Сам виноват, сам и исправляй! Я вам тут не нанималась обслуживать и одевать всех и каждого, кто мне торс покажет! Уже имеющихся — в избытке, — скосила я взгляд на волка и демона в обличье человека. — И чтобы к вечеру мне забор возвели! Сообща, мальчики! — сладенько улыбнулась я всей тройке «молодцов».

— А я-то тут причем? — возмутился Володя.

— В счет компенсации крыши, которую ты не удосужился починить, — елейно оповестила я. — А теперь за мной, обсудим все дома.

— Ведьма, — услышала я слаженное, обиженное и тихое за спиной и медленно обернулась.

— Кто у нас тут решил вызваться на сбор дикой брусники? Болотник с кикиморой уж, поди, ждут не дождутся смельчаков…

Уж не знаю, что в данный момент я собой представляла, но на это мне не ответили, только перекрестили пальцы, указывая друг на друга. Особенно забавно было в вариации Велеса, которому как-то удалось растопырить пальцы на вытянутой лапе, чтобы указать сразу на две цели.

— Значит, все вызвались. Молодцы, — елейно улыбнулась я, с чувством садистского удовольствия. — Но прежде обсудим насущные проблемы, — мрачно пообещала я, отчего загрустили все. Я — в том числе, потому что запал стал спадать, а до меня доходить новая информация. И, честно говоря, я знатно трусила перед новыми открытиями, которые мне, определенно, не понравятся.

***

Насупившись, сидела на скамье и сурово взирала на молчаливое трио. Сама разговор не начинала: боялась сорваться, из-за чего старалась успокоиться и бестолково, но остервенело наглаживала Липу, так опрометчиво запрыгнувшую мне на колени. И вот удивительно, ощущала, что физические силы восстанавливаются, с каждым сдавленным мявком стремительно лысеющей кошки, которая уже даже не сопротивлялась и безвольно распласталась под моей ладонью. Но подобной жертвы любимицы оказалось недостаточно, и моральное здоровье сейчас даже для меня было под сомнением, которое исправить могло только легкое убийство одного из раздражителей, сидевших передо мной с постными физиономиями.

Мужчины тоже не спешили откровенничать и ерзали под моим взглядом. Даже Володька, который казался самым спокойным, несколько раз нарочито безразлично отводил взгляд и, то складывал руки на груди, то раздражено вздыхал, то закидывал ногу на ногу. Но чем дольше я за этим наблюдала, тем больше уверенности было в том, что он знал. Все, паршивец, знал и молчал.

Велес же своего знания даже не скрывал и это было… больно. Уж от кого, а от настолько близкого существа, подобных тайн я не ожидала.

— Начнем? — глухо и вкрадчиво предложила я, наблюдая за троицей исподлобья.

— Душечка… — важно и несколько снисходительно улыбнулся Ждан, отчего я невольно сжала кулак, забыв, что пальцы у меня зарыты в черной шерсти кошки. — Да забудь ты обо всем. Теперь у тебя есть настоящий мужчина, который защитит от всего, — со значением произнес он.

Тем временем Липа не оценила попыток лишить ее оставшейся шерсти. Особенно в преддверье зимы. Кошка выпучила глаза, отчего они почти на лоб полезли, а после, потеряв всякое терпение, слетела с моих коленей, оставляя в моем кулаке смачный клок шерсти, пока я осознавала, что глаза кошка могла пучить не по своей воле, так сказать…

— Ой… — неловко выдала я, скривив сконфуженную моську, пока отслеживала взглядом отступление Липы за печку. Но после сосредоточилась на разговоре, стараясь незаметно тряхнуть с пальцев черный пучок. — Ась? — изобразила я полное внимание. — Что там по поводу настоящего мужчины? Кто-то с ним знаком? Тот уже обещал, что приедет? Когда?

Ждан несколько растерялся, а после указал на себя пальцем:

— Я о себе! Я тебя защищу… А когда с супостатом разберусь, тут же и свадебку сыграем…

— Ага, обязательно, — вежливо кивнула я. Мама еще с детства учила, что когда сильно хочется ругаться и кричать, лучше вспомнить про вежливость. Мамочка всегда повторяла, что оскорбить руганью и злыми словами — каждый может. А вот вежливо унизить, да так, чтобы это еще и не поняли — тут опыт и умение нужно. — Ты, голубчик, тщательней стирай, не отвлекайся. А то пятно пропустишь, цветочек на рубашке будет грязным и некрасивым. Мы же не хотим, чтобы ты вернулся в деревню в некрасивой рубашке? — подняла я брови и сладко-сладко улыбнулась. Тот после секундного недоумения отрицательно покачал головой. — Вот и умница, — умилилась я. — Вон еще пятнышко, а то еще деревенские скажут, что я о тебе тут не заботилась, — указала я пальцем в место на рубашке, где богатырь неловкими пальцами тщетно пытался отстирать что-то давно въевшееся и сроднившееся с тканью.

За неимением другой одежки, Володька был вынужден поделиться своим скудным гардеробом и выделить целую рубаху скомороха. Ждан хотел было оскорбиться, но я напомнила, что непотребства у себя в доме не люблю, и выбора у того нет. Потому охотник нехотя был вынужден облачиться в аляповатую рубаху, которая завалялась у меня с незапамятных времен. Откровенно говоря, я и сама не представляла, откуда и для каких целей она могла появиться в моем доме!

И все бы ничего, учитывая, что до этого охотник вообще с кружевами и цветочной вышивкой разгуливал, но скупые насмешки демона того откровенно бесили.

— Со стиркой разобрались. А что по поводу ведьмы? — задала я вопрос, игнорируя Велеса и Володю. Те отмалчивались и долго, потому я была и не уверена, что сейчас примутся откровенничать. А вот охотник, хоть и бесил, но скрывать, похоже, ничего не собирался.

— Дык, ясное дело, что ты — ведьма. Урожденная, хотя и ведешь себя, как ведунья. Сейчас-то уже вижу, что пока ты только нейтральная…

— Какая? — не поняла я, грубо перебив охотника, пока тот сквозь чавкающий звук стирки пытался поведать мне ответ на вопрос.

— Это та, которая еще не пробудила в полной степени свои силы и не выбрала сторону, — пожал он плечами, не отрываясь от дела. О, смотрите-ка, кажется, увлекся.

— «Сторону»? — совсем жалко переспросила я. Ждан удивленно поднял голову, а затем укоризненно посмотрел на Велеса.

— А я смотрю, тебя тут не шибко информацией о твоем происхождении баловали, — заметил он с ухмылкой.

— Не шибко, — согласилась я и огорченно отвела взгляд. Охотник вздохнул, улыбнулся понимающей, вполне доброжелательной и сочувствующей улыбкой, отчего симпатия к мужчине слегка колыхнулась у меня в груди. — Разве ведунья и ведьма — это не одно и то