К моему счастью, в очередной раз сработали артефакты, которыми Гайер меня обвешал. Я почувствовала сильный толчок, упала на колени, больно стукнувшись ими об пол и поранив ладони. Вокруг меня образовалась защитная сфера теплого оранжевого оттенка. А уши заложило от сработавшей сигнальной магии.

Как во сне протянула руку к сфере, но не смогла коснуться – магия мягко оттолкнула мои пальцы. Я послушно убрала ладонь и только в этот момент заметила предмет, который в меня, видимо, бросили – обычная металлическая монетка. Сфера отбросила её в сторону и, видимо, обожгла настолько, что та немного дымилась.

Больше ничего сделать я не успела – прибежали дежурные преподаватели и начали суетиться вокруг меня. Нужно было как-то снять сферу, отвести меня в лечебницу и разобраться, что вообще произошло и почему сработала сигнальная магия.

- У меня там студенты в аудитории, отпустите кто-нибудь их с урока, - спохватилась я по дороге, но не думала, что меня услышали.

Судя по тому, что я поняла из разговоров вокруг, монетка была зачарована на портал. На территории академии подобными артефактами пользоваться было запрещено, кроме тех, на которые дал разрешение лично ректор. Выходило, что сигнальная магия сработала бы в любом случае, хоть успей монетка меня коснуться, хоть не успей. А она бы точно до меня долетела, если бы не артефакты!

Мне стало жутко от подобной перспективы.

В лечебнице меня заперли на целые сутки, хотя даже Хенкс подтвердил, что я абсолютно здорова. Но куда там, нас обоих не стали слушать и передали приказ ректора – сидеть в палате до тех пор, пока маги не разберутся с произошедшим.

Для меня было несложно переночевать и здесь, но Гайер злился, что не может передать весть о покушении своим друзьям.

«Всегда легче раскрыть преступление по горячему следу, сразу после случившегося, чем когда виновный уже скроется и уничтожит все следы», - пояснил он мне.

Я его понимала, но сейчас мне эгоистично хотелось оказаться где-то в мирной обстановке, чтобы спокойно пережить произошедшее, а не бежать сломя голову кому-то что-то передавать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​«А почему на балу не сработала сигнальная магия?» - спросила я Гайера поздно вечером, когда меня наконец оставили одну.

«Она установлена только в аудиториях и коридорах. В бальных залах, возможно, тоже, но на балконе – вряд ли».

Я вздохнула и перевернулась на другой бок. Палата была в этот раз не общая, а отдельная, как у Гайера. Это напомнило о том случае, когда его пытались напоить подчиняющим зельем. Тогда ведь тоже злоумышленник ушел с помощью портала, а сигнальная магия не отреагировала…

Я поделилась соображениями с Гайером, но тот и сам не знал, что думать на этот счет.

«Все странно», - сказала ему мысленно я, не в силах уснуть. – «И я никак не могу понять, все-таки это один человек или несколько?»

«Не уверен, фигура у портальщика долговязая и тощая, а Тэйна мы видели, это не он».

«А можно изменить свою внешность и стать похожим на другого человека?»

«Теоретически да… Но практически это зелье настолько сложное в приготовлении, что достать его  или ингредиенты для приготовления нереально».

Нереально… Мне казалось, нереально похитить человека из защищенной академии – а у Тэйна это получилось. Нереально запихнуть другое сознание в чужое тело, но Гайер со мной уже несколько месяцев. Так что все было возможно, другое дело, что, наверное, слишком сложно…

Мои мысли опять вертелись вокруг менталистов и зельеваров, и я не заметила, как задремала.

На следующий день Хенкс пришел ко мне с двумя новостями: как полагается, одной хорошей, а второй не очень.

- Не разобрались? – удивленно протянула я. – Почему тогда меня отпускают?

Целитель пожал плечами.

- Как я понял, расследование еще продолжается, но там какая-то непонятка с сигнальной магией: оказывается, её в этом семестре заменили на новый экспериментальный вариант. И сейчас ректор допускает, что магия сработала ошибочно. А, возможно, и нет. В любом случае, тебя он разрешил отпустить. Но, Этель, все-равно будь осторожна.

Я пообещала. Еще бы, с такой связкой артефактов-то.

Дни полетели очень быстро. Меня больше не пытались похитить, не бросались в меня непонятными артефактами, и самое приятное – Йен как уехал к себе, так пока и не возвращался.

Я поверила, что все наладилось: мало ли, что там с похитителем случилось, вдруг он передумал. И про Йена и его последние слова старалась не думать. А вот своей внезапно заигравшей новыми красками жизнью я наслаждалась по полной. Особенно, общением с моим соседом по голове. В последние дни я поймала себя на том, что чаще мне хочется больше просто слушать его голос, чем вникать в его слова. Это было неожиданно, но с того момента началась моя борьба с самой собой, ведь Гайер редко повторял что-то по два раза, а рассказывал удивительные и интересные вещи, которые мне хотелось запомнить. А его голос - тихий, чарующий - в такие моменты становился моим наркотиком, которым хотелось наслаждаться, позабыв обо всем.

Еще я наслаждалась своими рабочими буднями. Мы наконец подобрали все компоненты для дипломного артефакта, и теперь я была уверена, что произведу фурор на защите. Мечтала, что меня сразу пригласят в магистериум, может, даже не в один университет, а мне останется только выбирать. Что я запатентую свой обезболивающий артефакт и начну зарабатывать на любимом деле. Что буду преподавать ребятам целительские артефакты и получать от этого удовольствие.

Но в моих мечтах рядом со мной всегда присутствовал Гайер, я просто не могла мысленно от него отгородиться. Никакого другого мужчины рядом с собой не видела, а с ним мы все также, как сейчас, общались, беседовали по вечерам у камина и… Дальше невинных бесед я старалась свои мысли не допускать, но сердце в эти моменты все-равно замирало и начинало биться чаще.

Началась весна, и я парила от своего тихого неприметного счастья. Пока в один из теплых солнечных дней не увидела Йена в коридоре академии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​Я успела скрыться за углом, и Йен меня не заметил, но в сердце все-равно поселилась тревога. Что он здесь забыл? Я очень надеялась, что он просто приехал к сестре, но его последние слова… Следовало быть осторожнее.