Нет.

Не только не уберегло меня от охотников, но и лишило матери, которая предпочла унести свои секреты в могилу, оставив меня в неведение и совершенно неподготовленной к опасности, что оказалась слишком реальной.

Вспомнила ощущение ужаса, безысходности и холода, словно что-то высасывало жизнь в те несколько секунд, в которые соприкоснулась с одним из проклятий чернокнижников. Меня передернуло, а еще заставило с сочувствием подумать о том, что должны были ощущать жертвы этой «черной заразы»? Дети, женщины, мужчины…

И помочь я им не могу. Как сказал Ждан: единственный способ снять проклятье с этих людей и при этом не иссушиться самому — уничтожить первоисточник. То есть, того, кто проклятье навлек: чернокнижника.

Сказать, что вся моя жизнь перевернулась с ног на голову — ничего не сказать. И это за неполный день!

Еще сегодня утром я думала, что являюсь обычной шарлатанкой, которая изображает знахарку, но… ведьма? Еще и какая-то нейтральная?

Эти мысли роились точно мошки в знойный день. В конечном итоге, я просто встала с лавки, устав притворяться спящей, выхватила из рук удивленного богатыря уже затертую и жалобно трещащую рубаху, и вышла на улицу. Они, было, бросились за мной, но я рявкнула:

— Брусника все еще актуальна! Еще один шаг вперед, и отправитесь к болотнику! — злобно зыркнула на разношерстную компанию, которая после предупреждения сделала синхронный шаг назад и замялись. Демон, богатырь, Магический Зверь и ко… домовиха. Похоже на дрянной каламбур. Ах, чуть про ведьму не забыла!

Осознание отдавало горечью, из-за чего захотелось сплюнуть. Полагаю, это только добавило моему виду пущей жути.

— Мы это… неподалеку будем, — услышала я очень осторожное замечание от Велеса, который был непосредственным свидетелем итога прошлой попытки демона разжиться на болотах ягодкой.

В который раз уколола пальцы из-за трясущихся рук, поморщилась, тяжело вздохнула, а после уронила голову на влажную рубаху и постаралась перевести дыхание, но реветь все равно сильно хотелось.

Что же теперь делать? Почему ты не предупредила меня, матушка? Как я теперь справлюсь без знаний и сил? Я ведь совершенно беспомощна!

Позорное рыдание было прервано ощущением чьего-то присутствия. Подняла голову в желании послать решившегося нарушить мое одиночество смельчака напрямую к кикиморе. Так сказать, без посредников.

Но замерла и напряглась.

Показавшись над водой, за мной пристально наблюдала уже знакомая мне русалка, которая не так давно пыталась утопить новоприбывшую из Мрака «жертву режима» под номером семь. Поняв, что я ее обнаружила, она, уже не таясь, стала стремительно подплывать к берегу с неясными, но вполне возможно, гастрономическими интересами в мой адрес.

— Тебя мне еще не хватало, — пробормотала я, а после стала озираться в поисках, чем бы можно было отвлечь внимание и… это нашлось. Я не только штопала рубаху, но и наращивала по бокам, для чего опять пришлось жертвовать очередной личной вещью — старой наволочкой.

И большой кусок уже ополовиненной мною ткани сейчас лежал у моих ног, который я, скрепя сердце, все же бросила в выбирающуюся на мелководье речную хищницу.

Русалка налету схватила ткань, развернула ее, а после вопросительно посмотрела на меня. Что меня больше удивило — уходить она, впрочем, как и наступать, уже не собиралась, застыв на месте, словно чего-то ждала.

Речная жительница смотрела на меня. Я на нее. И некоторое время ничего не происходило. Зато мне удалось ее рассмотреть, чем я прежде не занималась. Да и не сильно-то хотелось. Берегинь и Водяного с супругой — за глаза. И все же мелькали русалки у моего берега довольно часто и… примелькались что ли, потому отличить их могла..

Но не эта. Эту я видела лишь однажды. Совсем молоденькая, что могло объяснить, почему прежде та не показывалась: русалки не любят пускать молодняк на поверхность, предпочитая кормить их на дне тем, что сами успели поймать. Лишь после тринадцатого года русалкам разрешают подняться, охотиться и проказничать самостоятельно.

Видимо, она — именно такой случай. И этого ребенка Водян оставил сторожить мой берег и подсобить мне в случае чего? Серьезно? Вот уж «заботушка», ничего не скажешь!

Впрочем, чего я ожидала от тех, кто искренне считает решением всех проблем — утопиться?

Поняла, что такое пристальное внимание русалки объяснено тем, что та, судя по всему — и сама, может, лишь несколько раз видела человека. Поправка: живого, а не утопленника.

Это осознание позволило слегка расслабиться и иначе посмотреть на тонкую, слегка костлявую и угловатую фигурку с непропорционально длинными руками и ногами, которые скрывала жалкая разодранная и короткая тряпка на узких бедрах. И если сейчас девушка казалась скорее неловкой и неуклюжей, то через пару лет она округлится, сформируется, как и другие русалки с более чем соблазнительными фигурами. И единственная короткая набедренная повязка станет серьезной проблемой. В основном для доверчивых и любвеобильных рыбаков и зевак. Кажется, повязка была единственной одеждой, потому что верх прикрывали лишь темно-зеленые, длинные и густые волосы, с которых капала вода. И очень бледную русалку с внимательными, слишком большими и темными глазами, из-за крупного зрачка, это не сильно волновало.

Как мне казалось…

— Чего тебе еще? — буркнула я, все еще пребывая в дурном расположении духа. — Я уже заплатила.

Но русалка была немой, и… ну, русалкой, у кого интеллект никогда не блистал. Потому ответа я особо и не ждала, но к моему удивлению, она опустила взгляд на рубашку в моих руках, а после опять очень внимательно на мое лицо.

— Э… нет. Рубаху не отдам. Я на нее потратила слишком много собственного гардероба, сил и нервов, — покачала я головой. — Я отдала тебе ткань. Дальше сама.

Но русалка не уходила. Затем посмотрела на иголку с нитками в моих руках, и на остаток моей старой наволочки, что держала в цепких, перепончатых кулаках.

— И шить я тоже не буду! Совсем обнаглели. Я вам тут не нанималась задарма всех обслуживать! — насупилась я, возмущенная тем, что уже и русалки на шею решили сесть.

Очень странная русалка обиженно поджала губы, как-то странно оглянулась, а после одним долгим прыжком нырнула сразу в глубину.

— Фух… — покачав головой, перевела я дух и опустила взгляд на свои старания, признавая, что руки меня сегодня слушались донельзя плохо, и швы были еще более кривыми, чем обычно. Но, откровенно говоря, плевать. Главное — охотника спровадить в деревню и желательно не голым. А дальше пусть хоть во что одевается. Не моя забо...