невозможно. Даже если удачливый путешественник позвонит из Грас-Кана друзьям и подробно объяснит им дорогу, нет никаких гарантий, что им удастся прийти по его следам. Точно известно только (Анн Хари это мельком упомянул), что на берегу океана Грас-Кан искать бесполезно, там он никогда не стоит. Возможно, как раз по причине недостаточной достоверности: океан – необузданная стихия, тому, кто нетвёрдо стоит на ногах, с ним не стоит шутить. Но других подсказок для путников нет. Даже уроженцы Грас-Кана, возвращаясь домой из поездки, находят его не сразу, им тоже придётся поехать куда-нибудь вглубь континента, и там по лесам или пустошам день-другой погулять. Правда для них, в отличие от туристов, это беспроигрышная лотерея. Уж они-то точно домой попадут.

• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что нестабильность положения Грас-Кана в пространстве – временное явление, пройдёт после того, как его ещё несколько раз увидят во сне, сочинят, полюбят, умрут от тоски по нему; по крайней мере, так предполагают учёные Сообщества Девяноста Иллюзий, а как будет на самом деле, никто не знает. В Сообществе Девяноста Иллюзий больше нет городов с настолько низким коэффициентом достоверности. Считается, одиннадцать – слишком мало для полного овеществления. Правильно, в общем, считается. Натурально чудо господне этот Грас-Кан!

• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что он красив фантастически даже с точки зрения всякого жителя Сообщества Девяноста Иллюзий, где каждый город по сути и природе – мечта. Плюс, как сразу заметил впервые попавший туда Ший Корай Аранах, невысокая степень достоверности это ещё и разлитый в воздухе ни на что не похожий кайф. Для местных это просто нормально; поэтому, кстати, при всей любви уроженцев Грас-Кана к путешествиям и приключениям, мало кто из них приживается в других городах. Ну вот Анн Хари в Лейне прижился. И Дилани Ана. Но они оба даже по меркам Ловцов очень странные (каждый по-своему), это вам все их друзья подтвердят.

• Что мы знаем о Грас-Кане?

Что даже жители Сообщества Девяноста Иллюзий знают о нём очень мало. И признаются в этом с присущей им прямотой. Но каждый, кто побывал в Грас-Кане, втайне уверен, что на каком-нибудь из неизвестных пока языков далёкой потусторонней реальности его название означает «любовь».

(Поэтому я не буду рассказывать, как Анн Хари и Ший Корай Аранах ещё три дня там гуляли, то и дело обмирая от счастливого детского ощущения, словно кто-то огромный бережно несёт их в руках, как глазели на старинные здания, вырубленные в скале, как бежали – просто так, от избытка сил – вдоль узкой быстрой реки, которая в Грас-Кане иногда по весне появляется и течёт с таким видом, будто всегда была, сколько выпили кофе и грайти в киосках под пёстрыми тентами, скольких потискали и покормили уличных коз, о чём шептались, осторожно подбирая слова, как возвращались домой на рассвете, поужинав в баре «Звезда», вусмерть пьяные от впечатлений и слегка протрезвевшие от вина. Прогулки по Грас-Кану – очень личное переживание, такое, даже если знаешь в подробностях, не стоит болтать о друзьях.)

Вильнюс,

Ноябрь 2020

Я говорю:

– Меня беспокоит, что у вас не осталось никаких развлечений. Ни поездок, ни выставок, ни кино, ни, прости господи, баскетбола, ни клубов, ни дискотек. И бары с кабаками закрыты. Даже безобидные оргии всего на пару десятков участников сейчас, наверное, тоже нельзя.

Группа ошеломлённо переглядывается – типа, а надо бары, дискотеки и оргии? Это полезно? А для чего?

Они новички, им со мной пока трудно. Непонятно, в каком месте смеяться (ничего, потом поймут, что примерно в любом).

Первой хихикает Анэличка, сообразительный помидорчик в красной куртке, за ней ещё две девчонки. «Да, без оргий живётся непросто», – нарочито трагическим голосом подтверждает длинный, мрачный с виду мужик; имя пока не помню, только что оно совершенно ему не идёт. Но важно не имя, а то, что теперь наконец-то все улыбаются. А кое-кто в голос ржёт.

Я говорю:

– С оргиями выкручивайтесь как знаете, тут я вряд ли вам помогу. Но пару новых способов развлекаться всё-таки подскажу. Например, можно ходить по улице, закрывая и открывая глаза. Можно идти на счёт, скажем, пять, или десять шагов, зажмурившись, столько же – обычным образом. А можно открывать глаза всего на секунду, чтобы посмотреть на дорогу, и опять закрывать. Кому как больше нравится. Главное, чтобы вы не падали. А ещё важнее – чтобы не боялись упасть.

– Или врезаться в столб, – добавляет кто-то из группы. – Или столкнуться с прохожим. Или выйти на проезжую часть.

– Или ваш сыночек пойдёт в погреб за пивом, – подхватываю я. – Бояться – деньги на ветер. Ни пользы, ни удовольствия. Придётся учиться себе и всему вокруг доверять.

Я говорю:

– Ещё можно ходить, слегка наклонившись, и смотреть строго себе под ноги. Такая простая штука, казалось бы. Но сами увидите, какой будет эффект.

– А можно сейчас попробовать? – спрашивают сразу несколько человек.

– Давайте, чего тянуть.

Они разбредаются в разные стороны. Кто-то передвигается медленно и осторожно, кто-то почти бежит. Это не имеет значения, лишь бы им нравилось. Лишь бы захотелось потом повторить. И ещё, и ещё, больше, чаще. Ни дня без моих развлечений. В этом смысл.

– По-моему, мы сейчас здорово сэкономили на психоделиках, – говорит раскрасневшаяся Анэличка, остановившись рядом со мной.

– Да, – киваю. – Рачительность и экономия! Чему ещё молодых хозяюшек в трудные времена учить.

Я говорю:

– И самое шикарное развлечение – идти, скосив глаза к переносице. Смотреть на раздвоившийся мир. Держать картинку как можно дольше. На психоделиках столько сэкономите, что усадьбу можно купить! А самое главное, миру нравится, когда мы так на него смотрим. Он очень любит чувствовать себя двойным. И каждого, кто в этом ему помогает. Это вам вместо оргий. Невероятное, лучшее из доступных нам ощущений – когда тебя любит весь мир.

Чистую правду говорю, между прочим. Я всегда говорю только правду. И от этого становится правдой всё, что я говорю.

Вильнюс,

Ноябрь 2020

– А это у нас вообще когда-нибудь издавали? – спросил Тим. – Ух какая странная книга!

Он зачарованно крутил в руках потрёпанную «Мудрость вымысла» Орбелиани[14], издание шестидесятого года прошлого века, на русском языке.

– Понятия не имею, – пожал плечами Самуил. – Но по моим ощущениям, добыча, знаешь, не очень. Явно не супер-хит.

– Издавали в «Адарэ», в пятом году Таэра, то есть, получается, уже почти сто семьдесят