большим интересом взялась рассматривать еле заметную трещинку на потолке. В деле жены оборотня ей было жаль абсолютно всех: Хью, Нелли, даже Берти Янга, которого осудят на десятки лет за непредумышленное, случайное убийство, совершённое из-за единичной вспышки в чём-то оправданного гнева. Не жалко было разве что миссис Янг – эта мадам у разбитого корыта точно не останется.

Жаль было и себя. Она зареклась браться за бракоразводные дела ещё четыре с лишним года назад, хоть и была тогда нищим начинающим адвокатом, чаще всего работающим за скромную государственную плату и защищающим в суде мелких карманников, обчищающих зевак в магазинах. Слишком много горьких воспоминаний ворошили чужие грязные тайны! Увы, при расследовании уголовных преступлений приходилось сталкиваться с изменами не намного реже. Мужчинам, скрывающим наличие любовниц, следовало бы популярно объяснять, что жена сердцем чувствует существование соперницы и потайное тягостное подозрение день за днём выматывает ей душу. Сколько раз Вэл надеялась, что предположения её клиенток о двойной жизни их мужей не оправдаются – но те всегда подтверждались! И наоборот: если женщина беспечно верила в порядочность супруга, то та обычно имела место быть. Такое безусловное доверие Вэл наблюдала в паре собственных родителей, в семьях братьев и сестёр, в браке подруги Кэтрин.

– А там, где нет доверия, но есть вечно скрытый второй план, то и дело случаются преступления, – самой себе сказала Вэл. Ей несколько раз довелось вытаскивать из цепких лап правосудия невинных женщин, обвинённых в убийстве неверных мужей. Бывало и наоборот, когда на обман шла именно жена. – Если бы Нелли Энсли выжила после ранения, смог бы муж её простить? Даже если бы всё обстояло так, как ему рассказала я?

Подсознательно Вэл понимала, что вопрос она обращает к самой себе. Правда, даже чисто гипотетически было трудно представить, что нашлась бы суккуб, осмелившаяся примерить силу своих чар к её бывшему мужу. Горькие мысли прервали донёсшиеся из приёмной голоса.

– Повторяю ещё раз: вашего имени нет в графике приёма посетителей, – напряжённым тоном говорил Тони, видимо не в первый раз, но углубившаяся в переживания Вэл пропустила начало разговора.

– Так впиши его туда, – угрожающе прорычал лос-анджелесский вампир, и Вэл инстинктивно оскалилась, рассердившись за давление на её помощника.

– Нет. У мисс Мэнс был трудный день и сегодня она никого не принимает.

Повисло молчание, нарушенное протяжным тенором вампира:

– Как это забавно выглядит: котёнок, охраняющий покой львицы.

Вэл поднялась и распахнула дверь кабинета:

– Прекратите зубоскальство, Картер. Через полчаса я должна быть в другом месте, так что у вас пять минут.

– Дело жены оборотня завершено и у вас больше нет подзащитного, у которого мог бы иметься конфликт интересов с моей дочерью. Я удваиваю предлагавшийся вам ранее гонорар и прошу взяться за дело Брин.

– Удваиваете? – невольно удивилась Вэл, жестом предлагая посетителю занять место в кресле у её стола. Нет, среди вампиров крайне редко встречались малообеспеченные ребята, но миллионными суммами обычно распоряжались главы кланов.

– Глава пришёл к выводу, что смертельный приговор, вынесенный члену клана, подорвёт безукоризненную репутацию всех вампиров Лос-Анджелеса, – подтвердил её догадки Картер. Заметил весёлую усмешку, промелькнувшую на губах Вэл при упоминании безукоризненной репутации кровопийц, и запальчиво заявил: – Да, мы охотимся на людей ради питания, но не нарушаем законы Иных и не убиваем!

– Как и все прочие добропорядочные представители ИГР, – примирительно заметила Вэл. – У меня приёмные дни расписаны на недели вперёд, я не могу моментально сорваться и уехать в другой город, а заниматься делом вашей дочери с расстояния в тысячи миль невозможно.

– Прошу вас, постарайтесь передвинуть не самые срочные дела! У вас есть другие клиенты, которым грозит скорая казнь? Нет? Вот видите, дело моей дочери – единственное, что не терпит отлагательств. Только смерть невозможно отыграть назад, а пока человек жив, у него всегда есть второй шанс на решение всех своих забот, а также шанс третий, четвёртый, сто пятый! Вы сегодня завершили дело женщины, убитой из-за инкуба, так не дайте моей дочери погибнуть из-за него же! Хоть попытайтесь спасти её, умоляю!

Недаром вампиры считались знатоками психологии. Умели они подбирать слова так, чтоб наверняка достучаться до собеседника!

.

Пелена охранных магических заклинаний мягко обволокла Вэл на подходе к бару и послушно пропустила к двери, признав в ней одну из своих. Такие охранки позволяли предотвратить нежелательные появления в узкоспециализированном баре непосвящённых людей. Людям ни к чему лишние потрясения от лицезрения расслаблено цедящих кровь вампиров и запускающих огненные шоу драконов, а Иным не нужны проблемы с властями из-за нарушения закона секретности. Только в закрытых заведениях подобного типа представители нечеловеческих рас могли спокойно расслабиться и побыть самими собой. Здесь никого не напугало бы превращение человека в зверя, а владелец бара держал на такой случай целую гардеробную с одеждой разных фасонов и размеров. Разумеется, прокат одежды для несдержанных оборотней не был бесплатным: уж в чём в чём, а в бескорыстии хозяин бара никогда замечен не был.

Посвящённые люди могли пройти в заведения для Иных с помощью соответствующих амулетов, а люди не посвящённые для начала попадали в область действия ментальной магии. Прежде всего, они не могли видеть завлекательную вывеску бара. Но если вдруг кто-то сворачивал в узкий тупичок, где тот располагался, то начинался второй этап воздействия: на людей вдруг накатывала рассеянность, они забывали, зачем пошли в эту сторону, и поворачивали обратно. На самых стойких у порога накатывал жуткий ужас, вынуждающий их в панике бежать к центральным улицам, залитым светом фонарей. Если же человек упорствовал в стремлении дойти до «стены тупика», для него были припасены силовые методы противодействия: огонь и штормовой ветер обратят вспять кого угодно.

Бар «Пламя дракона» был полон посетителями: Иные Атланты отдыхали после первого трудового дня недели, развлекались и занимались своими делами. За дальним столиком принаряженный Дон Шепард улыбался очарованной им человеческой девушке. Вэл привыкла видеть владельца сыскной конторы в футболке, джинсах и с ворохом взъерошенных волос на голове, но здесь и сейчас Дон был похож на парня из рекламного ролика – из тех, что с вызывающей доверие улыбкой рекламируют малосъедобные бургеры и противный лимонад. Интересно, эльф развлекается или работает? В прекрасных мужских глазах проскочил огонёк холодной расчётливости – и сразу стало ясно, что красавчик работает по делу очередного клиента. Девушка за его столиком в курсе, что её соблазняют исключительно с целью разговорить? Впрочем, каждый