Леня не стал дожидаться завершения дискуссии. Он развернулсяи медленно двинулся вдоль бульвара, оглядываясь по сторонам и раздумывая, какузнать что-нибудь о пропавшей девочке.

Он проходил мимо скамейки пожилых шахматистов, когда вдругуслышал негромкий голос:

— Шнурок завяжите.

Маркиз не отнес эти слова к себе и сделал следующий шаг, нотот же голос повторил более настойчиво:

— Молодой человек, я вам говорю. Завяжите шнурок, а то,неровен час, наступите на него и споткнетесь.

Леня опустил глаза и убедился, что шнурок на его левомботинке действительно развязался. Он присел, чтобы завязать его, и поднялзаинтересованный взгляд на шахматистов.

Казалось, что те не отрывали глаз от доски, но ведь это явноодин из них только что заметил непорядок в Лениной одежде. Маркиз поднялся инеторопливо подошел к скамейке.

Шахматисты, увлеченные партией, казалось, не обратили нанего никакого внимания.

— Я прошу прощения, это вы мне сейчас насчет шнуркаподсказали? — проговорил Леня неуверенно.

— Ну. И что с того? — отозвался ближний к немустарик в сбитой на затылок старомодной шляпе.

— Да ничего, — ответил Леня, — просто хотелспасибо сказать. Действительно наступить мог…

— Пожалуйста, — отозвался старик, не проявляяникакого интереса к продолжению разговора.

— Я еще раз прошу прощения… — начал Леня.

— Вот всегда так, — грустно проговорил второйшахматист, в мятой кепке из серого ворсистого драпа, — знаешь ведь, чтолучше промолчать.. Теперь будет приставать с разговорами!

— Просто меня удивила ваша наблюдательность, —продолжил Леня, — вроде даже по сторонам не смотрите, а между тем всезамечаете!

— Шахматы, они к наблюдательности приучают, — ответилстарик в шляпе, по-прежнему не отрывая взгляда от доски.

— Вот отвлекаешься на посторонние разговоры, —проговорил второй шахматист, — от этого невнимательно играешь. Тебе, междупрочим, шах.

— Это еще неизвестно, кто внимательнее, старик в шляпе протянулк доске сухую морщинистую руку и переставил коня, — теперь, душа моя, тебешах, да еще, обрати внимание, с потерей слона!

Старик в кепке схватился за голову и уставился на доску стаким выражением, как будто увидел там терминатора в исполнении губернатораштата Калифорния Арнольда Шварценеггера. Второй же игрок, по-прежнему неподнимая глаз, проговорил, явно обращаясь к Маркизу:

— Ну, спрашивайте.

— Что? — удивленно переспросил Леня.

— Ну это уж вам лучше знать! Вы тут полчаса ходите, кмороженщице подошли, к теткам на скамейке, и у всех что-то спрашивали. Потом кнам обратились — не от нечего делать, я думаю? Вы совершенно не похожи набездельника, и вид очень озабоченный, так что явно что-то хотите узнать, причемчто-то важное. Так вот я и говорю — спрашивайте.

— Да, вы правы! — Леня опустился на скамейку рядомс наблюдательным стариком и взглянул на него с уважением:

— Вы правы. Я разыскиваю девочку, которая выбежала изтой двери. — Леня указал рукой на заднюю дверь ресторана. — Я хочуузнать, куда она после этого отправилась. Худенькая девочка, лет четырнадцати…

— Очень странная история, — шахматист впервыеподнял на Леню глаза, — а вы ей кем приходитесь?

— Это моя дочь, — взволнованно проговорил Леня.

— Надо полагать, отношения с ее матерью у вас несложились… — протянул старик полуутвердительно. Леня предпочел ничего на это неответить, да тот, кажется, и не ждал никакого ответа.

— Ее посадили в черный «ситроен», — проговорилстарик после минутного молчания, — черный «ситроен» последней модели с тонированнымистеклами.

— Вы уверены, что это был именно «ситроен»? —спросил Леня и тут же ладонью зажал себе рот: говорить такое наблюдательномустарику не стоило.

— Молодой человек, — шахматист улыбнулся однимигубами, — уж будьте уверены, если я что-то говорю — значит, я это видел.Если бы я не был уверен, что это «ситроен», я бы сказал, что это была простокакая-то черная иномарка. Вот насчет номера я не вполне уверен, рассмотрелтолько цифры — четыреста двадцать, а буквы не успел, очень уж неудобный былугол зрения! Между прочим, «ситроен» выехал вот оттуда, — старик показалрукой на Тучков переулок, — а, подхватив девочку, поехал в сторонуСреднего проспекта.

— Однако! — искренне восхитился Маркиз. Вы простоудивительно наблюдательны!

— И удивительно невнимательны! — подхватил старикв кепке, радостно потирая руки. Тебе, дорогой мой, снова шах, и на этот раз спотерей ладьи!

— Как — ладьи? Где ладьи? — переполошилсянаблюдательный старик. — Нет, это мы еще посмотрим…

Он озадаченно уставился на доску, а Маркиз огляделся иторопливо зашагал к своей машине. Сев за руль, он включил зажигание иустремился к ближайшему перекрестку, где прохаживался, заложив руки за спину,крепенький, как боровичок, сотрудник ГИБДД.

Леня подъехал к перекрестку и аккуратно встал у поребрика.Бравый сотрудник ГИБДД покосился на его машину. Леня высунул голову в окно ипоглядел на него призывно.

— Сержант Рябченко! — сурово сказал приблизившийсясотрудник и поднес руку к козырьку. — Почему стоим?

Маркиз чарующе улыбнулся.

— Понимаете, товарищ сержант, мне кажется, что я что-тонарушил.

Сержант выпучил глаза и раскрыл рот для грозной отповеди, ноЛенин взгляд был так ясен и безмятежен, что сержант Рябченко решил покаподождать с репрессиями. Однако он подозрительно посмотрел на Леню и для началастрого потребовал:

— Ваши документы.

— Пожалуйста! — Леня лучезарно улыбнулся ипротянул инспектору бумажник водителя с полным комплектом документов.

Сержант внимательно ознакомился с бумагами, не нашел в нихничего противозаконного, на всякий случай перелистал еще раз, прокашлялся и,вернув их Маркизу, удивленно проговорил:

— И что же вы, Леонид Петрович, нарушили?

— Вот никак не могу определить, — Леня вышел измашины и огорченно развел руками, — может быть, вы мне поможете?

Такое опытный инспектор видел впервые в своей богатойсобытиями практике.

Поведение водителя показалось сержанту таким странным, чтоон нахмурился и потребовал:

— Ну-ка, проверим на наличие алкоголя!

Леня с готовностью дохнул в подставленную трубочку.

Сержант вгляделся и проговорил:

— Вроде не пьян…

— Трезв как стеклышко! — покаянно подтвердил Леняи грустно потупился.