‘Ну, мы все знаем, что произошло после этого, - сказал Хэл, желая пресечь любые дальнейшие споры в зародыше. - А теперь, я уверен, мы все хотим уйти на покой ...

- Прошу прощения, капитан’ - прервал его Тромп.

- Да?’

‘Вы просили меня рассказать свою историю ...

‘Ну, я уверен, что это может подождать до завтрашнего вечера.’

‘Это всего лишь очень короткая история.’

- Ну же, капитан, дайте этому человеку его очередь, - пропищал Нед Тайлер.

‘Да, и дайте нам всем по хорошему маленькому стаканчику рома!- добавил Большой Дэниел.

‘Очень маленький малыш, - признал Хэл. - ‘В конце концов, мы уверены, что рассказ капитана Тромпа - это всего лишь очень короткая история. Так что продолжайте, сэр, поскольку стол, кажется, требует этого. Скажите свое слово.’

Тромп оглядел сидящих за столом. - Он прочистил горло и начал: - В Батавии произошел инцидент с одной девушкой. Ее звали Кристина. Она была дочерью адмирала.’

Теперь Хэл был заинтригован и развеселился, как и все остальные за столом. Члены экипажа "Ветви" вполголоса сделали несколько наводящих на размышления замечаний, которые Юдифь сделала вид, что не слышит, хотя на ее губах играла улыбка, когда Хэл сказал: - «Продолжайте».

Тромп улыбнулся: - ‘Это была самая старая история из всех. Мы танцевали, смеялись, любили ... - Он приподнял бровь. - ‘А потом однажды она сказала мне, что ждет ребенка. Еще хуже, она сказала отцу. Признаюсь, я думал, что он взорвется, как пороховой заряд с коротким взрывателем. Он любил меня достаточно хорошо как офицера на своем корабле, но как человека, который вложил свое семя в его драгоценную дочь?’

‘Так он взорвался? - Спросил Хэл.

Тромп отрицательно покачал головой. - Нет, еще хуже. Адмирал был спокоен и холоден, как Северное море в середине зимы. Он сказал мне, что ему претит сама мысль о моем присутствии в его семье, но тем не менее выбора не было. Я должен жениться на этой девушке в течение недели.’

- Значит, ты сбежал.’

- Я не любил Кристину, и она не любила меня. Я в это не верю. На самом деле, нет. Поэтому я задумался над идеей, которая уже давно назревала у меня в голове. Сначала я вернулся к адмиралу. - Хорошо, я женюсь на вашей дочери. Но это должна быть настоящая свадьба, с церковью и последующим пиршеством, чтобы люди поверили, что это настоящий брак по любви. А для этого нам понадобится как минимум две недели. - Он не хотел соглашаться, но понимал, что я прав. Это выглядело лучше, меньше позора для него и его семьи. Затем я пошел к мастерам Батавии и сказал им: "Сделайте мне эти реликвии, по крайней мере по шесть каждого вида, за десять дней! Затем я отправился на корабль, на котором служил, где знал всю команду, и сказал: “У меня есть план. Пойдем со мной, и мы все разбогатеем!”

‘И они тебе поверили?- Недоверчиво спросил Хэл.

- Ах! Они верили во все, что хотели. Большинство из них были измученными людьми. Они не хотели гнить до смерти в Ост-Индии. Они хотели вернуться домой. Я сказал им: "Я доставлю вас обратно в Голландию с большим количеством золота в карманах,и все девушки прибежат сюда.”’

Рассказывая о случившемся, Тромп говорил с таким энтузиазмом, что Хэл прекрасно понимал, как можно легко убедить группу обедневших, необразованных, по большей части неграмотных моряков, находящихся за тысячи миль от своего дома, присоединиться к его безумному плану по обогащению.

‘Это был экипаж "Дельфта"?- Спросил Хэл.

- Совершенно верно!- Ответил Тромп. - Итак, дни идут за днями. Я очень нервничаю. Я все думаю: Господи, если эти проклятые туземцы не успеют вовремя доставить реликвии, я застряну здесь с Кристиной и ее отцом – и, надо сказать, с ее матерью, которая была еще хуже, – до конца своих дней. Но за два дня до свадьбы реликвии были готовы. Я положил их на телегу и повез в доки. Делфтские люди уже ждали меня. Мы погрузили ящики и подняли паруса. Мы были свободны! Но ... и это, возможно, то, что я должен был сказать раньше.’

Тромп оглядел сидящих за столом и наклонился вперед, а остальные почему-то почувствовали, что тоже должны наклониться, как будто их физически втянули в его рассказ. - "Делфт" был совершенно особенным судном. Ведь это был не военный корабль и даже не корабль Голландской Ост-Индской компании. Он принадлежал адмиралу, отцу Кристины. Он была его маленькой прогулочной баржей.’

Созданное Тромпом напряжение было нарушено взрывом смеха и ироническими возгласами вокруг стола. ‘Приветствую вас, капитан’ - сказал Аболи, когда его плечи перестали трястись от смеха. - ‘Ты берешь дочь великого вождя. Теперь она уже не девственница, и все из-за тебя ...

‘Я не могу быть в этом уверен, - заметил Тромп. - Она вела себя совсем не так, как девушка, которая делает это в первый раз.’

‘Но ты наполняешь ее чрево своим семенем и бесчестишь ее перед отцом, матерью и всем ее племенем. А потом ты убегаешь ... на корабле ее отца. Почему ты не умер? Если бы ты так поступил с Мономатапой – вождем моего племени, – он послал бы за тобой своих самых свирепых воинов. Они нашли бы тебя и ... - Аболи вздохнул с кровожадным удовольствием, - убили бы очень медленно и мучительно, пока ты не начал бы кричать и умолять о смерти.’

- Поверь мне, - сказал Тромп. - ‘Именно так и чувствует себя отец Кристины. Я могу гарантировать вам, что каждому капитану каждого голландского корабля, пришвартовавшегося в Батавии с тех пор, как я уехал, было приказано выследить меня. За мою голову будет назначена цена, независимо от того, доставят ли ее обратно в Батавию на моих живых, дышащих плечах или в окровавленном мешке. Так что теперь у вас есть выбор, капитан. Если вы сдадите нас голландцам, мы будем мертвы. Но ваш корабль уже несколько месяцев находится в состоянии войны. Вы потеряли людей. Единственная причина, по которой вы вообще можете управлять этим кораблем, заключается в том, что вы превратили африканских воинов в моряков. Но они должны быть здесь, в Африке. Однако сейчас вы держите курс на мыс.