– Даже в нашей битве с Меченными Тёмный ушёл, как только появился Леопольд! – выкрикнула Ника, вспоминая события годичной давности и невольно содрогаясь. – Значит, сын всё-таки ему дорог.

– А может, – Мрия содрогнулась, но мужественно продолжала, – Тёмный всё-таки решил, что лучше никакого сына, чем неправильный сын? Ну, который упорно не желает становиться истинным злобным демоном?

Женщины уставилась на Асмодея, пытаясь прочесть его мысли, но он мужественно спрятал их, поставив мощную защиту. Когда Нике показалось, что вот-вот их усилия увенчаются успехом, он вскочил и кинулся к двери.

– Ладно, прости-прости, – закричала Ника ему вслед. – Но нельзя же нас винить за любопытство? Возвращайся и доешь, честное слово, мы больше так не будем.

Мрия покивала.

С подозрением поглядывая на них, Асмодей вернулся и сел за стол. Доел, а потом быстро смотался с виноватым выражением лица.

– Жаль, всё-таки мы так ничего у него не выведали, – произнесла Мрия, когда он удалился. – Может, в другой раз? Да что я говорю, это ведь их священные мужские тайны! – с горечью бросила она. – Мужчины так любят мыслить глобально, что не замечают значимых мелочей.

Она немного помолчала, уставившись в пустоту. Такой отсутствующий, отстранённый взгляд последнее время часто появлялся на её лице. – Боюсь, мы можем родить одновременно, – заговорила она, оторвавшись от тоскливых мыслей.

А почему боишься? Это так страшно? – улыбнулась Ника. На неё тоже накатила особая грусть, рождающую душевную пустоту. Она представила, как Мрии не хватает любимого мужа, который поддерживал бы её в эти тяжёлые для любой женщины часы, который бы вместе с ней с нетерпением ожидал родов.

У неё-то было аж два отца моего будущего ребёнка, которые постоянно её навещали. Ника видела, как меняется лицо эльфийки, когда в гости приходит то Асмодей, то Эркюль. После каждого такого визита с осторожным поглаживанием живота и насильственным пичканьем едой и питьём, ей хотелось раствориться в пространстве, исчезнуть с лица земли. А Ника, к своему сожалению, не могла скрыть радости и счастливой улыбки при виде своих любимых мужчин.

Знаешь, – Мрия внезапно сменила тему, как она делала часто… Тоже в последнее время. Словно вдруг переставала слышать и замечать всё, что происходило в действительности, и слушала только истерзанный голос своего сердца. – С каждым днём я всё больше боюсь, что смерть Марка – окончательная. Абсолютная, – она посмотрела на подругу совершенно мёртвыми глазами. – Лучше бы я умерла вместе с ним! Я без него не могу и не хочу жить. И даже ребёнок меня не утешит. Тем более, дети вырастают и начинают жить своей жизнью. А женщина снова остаётся одна.

Мрия тихонько заплакала и легла на кровать, уставившись в потолок, где почти бесшумно летали белоснежные совы… Являющиеся то ли иллюзией, то ли защитниками дома. На пол они, по крайней мере, не гадили и слишком громко не угукали.

Ника смолчала. Она не знала, какими словами утешать отчаявшуюся женщину. Она не могла подобрать нужных фраз, хоть и сочувствовала ей всем сердцем.

– Прости, я постоянно тебя расстраиваю, а ведь тебе вредно волноваться, – пробормотала она, выплакавшись.

– Тебе, кстати, тоже! – строгим тоном заметила Ника.

– Сие от меня не зависит, – пожала плечами Мрия. – Чтобы я не волновалась, мне нужно ампутировать сердце и мозг. Понимаешь, – она снова вернулась к прерванной теме родов, – я хотела тебе помочь, как лекарь, а когда я буду рожать, мне будет немного не до тебя – сама понимаешь.

Ничего страшного, переживу как-нибудь, – ответила Ника с нарочитой беспечностью в духе Карлсона, живущего на крыше в Швеции. – Интересно, а как там Алла в Аренне? Надеюсь, хоть ещё живая, – невпопад заметила она.

В данный момент даже такая тема годилась, лишь бы не думать про будущие роды. Ей было на самом деле страшно за подругу. Но она не хотела ещё больше (хотя куда больше?) портить настроение Мрии. – Так неприятно, когда с друзьями случаются плохие вещи.

– А почему ты не побежала её спасать? – осторожно поинтересовалась Мрия. – Ведь вы подруги… И странно связаны друг с другом, как сёстры-близнецы. Даже ваша магия делится поровну. И всё, что получает она – получаешь и ты, – и наоборот. Тебя это не бесит?

Ника пожала плечами:

– По крайней мере, между нами никогда не будет зависти. Или неравенства. В дружбе это тоже важно. А почему ты думаешь, что я не побежала её спасать? Обижаешь! Конечно, побежала! Но меня Асмодей на полпути перехватил. Сказал, что бы я не смела вмешиваться, или Алле будет хуже. В общем, меня уговорили. И Зорро прибежал, сказал, что за Аллой уже послали, сам Леопольд вроде бы отправил за ней спасителя, небось рыцаря в латах, – она фыркнула. – Сама знаешь, я привыкла доверять директору. Только странно, если они такие крутые, почему Аллы всё ещё нет с нами? – ядовитым тоном уточнила она, с размаху плюхаясь в кресло. Вообще, с друзьями одни проблемы, лучше всего – и для здоровья полезнее – дружить с бутылочкой успокоительного. Или с котом. Зорро определённо подходит, да. И он у нас, кстати, под рукой.

Мрия засмеялась:

– Представляю тебя, идущую под ручку с бутылочкой успокоительного. Но ты действительно настоящий друг! Как раз в моём вкусе. Именно поэтому я с таким удовольствием поселилась в твоём доме. Правда, чувствую, что скоро сюда весь офис переедет. Курорт, типа, – хмыкнула девушка. – И робот-охранник у тебя прикольный! Знаешь, сколько он пошлых анекдотов знает?

– С меня бутылка, если никогда не расскажешь ни одного из них! – с деланной серьёзностью произнесла она.

– Обязательно выпьем чего-нибудь покрепче, когда всё это безобразие наконец-то закончится! – не менее серьёзно отозвалась она, с трудом вставая. – Кажется, пора перекусить, – Мрия очень серьёзно относилась к распорядку дня.

Они прошли в столовую, где заночевавшая у них очень красивая, моложавая женщина – бабушка Мрии – быстренько накрывала на стол.

– Я тебе ещё не надоела? – в который раз спросила Мрия, мучимая совестью. – Я ведь только и делаю, что ною.

Ничего, ты же знаешь, что я обожаю психов в истерических припадках, – миролюбиво заявила Ника, вполне благодушная после питательного и вкусного обеда.

«Мда, эльфийская еда – это точно не «Мивина»! – подумалось ей.

Они ещё немного поговорили о Марке, потом Мриино красноречие иссякло, и Ника провела её в спальню.

– Ты поспи, а я ещё хочу заняться одним делом, – поправив одеяло, сообщила она расстроенной эльфийке.

В её угасшем взоре зажёгся интерес:

– Куда это ты собралась?

– Потом расскажу, – неопределённо ответила ведьма, сделала ей ручкой, ещё раз наказала выспаться и отбыла.

На месте ей никак не сиделось, и не только из-за скуки практически содержания под стражей. Организм требовал решительных действий – ну не сиделось ему на месте, и всё тут!