на смену приходили песок, мелкая каменная крошка, мёртвые деревья и разрушенные постройки — сараи, дома, склады, небольшие промышленные здания, то тут, то там выпирающие из земли. Что и говорить, в этот момент Раапхорст созерцал противоречивый отчасти чарующий, отчасти пугающий пейзаж, но надеялся, что это лишь временное явление.

«Не может быть, чтобы весь Арпсохор был похож на этот приграничный участок», — думал мужчина, пока водитель, зачертыхавшись, поворачивал, чтобы повести машину по новому пути. Подскочив в кресле и едва не ударившись лбом о низкую крышу кабины, Евгений мысленно выругался и закрыл глаза. Он ещё крепче вцепился в чемоданы и в таком состоянии решил просидеть до конца неприятного путешествия.

Внезапно Иероним заговорил.

— Поглядывай, парень, — настороженно сказал он. — Заметишь, красные огоньки, сразу говори.

— Что это? — не понял Раапхорст.

— Вот дурень! — вскричал Хильтер. — Вроде дексардовец, прожил уже сколько, а про них не слышал!

— Да про кого? Про чудовищ? — Евгений усмехнулся. — Довольно сказки рассказывать. Везите меня, куда сказано и не мешайте мне.

Мясник злобно глянул на пассажира, но спорить не стал. Каменистая дорога внезапно пошла вниз, и водителю пришлось сконцентрировать внимание на спуске к берегу небольшой речи под названием Нирма. Вниз по течению должна была располагаться заброшенная мельница, о которой говорилось в письме Бройма, и потому Хильтер внимательно вглядывался в ночное пространство. Однако, как уже было сказано, ночь выдалась светлой, так что отыскать мельницу, пусть и разрушенную, не составляло особого труда.

Вскоре перед машиной возникла блестящая в лунных лучах поверхность реки. Каменистую дорогу сменил песчаный берег, окружённый высокими земляными насыпями, и автомобиль заметно сбавил ход, теперь увязая колёсами в мягком песке. Буксуя и кренясь с одной стороны на другую, грузовик ревел, но под крепкой рукой мясника продолжал рваться вперёд. К счастью, через несколько десятков метров, берег выстлала галька, и движение ускорилось. Не переставая ругаться, Хильтер крутил руль, Евгений же полусонный смотрел на мутноватое лобовое стекло и изредка думал о словах мясника.

«Суеверия», — про себя усмехнулся Раапхорст. Он снова послал взгляд в пространство перед собой, но не заметил ни красных огоньков, ни очертаний мельницы. Последнее несколько расстроило мужчину, ведь если огоньки он и не надеялся заметить, то найти взглядом мельничные крылья (в воображении Евгения мельница должна обязательно быть с гигантскими крыльями) — желал всей душой. Однако, сам того не заметив, Раапхорст уснул и очнулся только когда машина затормозила. Почувствовав, что движение прекратилось, эовин открыл глаза и заметил, что остался в кабине один. На мгновение ему стало жутко.

Хильтер появился внезапно. Подойдя к машине и стукнув по капоту, мужчина махнул Евгению рукой, и тому пришлось выйти.

— Мы на месте, — сказал мясник. — Смотри.

Раапхорст, поставив чемоданы на землю, выпрямился и протёр глаза. Он ожидал увидеть величественное здание, однако заметил лишь невысокую деревянную башню с повреждённым крестообразным сооружением на вершине. Рядом с ним располагалось ещё какое-то строение с провалившейся крышей, некогда бывшее, по всей видимости, либо домом, либо амбаром.

— Это мельница? — недоверчиво поинтересовался мужчина, взглянув на Хильтера. Тот усмехнулся и проговорил с издёвкой:

— А ты что, ожидал увидеть её целёхонькую и новёхонькую? Да ей лет больше чем мне. Её скоро черви дожрут, а тебе вид подавай!

Эовин разочарованно хмыкнул. Он немного походил, подышал прохладным воздухом, смешанным с земляной сыростью и, вновь подойдя к Хильтеру, пожал плечами, будто спрашивая, что делать дальше. Мясник своим привычным булькающим голосом ответил:

— Будем ждать.

Они явились через два часа, когда Евгений и Иероним меньше всего ожидали. Их было четверо: двое мужчин и две женщины; все одеты в чёрное. Взглянув на информационное поле, окружившее их, Раапхорст догадался, что кто-то из них является эовином.

— Кто из вас Раапхорст? — с сильным арпсохорским акцентом спросил седовласый мужчина, видимо, лидер четвёрки. Сейчас этот человек изучал людей, оказавшихся перед ним, и под строгим взглядом его карих глаз Иероним почувствовал себя неуютно. Евгению же, казалось, всё равно.

Услышав вопрос, Хильтер засуетился и подтолкнул Евгения, после чего тот нехотя ответил:

— Это я.

— Хорошо, — сказала женщина, чьи волосы были заплетены в две тяжёлые косы. — Идём. Нам предстоит неблизкий путь.

— Зачем было спрашивать? — проговорил Евгений. — Среди вас есть эовин, он мог запросто распознать меня.

— Это не в наших правилах. Ваши мысли неприкосновенны. Таков закон, и нарушать его нельзя, — снова сказал седовласый мужчина, и Раапхорста приятно поразил его голос: грудной и сильный. В первый раз эовин этого не заметил.

— Ясно, — холодно ответил он. — Ведите.

Четвёрка посланников пришла в движение, и Раапхорст вместе с ними. Он твёрдо вознамерился уйти, не попрощавшись, однако, отойдя от мельницы на пару десятков метров, Евгений остановился, обернулся и крикнул:

— Прошайте, Хильтер. Передавайте Марте привет!

Мясник нахмурился, нехотя кивнул и сел в машину, с грохотом захлопнув дверь.

— Нашёл посыльного, — проворчал он, наблюдая за тем, как Раапхорст в сопровождении людей в чёрных одеждах удаляется куда-то по направлению к границе. Евгений шёл, не переставая думать о том, что ещё немного, и он окажется в совершенно чужой стране, без денег и связей, лишь с зыбким покровительством Бройма и, возможно, Императрицы. От мыслей его оторвал странный звук. Это остов старой мельницы, оставшейся позади, вдруг заскрипел, и мужчине показалось, что так он провожает его в новую жизнь.

— Прощай, — мысленно произнёс эовин, и в тот же миг в его сознании возник образ Елены, столь желанной, столь родной и навеки потерянной. На секунду Евгений снова остановился и что-то пробормотал.

— С вами всё в порядке? — спросила женщина с косами. Она тоже остановилась и сочувствующе посмотрела на Раапхорста, её же спутники продолжали идти, словно ничего не заметив. Мужчина поднял глаза к звёздам, сделал глубокий вдох и кивнул.

Вскоре он зашагал рядом с остальными.

Ⅵ

В лаборатории ЦНИ становилось жарче с каждой секундой, будто вместо неё здесь решили устроить котельную. Нагревались жужжащие секвенц-проекторы, кирпичные стены, ржавые трубы, тянувшиеся вдоль стен и под полом, и, кроме того, казалось, что под гнётом энергии, вырывающейся из громадной металлической клетки, воздух нагревается сам собой.

Вальдольф Тод, резким движением руки смахнув с рабочего стола всё лишнее, вскричал:

— Долго я буду ждать этих тупиц?! Я специально вытребовал боевых эовинов, чтобы усмирить тварей, а они опаздывают! Ну, пусть только попробуют задержаться ещё хоть на минуту, я их…

Старик не успел договорить: двустворчатая дверь в конце лабораторного зала открылась, и внутрь вошли пятеро мужчин, судя по форме, служащих «Клингенрайс».

— Быстрее, лбы! Быстрее! — снова закричал Тод, и эовины ускорились. По