Весь мир словно перестал существовать. Больше не раздражал шум и не смущали чужие взгляды. Больше не существовало заносчивого Римая и даже самоуверенного принца. Были только противники и она.

Римай выстрелил первым, и его стрела вонзилась прямиком в «сердце» чучела, что вызвало громкие восклицания радости позади.

Эвери стояла, замерев, и не стреляла. Она не могла позволить себе потерять стрелу, отправив ее в мишень, ведь на то, чтобы вложить ее снова, понадобится несколько драгоценных мгновений.

Римай, расценив её промедление, как неуверенность, усмехнулся и презрительно выкрикнул:

— Может, лук слишком тяжел для тебя, мальчик? Для твоих тоненьких ручек нужно было принести что-нибудь более простенькое, ведь так?

Барон де Нуэль прикрикнул на него, но парень, видя поддержку в лице гудящей толпы, не желал униматься.

— Если тебе страшно промахнуться, ты можешь просто не участвовать!!! Я буду не в обиде…

Его голос сочился сарказмом, но Эвери его почти не слушала.

«Тени» приблизились еще больше, и девушка поняла: пора действовать.

Она молниеносным рывком развернулась в сторону «теней», но выглядело это так, словно она направила стрелу прямо на Римая.

Тот побледнел, отшатываясь, а Эвери выстрелила. Стрела просвистела у парня над головой, а девушка рванула в сторону принца, молниеносно доставая из рукавов два кинжала и бросая их в остальных арбалетчиков.

Первый противник уже с криком упал, пронзенный стрелой в грудь, и его невидимость тотчас же исчезла. Двое оставшихся тоже закричали, когда в них вонзились ножи, но один из них все же успел выпустить из арбалета болт, который несся в сторону принца, рассекая воздух.

Время словно замедлилось, и Эвери в прыжке сорвала с себя браслет, после чего ее ускорение стало мощнее, и она в последнее мгновение успела сбить принца с ног, увлекая его на брусчатку.

Арбалетный болт полоснул по ее предплечью и вонзился в одного зазевавшегося аристократа, пробив его бок. Мужчина с криком повалился на землю и затих.

Эвери успела сгруппироваться, поэтому падение об землю хоть и было болезненным, но она осталась в ясном сознании, поэтому тотчас же, морщась от боли, быстро натянула браслет на запястье и только после этого замерла, тяжело дыша.

Поднявшийся гвалт мог бы посоревноваться в громкости со столичным рынком. Женщины кричали во весь голос, мужчины громко переговаривались, барон отрывисто отдавал приказы…

Эвери лежала на брусчатке, ощущая устойчивую дергающую боль в раненой руке и убеждая себя в том, что до спасительного бегства осталось не так уж много времени.

Ей не нравились все эти люди.

Ей хотелось просто покоя и леса.

Но когда, закрывая небо, над ней склонилось взволнованное и испуганное лицо принца, Эвери подумала о том, что теперь ей будет еще сложнее сбежать.

— Маленький Дух! Эвери! — Кристофер вглядывался в ее лицо с искренней тревогой. — Ты как? Ранен? Не молчи!!!

— Все в порядке… — проговорила Эвери, порываясь присесть. Спину прострелило болью: возможно, она все-таки сломала себе пару ребер. — Это мелочи…

Девушка уже хотела встать на ноги, но Кристофер вдруг притянул ее к себе и заключил в крепкие объятья.

Эвери замерла, шокировано ощущая волну тепла, мгновенно окутавшую всё её тело. Руки Кристофера обвили её туловище, ладони легли на лопатки, и девушка почти перестала дышать.

Это было совсем не так, как обниматься с Мартином. Это было… невероятно волнующе! Сердце заколотилось, щеки вспыхнули, а дыхание стало прерывистым.

— Спасибо! — шепнул принц ей прямо на ухо, вызывая по телу целый табун мурашек. — Ты спас мне жизнь! Теперь я твой должник…

Эвери невольно закрыла глаза и глубоко втянула в себя воздух, наслаждаясь уникальным терпким ароматом, исходящим от длинных волос принца.

В груди снова что-то сжалось — от волнения или чего-то еще, но на Эвери вновь нашли те самые безумные желания, которые испугали ее еще вчера.

— Пойдем… — к счастью, довольно быстро отпустил ее Кристофер, — я перевяжу тебе рану…

Подскочивший к ним барон де Нуэль заверил, что сейчас прибудет его лучший лекарь, но Кристофер заявил:

— Я сам позабочусь об Эвери. Принесите мне воду, тряпки и травы. А еще… поставьте в моих покоях еще одну кровать: мальчик будет спать со мной…

Вряд ли Арнэль де Нуэль был когда-либо более шокирован, чем в этот момент…

После покушения на принца замок барона де Нуэль был тщательно и оперативно прочесан, а предатели найдены.

Двое работников кухни, поступившие на службу всего месяц назад, пытались скрыться через собачий лаз, но были пойманы воинами и отправлены в подвалы для пыток.

— Не удивлюсь, если это дело рук князя де Ларинье, — раздраженно выплюнул барон, наблюдая за суровым лицом принца Кристофера, который стоял перед окном со сцепленными за спиной руками и вглядывался куда-то за линию горизонта. — Похоже, он перешел к активному противостоянию…

— У нас нет доказательств… — прервал его принц спокойным голосом, — поэтому твои слова бессмысленны. Посмотрим, что скажут эти двое…

В этот момент в дверь кабинета постучали, и барон разрешил войти.

Посыльный принес донесение из пыточной: предатели ничего не знают. Их наняли незнакомые люди месяц назад, заплатили как за год наёмничества и приказали просто провести в замок нескольких человек, когда придет время…

— Я догадывался, что так и будет… — бесстрастно проговорил Кристофер, оборачиваясь. — Это не первое покушение и не последнее. Но сегодня… я был на грани!

Барон вздрогнул, не желая быть обвиненным в соучастии этого жуткого преступления, но принц давно считался его близким другом, поэтому он надеялся на его защиту.

Кристофер действительно был далёк от того, чтобы кого-то обвинять. Его мысли, как ни странно, были гораздо больше заняты не самим фактом покушения, а теми невероятными способностями, которые продемонстрировал в очередной раз златокудрый юный Эвери…

Это было невероятно!

Мальчишка сделал то, что было не под силу целому гарнизону гвардейцев!

Его скорость, реакция, меткость и невероятный прыжок были… нечеловеческими!

Кто же он?

Как его обучать?

Как найти его настоящую родню?

Срочно в столицу!

Как только Эвери немного оклемается от ранения, они поспешат во дворец — искать ответы на все эти вопросы.

***

Темноволосый юный Римай сидел в кресле и сжимал в руке чашу с вином так неистово, словно хотел ее раздавить. Крепко сжатые челюсти выдавали его негодование, напряженные плечи коверкали идеальную осанку, а во взгляде сиял нездоровый яростный блеск.