– Не стали бы.

– А на болоте?

– Нет, конечно!

– В лесу сразу видно, где место здоровое, где гиблое. А здесь мы деревья вырубили, теперь как определить?

– А почему ты не позволяешь вон там дома ставить? – Луч показал на большую свободную территорию.

– Там разлом. И подземная река.

– Как ты узнал?!

– Чувствую.

Луч походил по тому месту, постучал палкой, но так ничего и не понял. Земля как земля, ничего необычного. Он бы согласился жить здесь. Конечно, он и мечтать не смел, чтобы для него поставили дом. В первую очередь строили для тех, кто ютился с семьями в тесных времянках. А люди всё прибывали и прибывали. Юнцы подрастали, женились, рожали детей.

– Что ты тут с утра топчешься? – услышал он голос волхва и обернулся.

– Хочу понять, как ты узнал, что место гиблое.

Волхв ухмыльнулся, подошёл к небольшому углублению и жестом подозвал Луча.

– Здесь встань. Глаза закрой. Что чувствуешь?

Луч замер и вдруг ощутил дрожь в области желудка. Неприятный щёкот пополз по телу, отдавая тяжестью в мошонку, копчик и ноги. Перехватило горло, заколотилось сердце. Луч выскочил из ямки и испуганно уставился на волхва.

– Это воронка. Она силу вытягивает, – пояснил тот. – А сюда иди.

Волхв раздвинул посохом колючую траву и показал глубокий провал в земле.

– Это разлом. Проследить бы, куда он выведет. Поговори с Вороном. Может, он возьмётся раскопать?

– А зачем?

– Нужен подземный ход, чтобы, если что, жители могли уйти из села в лес.

– Что за «если что»?

– Надеюсь, не пригодится. Но если он сделает такой лаз, то велю поставить ему дом и дам девку в жёны.

– Девку?

– Не красавицу, конечно. Но ему же всё равно.

– Горбунью Малашку?

– Думаешь, даже он её не возьмёт?

– Не знаю. А Малаша-то согласится с ним жить?

– Она на любого согласна. – Волхв тяжело вздохнул. – Должок у меня есть. Матери её я жизнью обязан. Поклялся спасти девочку, вырастить и замуж выдать, чтобы род её не прервался. А она видишь какая выросла.

– А если там тупик? – спросил Луч, присмотревшись к разлому.

– Вот потому и хочу поручить это твоему бездельнику. А Малашку я ему всё равно отдам, и дом ей в приданое. А выход там есть. Я чувствую.

Луч с Вороном жили в маленьком домике, который волхв называл стайкой. Здесь было ничуть не хуже, чем в чумах, к которым они привыкли, а даже лучше. Вместо каменного очага – печь из кирпичей. Стены и пол покрыли уцелевшими в пожаре шкурами, которые принесли из опустевшего стана.

Ворон вырос красавцем, по меркам лесного народа, но белые девушки даже не смотрели в его сторону. А ему нестерпимо нужна была женщина. Он не умел направлять творящую силу в скульптуры и украшения, он выгорал изнутри. Луч не знал, как ему помочь, но устал от его вечно злого лица, ехидных слов и угроз.

Передать Ворону предложение жениться на Малашке Луч не рискнул. А на задание тот отреагировал, как обычно, агрессивно:

– Я воин, а не землеройка!

О том, что волхв пообещал за работу дом, Луч тоже не сказал. Он вдруг понял, что сам хочет вырыть ход и получить настоящее жилище, как у белых людей. Поэтому не стал настаивать, взял лопату и начал выгребать из разлома землю и мелкие камни. Вскоре стало ясно, что лопата не подходит для такой работы. Тогда он пошёл к кузнецу и объяснил, какие инструменты нужны.

В ожидании своего заказа Луч не находил себе места. Пытался что-то вырезать, но работа не шла. Манило место разлома. Снова хотелось встать над воронкой и ощутить то странное жутковатое чувство, когда земля словно уходит из-под ног и тело наливается тяжестью. Волхв был не прав, говоря, что она отнимает силу. Наоборот, это место побуждало двигаться, а если и отнимало что-то, то лишь нелепое желание постоянно шлифовать деревяшки. И Малашка перестала казаться такой ужасной. Подумаешь, корявая, подумаешь, зубы изо рта торчат, как у волчицы, подумаешь… но ведь женщина же!

Когда кузнец отдал ему инструменты, Луч с жадностью начал копать. Он вгрызался в землю киркой, вытаскивал на поверхность камни и глину, наспех ставил подпорки, чтобы нора не обвалилась. Через несколько дней он попал в расщелину. Это был готовый подземный ход. Местами он сужался, и приходилось с трудом протискиваться между камнями, местами уходил под землю настолько глубоко, что не слышно было звука падающего камня. Приходилось придумывать какие-то мосты через провалы. Иногда Луча посещали тревожные мысли: а вдруг он вообще не сможет найти выход, и тогда весь его труд напрасен. В этом случае не радовали ни обещанный дом, который уже начали строить, ни «красавица» невеста. Больше всего ему хотелось выйти с другой стороны подземного хода.

Он почувствовал резкий рывок – дёргали за верёвку, которой он был обвязан. Это означает, что уже вечер и пора выбираться. С большой неохотой он пошёл к выходу на поверхность.

Александр сел на кровати. «Приснится же такое! А что снилось-то?» Он опять не помнил ни единого образа, только ощущение, что смотрел увлекательный фильм о… о чём, кстати?

В комнате кромешная тьма. Включил настольную лампу, посмотрел на часы. Вечер, а он уже выспался. «Чем ночью заниматься?» Взгляд упал на брошенный Вовкой мешок. «Отлично!»

Александр достал «медведицу», разложил инструменты и замер, ожидая вдохновения. Но оно не приходило. Тогда он взял стамеску и начал выдалбливать ковш изнутри, ведь самую примитивную работу делать тоже надо. Твёрдый материал давался с трудом. Что-то напоминала эта тупая долбёжка. Словно копаешь каменистую землю.

Вдруг по телу пробежала колючая волна, и в памяти на мгновение вспыхнул сон. Он копал какой-то колодец на пустыре возле дома Рихарда. «Зачем?» – Александр замер, пытаясь вспомнить, но в голову тут же хлынула река других воспоминаний, смыв нечёткие образы. Он вернулся к работе, стараясь забыть о галлюцинациях и прочих непонятных событиях. Надо срочно заканчивать «медведицу». Не дарить же её недоделанной. А тут одной только долбёжки дня на три. Хорошо, что ноги отморозил – можно будет с чистой совестью пару дней не помогать по хозяйству.

– Что делать-то будем? – спросила Оксана и огляделась. Грязно-белый дощатый потолок, лампочка без абажура, выцветшие сморщенные обои и потрескавшаяся штукатурка на печи. Душно. Окно закрыто ставнями, на которых ещё видны облупленные узоры.

– А что тут сделаешь? – отозвалась Зарина. – Будем сидеть и ждать. Есть другие идеи? – Она забралась на продавленное кресло и обхватила колени руками.

Оксана подошла к окну и посмотрела в щель между створками: деревенский двор, сарай, забор из горбыля.

– Ты что-нибудь прочитала в их мыслях? Чего им от нас надо?