– Давайте сворачиваться, – попросила Женя. – Фэб, если можно, побыстрее.

– Еще тридцать секунд, – попросил тот. – Милый, скажи лучше вот что – он говорил словами, мыслями… как ты понял, что его так зовут?

– Это не слова… и не мысли… это было словно вибрация… словно… – Тринадцатый задумался. – Словно это говорил весь мир… разом… Сначала возникло… это… имя… а потом он сам… и в ту же секунду он ударил… потом… он стоял… я видел даже что-то вроде ноги… ботинок черный такой… здоровенный… Фэб, а если голова… кружится… это нормально?

– Нет. – Фэб кинул взгляд на датчики, расположенные над изголовьем. – Брид, маску на место, живо. Ничего, мой хороший, мы после еще поговорим. Сейчас главное, чтобы ты поскорее поправился.

– Морок? – растерянно произнесла Женя. Тринадцатый совсем слабо кивнул и прикрыл глаза – было видно, что он очень устал. – Нелепо как-то. Да нет, наверное, просто совпадение.

– Вы о чем? – не понял Фэб.

– Это имя было подпольной кличкой Макеева во время Великого Восстания, – объяснила она. – К вам что, наведался дух покойного вождя? И полез драться ногами? Чушь какая-то. Морок, подумать только…

– А также это имя очень распространенного чернобога в мирах Сонма, – подсказал Ит. – Несуществующего, надо сказать. Единица всеми исследователями признана гипотетической. Мерк, Мярек, Могор, Мрак, Морог, Морок, Месень, Мелес… названий куча, суть одна – немотивированная сущность, в пантеонах быстро появляется и столь же быстро исчезает. Что вполне логично – демиурги такие сущности исключают из эгрегориальной сетки самостоятельно.

Фэб кивал в такт его словам – да, верно, все так и есть. С этой частью работы по Сонму он был знаком более чем хорошо, потому что помогал Иту, когда тот делал огромную выборку по основным пантеонам первичных богов белой стадии…

– В общем, все это очень странно. – Ит продолжал гладить Тринадцатого по руке. – Родной, если он меня боится, то я сделаю все, чтобы напугать его так, чтобы ему неповадно было ногами бить кого бы то ни было. Обещаю.

Фэб усмехнулся.

– Полностью согласен, – кивнул он. – Боюсь только, что сделать это будет не так просто, как хотелось бы.

Домой Тринадцатого отпустили через две недели после того, как сняли окончательно с аппарата, и после того, как Женя и Фэб сочли, что дальше ему можно будет восстанавливаться не в больнице. В день, когда они уезжали, погода была плохая, несмотря на то что дело шло к лету, на улице снова похолодало, поэтому Тринадцатого Ит нес на руках, закутанного в два одеяла – ему не хотелось, чтобы Мотылек простудился и слег с какой-нибудь пакостью типа бронхита.

– Сиди спокойно, – говорил он, пока Скрипач подгонял машину поближе к въезду на территорию. – Не высовывайся, тебе говорю!

– Небо… ну дай хоть одним глазом посмотреть, – приглушенно просил Тринадцатый.

– Обойдешься. Нишкни, я сказал. А то обратно вернемся, – пригрозил Ит. Стоящий рядом Кир предложил:

– Давай его того… ленточкой сверху завяжем, а? И практично, и красиво.

– Раньше надо было завязывать, – проворчал Ит. – Что ж так холодно и так долго?

– Погода дрянь, – согласился Кир. – Слушай, мы там с гением нарыли шикарное место и притащили кучу натуральной еды, – вдруг вспомнил он. – Дорого там, правда, безобразно, спецраспределитель для таможни, сам понимаешь. Но вкусноты всякой полно. Яблок целый ящик приволокли, прикинь?

– Правда? – обрадовался Ит, который яблоки очень любил. – Здорово. А что еще привезли?

– Ну, по большей части – всякие сухофрукты. Орехи грецкие, чего еще… Выбирал гений, меня он как тягловую силу использовал, – хохотнул Кир. – Чего ж там было-то… А, вот еще – сухое молоко, рис, пшенку и сахар. И плитку! Ит, прикинь, мы достали плитку, чтобы можно было самим что-нибудь сварить. Плитка не местная, шикарный импорт. Куча режимов, прибабахи всякие…

– А кастрюлю к плитке вы купить догадались? – Ит всматривался вглубь стоянки.

– Ну чего ты как неродной, – обиделся Кир. – Догадались. И сковородку. И чайник.

– А чайник зачем? На кухне чайник есть…

– Сувенир.

– Понятно… о, наконец-то! Рыжий, ты ее толкал, что ли? – рассерженно спросил Ит. – Почему так долго?

– Потому что там не проедешь, – сварливо ответил Скрипач. – Садитесь давайте. Мелкий, замерз?

– Нет! – раздраженно ответил Тринадцатый из одеяла. – Мне, наоборот, жарко!.. Вы меня достали уже! Мы домой поедем?

– Ожил, – констатировал Скрипач. – Вот теперь вижу, что действительно совершенно ожил. Давно бы так.

* * *

В квартире сейчас царила веселая неразбериха – как только приехали, Ри тут же привлек Кира и Скрипача к разборке многочисленных коробок, а Фэб с Итом отправились устраивать Мотыльков: Тринадцатому пока что требовался уход и практически постоянный контроль, поэтому на организацию для них временной спальни ушло не меньше часа. Ри настаивал, чтобы их определили в его комнату, Фэб возражал, утверждая, что Ри не справится, сами Мотыльки в один голос просили им разрешить спать поближе к Иту, хотя Фэб справедливо предположил, что этот неведомый Морок, наверное, сбежал бы от любого из них… В результате кроватью обоим Мотылькам пока что определили широкое раскладное кресло в комнате Ита и Скрипача, и они наконец улеглись отдохнуть. Утомленный дорогой Тринадцатый засыпал буквально на ходу.

Чуть позже Ит пришел на кухню, зевая не хуже, чем Тринадцатый. Кир тут же выудил из большого блюда красное глянцевое яблоко и бросил ему.

– Ну, спасибо, что не в лоб, чудовище, – усмехнулся Ит. – Слушайте, я тоже поспать пойду, с вашего позволения.

– Иди, иди, псих ненормальный. Яблоко только съешь, – приказал Кир.

– Скъ’хара, я позже, хорошо? Глаза закрываются. Между прочим, у тебя бы тоже закрывались, если бы ты месяц спал урывками, сидя на стуле.

– Рыжего прихвати, – посоветовал Фэб. – Ему этот стул тоже хорошо знаком.

– Я бы и тебя прихватил, – признался Ит. Снова зевнул. – Все. Не могу больше. Разбудите нас к ужину, хорошо?

– Хорошо-хорошо, иди уже, – проворчал Кир.

Ит вышел. В коридоре хлопнула дверь – видимо, Скрипач тоже отправился в комнату. Через минуту в кухню вошел Ри.

– Так я пойду куплю еды, – сообщил он. – Кому чего?

– Выбери сам, – пожал плечами Кир. – А еще куда?

– Ну… – Ри замялся. – Если честно, хотел пройтись и подумать. Наклевываются у меня кое-какие предположения, но вы постоянно шумите, и я не могу сосредоточиться.

– Ну подумай, – пожал плечами Кир. – У тебя как минимум два часа для этого есть. А то и больше. Только ты далеко особо не уходи. И вообще, я на самом деле против того, чтобы разделяться.