Бывший — теперь уже бывший — муж вышел вслед за ней чуть не под ручку со своим адвокатом. Мужчины даже не выглядели довольными: их лица были холодны и равнодушны, словно не произошло ничего особенного. И это окончательно вывело Лану из себя.

— Ах ты карась мороженый! — бросилась она с кулаками на Федора. — Думаешь, добился своего? Так нас еще раздел имущества ждет. Я тебе ни копейки не уступлю!

Федор, как и в прошлый раз, когда Светка пыталась ударить его, легко перехватил руки женщины. Глаза за стеклами очков нехорошо блеснули:

— Не. Смей. На меня. Замахиваться. — Раздельно, четко произнес он. — С сего дня я с тобой не разговариваю. Не пытайся мне звонить, не пытайся встретиться со мной. Отныне все наше с тобой общение — через моего адвоката. — Федор мотнул головой в сторону Фельдмана. — И запомни: я тоже не намерен идти на уступки. Постарайся быть умнее и не действовать себе во вред, Лана.

Он резко отпустил Светку, отчего та пошатнулась и, если бы не стена за спиной — возможно, даже упала бы.

— Да чтоб тебе, козел! — ругнулась бессильно вслед уходящему Лукьянову. Тот даже не обернулся.

Зато Эдуард Витольдович, адвокат Федора, подошел, сунул Лане в руки картонный прямоугольник визитки:

— Вот мои телефоны, Светлана Леонидовна. Звоните, когда придете в себя. Нам еще многое предстоит с вами утрясти. А лучше — наймите себе адвоката.

— Да где я вам его возьму, — фыркнула Лана. — Вы ж за свои услуги дерете так, что без трусов остаться можно!

Фельдман вынул из кейса еще одну визитку:

— Попробуйте обратиться сюда. Здесь ребята молодые, но толковые. Берут пока не слишком дорого.

— Спасибо, — через силу выдавила теперь-уже-не-Лукьянова, но карточку забрала. — Я подумаю.

24 ноября. Москва. Офис компании InSecT

Лукьянов не любил и не одобрял, когда сотрудники его компании засиживались в офисе до полуночи и дольше. А вот сам в последнее время все чаще ночевал в небольшой комнатке отдыха, расположенной рядом с его директорским кабинетом.

Этот понедельник не стал исключением: выйдя из здания суда, Федор посмотрел на часы и понял, что в Тулу, к Фаине, ехать поздно. В Михалково — не охота. Так и вышло, что вместо того чтобы отдыхать и праздновать свое вновь холостое положение, мужчина отправился на работу.

Проходя мимо поста охраны, обнаружил, что начальник СБ тоже еще на месте и, поздоровавшись, позвал:

— Юрий Минизабирович, зайди ко мне, когда тут закончишь, если не торопишься.

— Для вас, Федор Андреевич, я всегда время найду, — почтительно отозвался Терминатор: как всегда, при подчиненных он не позволял себе никакого панибратства в отношении владельца компании.

Уже через десяток минут оба мужчины сидели в директорской комнате отдыха, за удобным чайным столиком, который заботливая секретарь Зоя сервировала чаем, кофе, бутербродами и печеньем.

— Юра, — отхлебнув горячего напитка, заговорил Лукьянов, — ты, наверное, уже в курсе, что вчера, когда я был в Туле, у меня снова случился приступ…

— Да, мне мои ребята доложили. И о том, что Филимонова вела себя как заправский медик, тоже рассказали, — кивнул Терминатор. — Удивительно собранная и решительная женщина…

— Да… возможно, дело еще в том, что это не первый раз, когда она увидела меня в таком состоянии, — Федор слегка поморщился, вспомнив, как напугал девушку при их первой встрече.

— Хочешь сказать, ты дважды встречался с Фаиной, и дважды это приводило к припадкам? Она на тебя так плохо действует? — насторожился начальник СБ.

— Хорошо она на меня действует! — вспыхнул возмущением Федор. — Это все стечение обстоятельств.

— Думаешь? — Юрий Минизабирович пропустил мимо ушей недовольство босса и продолжил гнуть свою линию. — Тогда как ты объяснишь эту тенденцию?

— А вот как раз об этом я и хотел тебе рассказать, — Федор усилием воли взял себя в руки и продолжил куда более миролюбиво, — Фаина заметила кое-что необычное и поделилась со мной своими наблюдениями.

— Интересно. Излагай. — Терминатор помахал у виска ладонью, изображая огромное ухо.

— Погоди, Юра. Давай ты мне сначала ответишь на пару вопросов.

— Слушаю.

— Ты хорошо помнишь, как все происходило, когда сам впервые увидел мой приступ?

— Еще бы не помнить! — развел руками начальник СБ.

— Тогда припомни, какую фразу ты произнес последней — как раз перед тем, как мне стало нехорошо?

— Ну, ты выглядел расстроенным, так что я сказал что-то такое, утешительное, хотел подбодрить тебя. Дословно не помню. — Юрий Минизабирович пожал могучими плечами.

— Хорошо. А я сам что-нибудь говорил?

— Да, пробормотал что-то невнятное в самом начале, а потом сел на пол и начал тянуть на одной ноте: «е-э-э», «е-э-э». К чему эти вопросы, босс?

— А вот Фая заметила, что дважды мои припадки начинались после того, как мне говорили вот это, — Лукьянов положил перед начальником СБ бумажку, на которой изящно-небрежным женским почерком было написано «все будет в порядке».

Терминатор прочел эти слова вслух и поднял недоумевающий взгляд на Лукьянова. Тот сидел побледневший, его лоб покрылся испариной, пальцы судорожно стиснули чашку с недопитым чаем.

— Андреич, ты что? — напрягся Юрий Минизабирович.

— Эти слова произнесла моя бабушка в тот момент, когда самолет, на котором летели мои родители, рухнул прямо в лес, — сдавленно, через силу, сообщил Лукьянов.

— И ты это видел своими глазами, — с пониманием кивнул Рахметов.

— Да. Видел. И запомнил на всю жизнь. Стоит подумать об этом — и картинка тут же всплывает перед глазами, словно все только вчера произошло.

— Держись, Федь. Надо уже как-то отпустить свое горе, — попытался поддержать друга и босса начальник СБ.

— Я-то отпустил бы, — вздохнул Лукьянов. — Оно меня не отпускает.

— Я вспомнил! Именно эти слова, — Рахметов помахал бумажкой с записью, — я тебе тогда и сказал! И ты потом повторил пару раз «в порядке, в порядке»… Получается, твои припадки начинаются из-за этой безобидной фразы?

— Похоже на то… — Федор, наконец, сумел успокоиться настолько, чтобы сделать еще глоток чаю и поставить чашку на столик.

Рахметов тоже одним большим глотком допил чай. Хлопнул решительно по столу ладонью:

— Прикажу своим, чтобы никто не смел произносить при тебе этих слов.

— Спасибо, Юра. Вот только проблемы это не решит.

— Ну да, не решит, — нехотя признал Терминатор. — Тогда что ты предлагаешь? Никому ничего не говорить?

— Я ничего не предлагаю. Надеялся, ты сможешь подсказать, что делать с этой информацией. Ну, кроме запрета на использование кодовой фразы…