велел я. — Если, увидев труп, вы плохо провели ночь и хотите, чтобы вас утешили, так и скажите!

— Все имеет свою причину, надо только докопаться. — Она посмотрела на меня, как врач, осматривающий трудного пациента. — Возможно, ваше отношение к женщинам объясняется тем, что ребенком вы возненавидели свою мать.

— Какую? — осведомился я. — К совершеннолетию у меня сменилось четыре матери: моего старика все звали Дэнни-кот.

Эйприл сунула руки в карман шорт, и те сразу натянулись на ее крепком теле.

— Сдаюсь, — проговорила она. — Я только что беседовала с лейтенантом Хардингом, и он сказал мне, что никто не сможет отсюда уехать, пока он не найдет убийцу. Как по-вашему, что будет на студии?

— Ну, это я уже знаю, — ответил я со вздохом. — Я звонил Гугенхеймеру, и он заявил: если Глория не вернется ко вторнику, я не получу гонорар, и он внесет меня в черный список, так что мне не удастся больше найти работу ни на побережье, ни в Нью-Йорке.

— Я бы тоже очень хотела, чтобы Глория вернулась вовремя, — сказала Эйприл.

— Вот как? — удивился я. — Вам-то что с того?

— Я привыкла есть три раза в день, — ответила она просто. — А финансовые дела Глории сейчас очень плохи. Все, что у нее есть, — это кредит на дом, кабриолет, который может понадобиться только сумасшедшему, да два меховых манто. Я ничего не имею против меховых манто, но ведь есть же их не станешь!

— Неужели все действительно так ужасно? — спросил я.

Эйприл кивнула:

— Если не хуже. Мне кажется, Глория надеялась, что Вулрих ей поможет, и, узнав вчера вечером, что он банкрот, чуть не сошла с ума.

— Ну что же, еще не все потеряно, — успокоил я ее. — Вулрих — предусмотрительный парень, он застраховал свою жену сразу после свадьбы на огромную сумму.

Эйприл удивленно подняла брови:

— Тогда у него был веский повод для убийства, так ведь?

— Конечно, мистер Холмс, — подтвердил я. — Но не только у Эдди был мотив для убийства. Хардинг считает, что убийцей с таким же успехом мог быть и один из кредиторов — тот же Луи Барон или Грэг Бейли. Да и Глория тоже не составляет исключения, она могла это сделать из ревности, узнав, что Элен — жена Вулриха.

— А что насчет Муската Муллинса? — спросила Эйприл. — Ведь в путешествие, как я слышала, отправлялись две парочки: Глория с Эдвардом Вулрихом и Мускат с Элен Фицрой.

— Как все сложно, — посочувствовал я.

Эйприл топнула ногой.

— Весь вопрос в том, — бросила она, — что вы теперь будете делать?

— Гугенхеймер предложил мне самому найти убийцу, если копам это окажется не по силам, — сказал я.

— И вы займетесь этим?

— Видимо. Если ждать, пока убийство раскроет полиция, плакали мои денежки.

— Я вам помогу, — объявила она, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.

— Благодарю от всего сердца, — буркнул я. — Теперь преступник от нас не уйдет.

— Я делаю это не ради вас, — заявила Эйприл. — Так случилось, что я работаю секретарем у Глории. Она хорошо мне платит — когда платит — и не загружает меня слишком сильно, но, если Глория не появится на студии вовремя, я, как и вы, останусь без работы. Так что я руководствуюсь чисто материальными соображениями, Дэнни.

— О’кей! Значит, у меня есть добровольный помощник. Какие будут идеи?

— Надо поймать убийцу, — объявила она.

— Гениально! — Я даже закатил глаза. — А с чего мы начнем?

— Понятия не имею, — честно призналась она. — Я полагала, вы что-нибудь придумаете.