таскать не надо, – серьёзно сказал ей Тим. – Лучше купить нормальную переноску. Я знаю один не закрывшийся на карантин магазин.

* * *

Диспозиция такова: кот Раусфомштранд лежит на буфете и внимательно смотрит на Дану, которая варит глинтвейн в здоровенной, литров на двадцать кастрюле (она знает что делает, в такую погоду глинтвейн улетит мгновенно, ещё, чего доброго, и не хватит, зябкий у нас ноябрь). В глинтвейне плавают пряности и так прельстительно кружатся на поверхности, что глаз кошачьих не оторвать.

Куница Артемий сидит на плече Артура, страшно довольный таким обстоятельством. Они с Артуром большие друзья. На практике это, в частности, выражается в том, что Артемий скачет по Артуру, как по дереву, но при этом его ни разу не поцарапал и одежду на нём не порвал. С другими людьми этот фокус у Артемия получается не так часто, как хотелось бы всем заинтересованным сторонам. То ли Артур какой-то особо неуязвимый, то ли Артемий так его любит, что при всяком контакте с Артуром когти куницы перестают быть острыми сами собой.

Артур читает вслух «Вавилонский разговорник»[16], который нашёл в одном из книжных ящиков по дороге в бар. Эта книга состоит из абсурдных реплик, переведённых на разные иностранные языки. У «Вавилонского разговорника» только один недостаток: в нём всего сто семьдесят шесть фраз, а не, к примеру, три миллиона восемьсот сорок тысяч двести семьдесят семь. То есть книга довольно быстро закончится. Не хватит, чтобы читать всю жизнь.

– Как пройти прямо? – зачитывает Артур. – Могу я называть вас Иннокентий? Я всю жизнь мечтал купить два билета, пожалуйста. Да это самая старая шлюха в городе! Наша секта ближе к метро.

Дана хохочет, сам Артур тоже смеётся, но сдержанно, чтобы не уронить куницу Артемия. Ну, ему легко себя контролировать, он по дороге уже всё прочитал и вот тогда хохотал в голос, пугая редких прохожих, которые думали, поспешно переходя на другую сторону улицы: «очередной бедолага от карантина сошёл с ума». И это я ещё проявил милосердие, – мог бы сказать им Артур. – Не гонялся за вами и вслух не выкрикивал всё, что написано там!

Арунас по прозвищу Три Шакала уже не смеётся, а стонет, певица Наира закрыла лицо руками, у соседа Андрея и молчаливого завсегдатая, которого Дана называет «поэтом», слёзы текут по щекам. Только старуха Мальвина слушает очень внимательно, как серьёзная школьница – такая полезная книга, такие важные фразы, чего смеяться, вот же глупая молодёжь! И Труп не смеётся, потому что, во-первых, доброй половины не понимает, для него большинство разговоров в «Крепости» примерно такой же абсурд, а во-вторых, он сейчас разбирает свои отпечатанные фотографии, смотрит на них, как будто впервые увидел, его разум панически мечется между «всё ужасно» и «я чёртов гений»; короче, Трупу не до того.

Дверь «Крепости» открывается. На пороге стоят сразу трое. Вроде бы незнакомые, – думает Дана; впрочем особо гостей не разглядывает, следит за глинтвейном. – Интересно, кого это к нам принесло?

– Здравствуйте, земляне! – читает Артур, и все взрываются хохотом. Это, вероятно, называется «второе дыхание». Только что никто больше смеяться не мог.

– Вы с Марса, или с Юпитера? – сквозь смех спрашивает Дана.

Вошедшие растерянно переглядываются, наконец ослепительно бледный темноволосый мужчина в ярком (зелёное! оранжевое! лиловое!) полосатом длинном пальто отвечает:

– Сложно вот так сразу сказать. У нас нет служебной инструкции, а без неё непонятно, как лучше соврать. Войдите в наше положение, мы сами не местные, бедные космические пираты без бластеров, нам бы просто бессмысленно забухать.

«Хорошие! – думает Дана. – Вот как надо с нами знакомиться!» А вслух говорит:

– Бессмысленно забухать – именно то, чем мы здесь занимаемся. Это вы удачно зашли.

– Так это я их привёл. В смысле, нас, – говорит один из троих. – Ты что, меня не узнала?

– Ой, Тимка! Действительно не узнала. Богатым будешь, – улыбается Дана. – Ты куда так надолго пропал? Заходи. Все заходите немедленно! И дверь закройте, дует же. За это я дам вам глинтвейна. Не особо пиратский напиток, но раз вы без бластеров, для начала сойдёт.

– Не пиратский, зато совершенно космический. Офигенный глинтвейн! – говорит, попробовав, Тим.

– Какой кот прекрасный! – восхищённо вздыхает Надя. И сообщает Раусфомштранду: – Ты кот!

Тот, в общем, сам в курсе, что он кот и прекрасный. Таким откровением Раусфомштранда не удивишь. Но он всё-таки переводит взгляд с кружащихся в кастрюле бадьяновых звёзд на Надю. Спрыгивает с буфета, неторопливо подходит к гостье и бодает в голень лобастой серой башкой.

– Ой, он меня забодал, – радуется Надя. И торжествующе повторяет: – Забодал!

– Вот сколько я слышала про любовь с первого взгляда, – смеётся Дана. – И в книжках читала. Да чего уж, сама в этом смысле не без греха. Но что однажды такая беда случится с моим Нахренспляжиком, в страшном сне вообразить не могла!

– Как-как, вы сказали, его зовут? – заинтересованно переспрашивает Самуил.

– Раусфомштранд, – отвечает Дана. – Нахренспляжа это детское имя. Сейчас невозможно представить, каким он лютым антихристом был!

Самуил кивает, сохраняя подобие невозмутимости, но глаза его сияют, как два голубых фонаря. Он смотрит на Дану, кота, Артура с куницей Артемием, старуху Мальвину с искусственными маками в седых волосах, стены цвета бледной поганки, потолок, разрисованный разноцветными рыбами, щербатую кружку с глинтвейном и всё остальное примерно так же, как Дана на его пальто. То есть, с выражением «спасибо, господи, что такое бывает на свете, и ты мне это сейчас показал».

– Я люблю козинаки, бабушку и бластеры, – громко, с выражением зачитывает Артур.

– Вот молодец какой! – умиляется старуха Мальвина. – Бабушку любит. Хороший внук.

* * *

Из «Крепости» ушли сильно заполночь и только потому, что Дана всех разогнала. Объявила: всё, баста, я живой человек, мне иногда надо спать. Дольше всего пришлось уговаривать Раусфомштранда, который был недоволен, что Дана не забирает Надю домой третьим домашним питомцем, а как было бы хорошо! Но Дана твёрдо сказала: «Она не поместится в переноску», – а Надя пообещала, что завтра придёт опять. Обычно звери не признают никаких «завтра», им непонятны такие абстрактные категории как «будущее», но мало ли что обычно, Раусфомштранд настолько прекрасно всё понимает, что Наде пришлось перенести свидание на день позже, потому что завтра у Раусфомштранда с Артемием выходной. После этого Раусфомштранд наконец согласился занять своё место рядом с коллегой в переноске, закреплённой на багажнике специального трёхколёсного велосипеда для взрослых; в наших краях такие большая редкость, но Артур для Даны где-то его раздобыл, чтобы возила свой зверинец с комфортом (на обычном переноска крепилась