Шагая по дорожке, в какой-то момент он вдруг понял, что по мере приближения к театру, сам того не осознавая, ускорил шаг. Ему хотелось поскорее увидеть Лили теперь, когда рядом не было любопытных незнакомцев, странных архитекторов, а возможно, и ее сорванца сына и невзлюбившую его служанку. За долгие наполненные страхом, горем и болью годы в Бедламе он уже позабыл, каково это — просто находиться рядом с красивой женщиной: дразнить, флиртовать — и да, возможно, сорвать поцелуй.

Аполлон не знал, как она отнеслась к их поцелую и позволит ли поцеловать ее еще раз, но он определенно вознамерился предпринять попытку. Он потерял много времени, его уже не вернуть, а точнее — большую часть жизни.

Четыре года в заточении он вообще не жил, а существовал, пока другие развлекались с любовницами и даже заводили семьи.

Аполлон не хотел жить, и только сейчас, познакомившись с Лили, мисс Гудфеллоу, понял, что жизнь продолжается.

Уже приближаясь к театру, он вдруг услышал громкие голоса, а затем мужской крик, и бросился бегом.

Выскочив из-за деревьев, Аполлон обнаружил возле театра худощавого мужчину в фиолетовом костюме и белоснежном парике, стоявшего угрожающе близко к Лили, явно приготовившейся к прогулке: поверх алого платья была накинута шаль.

— …сказал же, что мне это необходимо, — горячился мужчина, почти касаясь лица Лили. Аполлон видел, как из его рта вылетали капельки слюны. — Ты никогда не продавала их самостоятельно, так что даже не пытайся.

— Это моя работа, Эдвин, — храбро ответила грубияну Лили, однако голос ее слегка дрожал, отчего глаза Аполлона налились кровью.

— Кто вы? — спросил он грозно, приблизившись к спорщикам и сжав кулаки.

Мужчина развернулся и, смерив его уничижительным взглядом, передразнил:

— Кто я? А кто ты такой, огромный бык?

Аполлон не обратил на его насмешки внимания: в Бедламе приходилось и не такое терпеть, — но ему очень не понравилось, как при виде его побледнело лицо Лили.

— Калибан, прошу. — Она стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев. — Не могли бы вы прийти чуть позже? Примерно через полчаса?

Ее голос звучал слишком тихо, слишком сдержанно, словно она боялась спровоцировать мужчину, словно подобное уже происходило раньше и ей не понравились последствия.

— Ты знаешь этого… олуха? — Мужчина буквально выплюнул последнее слово, а потом запрокинул голову и зашелся злым смехом. — Клянусь, Лил, ты стала менее щепетильна в выборе любовников. Скоро и вовсе начнешь задирать подол перед простыми носильщиками, словно…

Окончание его злобной тирады потонуло в громком вопле от затрещины, которую ему отвесил Аполлон. Мужчина попятился и плюхнулся задом в лужу.

— Нет, не трогайте его! — закричала Лили, и Аполлона посетила неприятная мысль, что этот мужчина ей небезразличен.

— Не буду, — пообещал он спокойно, посмотрел на негодующего мерзавца, потом принял решение. — Но я так же не стану смотреть, как он вас оскорбляет.

В следующее мгновение он подхватил мужчину за шиворот и перекинул через плечо. С губ поверженного сорвался стон, и Аполлону оставалось лишь надеяться, что тот не исторгнет содержимое своего желудка ему на спину. Ведь тогда ему придется вымыться и надеть чистую рубашку, прежде чем вернуться к Лили.

Развернувшись, он вместе со своей ношей направился к пристани.

— Калибан!

Однако Аполлон не обратил внимания на крик Лили. Ему не было никакого дела до того, кто этот осел: лишь бы больше не приближался к Лили и ее сыну.

— Поставь… — Негодяй охнул, когда Аполлон перепрыгнул через поваленное бревно, но тут же грязно выругался. — Ты хоть знаешь, кто я такой? Да я тебе голову оторву.

Судорожно сглотнув, он попытался лягнуть Аполлона, но тот просто отпустил его и позволил скатиться с плеча и рухнуть на землю. К этому моменту они были уже далеко от театра.

Мерзавец смотрел на Аполлона, побледнев от ярости. Его парик съехал набок, и под ним обнаружились почти черные, коротко стриженные волосы.

— Я знаю людей, которые отрежут тебе причиндалы.

— Не сомневаюсь. — Аполлон пропустил угрозу мимо ушей, оседлал лежавшего ничком щеголя и, наклонившись к его лицу, жестко проговорил: — Не возвращайся, пока не сможешь общаться с ней… цивилизованно.

Аполлон без труда уклонился от удара, нацеленного ему в пах, и оставил мерзавца лежать на земле. Ему показалось, что Лили была недовольна его поступком.

Когда он вернулся, она расхаживала по площадке перед выходом с не слишком радостным выражением лица, а как только Аполлон появился в поле зрения, резко развернулась.

— Что вы с ним сделали?

Он пожал плечами.

— Бросил на землю, как мусор, коим он, собственно, и является. — Горло нестерпимо болело, но он старался не обращать на это внимания.

— О… — От этих слов Лили, казалось, немного остыла, но через мгновение уже снова взорвалась. — Вам не стоило вмешиваться. Вас это совершенно не касается.

Не так Аполлон наделся провести вторую половину дня.

— Возможно, но я хотел бы, чтобы касалось, — проговорил Аполлон, тихо и медленно приблизился к Лили.

— Просто… Вы не должны. Он…

Аполлон вскинул голову.

— Отец Индио?

— Что? — Лили ошеломленно посмотрела на него. — Нет! Что заставило вас так думать? Эдвин — мой брат.

— А. — Тугой комок, образовавшийся в его груди, когда Лили встала на защиту щеголя, начал рассасываться. Семья — это совсем другое дело. Родственников не выбирают. — Значит, ему придется разговаривать с сестрой более уважительно.

Лицо Лили очаровательно сморщилось.

— Он не в себе. Проиграл довольно большую сумму и очень нервничает из-за этого.

Аполлон поймал ее руку и легонько потянул в сторону тропинки, что вела в парк, в сторону от того места, где он оставил Эдвина.

— Понимаю. И что, это ваша вина?

— Нет, конечно. — Лили сдвинула брови, но все же позволила ему увести ее прочь от театра, так что он решил, что сражение закончилось в его пользу. — Просто он зарабатывает деньги на моих пьесах.

Аполлон вскинул брови.

— Каким образом?

— Видите ли, они публикуются под его именем, — ответила Лили, внимательно глядя себе под ноги и, казалось, не замечая, что Аполлон все еще держит ее за руку, а он не собирался обращать ее внимание на это: изящные пальчики были такими прохладными в его ладони. — Он… в общем, у него лучше получается продавать.

— Почему?

Лили пнула ногой лежавший на дорожке камень и вздохнула:

— Его знакомые влиятельнее моих, друзья — тоже. В общем, он просто лучше меня, и все.

Аполлон молчал, но был сбит с толку. Почему пьесы нужно публиковать по знакомству, если они замечательные?

— Мой отец был носильщиком, — стыдливо проговорила Лили. — Очевидно, часто помогал таскать