Ферзь оказался здоровенным двухметровым мужиком лет сорока, которого звали Станислав Сергеевич Пешков. Почему «Ферзь» – я спросить не решилась. Он был одет в темно-синий спортивный костюм и сильно напоминал гопников из Михайловского парка.

Следом за Станиславом вошел коренастый, чуть сутулый мужчина примерно тех же лет, с серо-карими глазами, в таком же спортивном костюме, только черного цвета.

– Добрый день, – поздоровались они разом.

И, конечно же, с интересом принялись меня рассматривать.

– Здравствуйте, – слегка заплетающимся языком ответила я.

– Доберман, бери Камелию, и дуйте в «Апельсин». Она тебе по дороге расскажет, че к чему. Потом заедешь, как все сделаешь.

Сознание у меня слегка помутилось, поэтому я не спешила вставать, разглядывая шрамы от ножа на лице того, кого Андрей Викторович назвал Доберманом.

Что за прозвище такое вообще?

На лице Добермана проявилось легкое пренебрежение. Даже моим пьяным и плохо фокусирующимся глазам было видно, что я ему не по нраву.

– Дмитрий, – представился он.

В его глазах промелькнул желто-оранжевый отблеск, и только тогда до меня дошло, почему он – Доберман, почему так скривился и почему он нам точно поможет.

– Спасибо, Андрей Викторович. Артурчик, – я подчеркнула уменьшительное имя вампира, – рассчитается с вами.

Натянула куртку обратно. Встала из-за стола и слегка пошатывающейся, но пока еще уверенной походкой направилась к выходу. Толкнула дверь и обернулась.

– И скажите ему, за водку пусть тоже заплатит, – добавила мстительно.

Андрей Викторович ничего не ответил. Лишь в его глазах промелькнули огоньки веселья.

Так я и ушла, сожалея лишь о том, что не увидела ехавших на обед детей Арсеньева и не попробовала этот удивительно пахнувший аппетитный борщ его жены.

На улице, с выражением абсолютного неодобрения в глазах, меня ждал Тимур. Он стоял перед своим автомобилем, чуть опираясь локтем на высокий капот.

Я молча села в салон. Тимур пожал руку Дмитрию, и наш новый спутник сел на заднее сиденье. Тимур вернулся за руль. Посмотрел на меня еще раз, пристально и осуждающе, и нажал кнопку автозапуска.

Мне, честно говоря, сейчас было так хорошо на душе, что неодобрение оказалось глубоко до лампочки. Лишь звуки тихо работающего радио разбавляли тишину весь наш путь до «Апельсина».

Нарезая по детской комнате очередной круг, сжимая изъятую из вещественных доказательств розовую кофточку ребенка, когда-то отданную Кристиной кинологам, оборотень Дмитрий-Доберман удивил меня.

– Ее здесь вообще не было, – твердо сказал он.

– Может, запах рассеялся? – спросил хмурый Тимур.

Он не поверил Доберману. Да и я, если честно, тоже – записи-то с видеокамер мы оба видели. Оборотень оскорбился. Нахмурился так, что даже три складки на лбу проявилось.

– Я могу выследить жертву, даже если она оставила след месяц назад, – сквозь зубы почти прорычал он.

– Хорошо, – неуверенно ответил Тимур. – Поехали тогда в другое место.

Поспешно направился прочь из наполненного шумными детьми помещения. Доберман возражать не стал и пошел следом. Еле успевая за мужчинами, я почти на бегу попыталась узнать цель нашего следующего визита.

– Куда мы идем?

– Кристина – ведьма. Она дружила с матерью Ангелины. Когда я допрашивал девочку, она не могла соврать мне, но все равно не смогла вспомнить ничего толкового. И теперь я знаю, почему. Если Дмитрий не ошибся, ребенку просто внушили, что Ева была, но при этом не внушили, как Ева ушла.

– Я не ошибаюсь, – угрюмо вставил оборотень.

Тимур повернулся ко мне, остановился, и на его губах заиграла легкая усмешка.

– Угадай, кто может воздействовать на шестилетнюю девочку, если ее мать – практикующая ведьма?

Вперед меня сообразив, в чем тут подвох, второй мой спутник нажал кнопку вызова лифта. Он тоже усмехнулся и пояснил:

– Никто. Кроме самой матери.

Двери лифта открылись беззвучно, и мы вошли в узкое пространство, увешанное зеркалами. Блин. Нельзя мне пить – я же знала это, и все равно… употребила. Лифт тронулся плавно, но меня начало укачивать. Голова закружилась, и все дальнейшие события я воспринимала сквозь мутную пелену.

Едва оказавшись рядом со своей машиной, Тимур достал синюю мигалку и шлепнул ее на крышу. После мы очень быстро ехали, в который раз нарушая все правила дорожного движения, на красные сигналы светофора, пока не проехали шлагбаум уже знакомого жилого комплекса. Потом я осталась ждать в машине, не в силах нормально двигаться. И только когда трясущуюся, завернутую в пальто Тимура бледную перепачканную девочку со спутанными медовыми волосами и испуганными зелеными, как у меня глазами, усадили на заднее сиденье внедорожника, я потихоньку начала приходить в себя.

Майор пожал руку Дмитрия, и тот ушел. Тимур сел за руль, и мы поехали к нему домой.

– Когда мы были у Эльвиры, я удивился тому, что мать сразу поняла, кто мы такие. Но удивился не сильно. Ведьма есть ведьма, – начал Тимур свой рассказ.

Он открыл свое окно и смачно сплюнул. Я немного поморщилась от его манер, но потом заметила следы крови на пальцах, когда он небрежно вытер губы.

Я отругала себя за пьянку и за то, что не пошла с ними. Все-таки двое обычных мужчин против ведьмы – совсем не то, что маг.

– Только потом я задумался, почему она не удивилась тому, что к поискам подключились такие, как мы. Сразу следовало сделать вывод, что мага с измерения Альтерры она встречает не впервые.

Тимур вцепился в руль до такой степени, что пальцы побели. И злился он в первую очередь на самого себя.

– В то утро Кристина завела девочку к соседке, чтобы та отвезла детей в торговый центр, где планировалось отмечать день рождения Ангелины. Эльвира никуда не уводила Еву. Она спрятала ее в котельной и прикрыла территорию заклинанием, защищающим от ведьмовского поиска, чтоб мать не смогла ничего сделать. Потом она создала фантом, который вместо ребенка появился на видео, которое мы смотрели. Вот почему потом картинка просто исчезла, и собаки не смогли взять след. Если бы не нюх твоего знакомого оборотня, вряд ли бы мы смогли ее найти.

Тимур закашлялся в кулак, и я опять почувствовала себя виноватой. Он снова сплюнул в приоткрытое окно.

– Эльвира скрылась. А девочку так и бросила без еды и воды в котельной. Туда только по необходимости от силы раз в три месяца слесаря приходят. Если бы мы не нашли ее, она умерла бы от истощения через сутки, – закончил он.

Краткий рассказ о спасении жизни Евы подошел к концу.

И началось отчитывание такой безответственной меня.

– Ты напилась в доме самого известного криминального авторитета этого города, Камелия. О чем ты думала?