У меня действительно не было времени подумать об этом. Наверное, в каком-нибудь хостеле.

Он качает головой. Я начинаю паниковать. Это стандартные вопросы, которые они задают всем, или меня в чем-то подозревают? Женщину слева от меня, которая одновременно со мной сдала свой паспорт, уже пропустили. Это не может быть хорошим знаком.

За кого он меня принимает? Наркокурьер, террорист, нелегальный иммигрант, шпион? В университете я читал, что во время Второй мировой войны немцы использовали слово «белка» для обнаружения шпионов. Я, конечно, не смогу произнести немецкое Eichhörnchen. Если они все еще используют его как тайный пароль, то у меня неприятности.

– Кем вы работаете?

Хорошо, на этот вопрос я наконец-то могу ответить.

– Я экскурсовод, провожу пешеходные экскурсии и показываю людям город, – говорю я четко и лаконично, надеясь, что это последний вопрос и он отпустит меня.

– Где вы проводите эти экскурсии?

– О, извините, я проводил их в Бристоле, но, вообще-то, это было только летом.

– Значит, сейчас у вас нет работы?

Похоже, Андреас не любит лжецов. Или безработных. Его лицо начинает хмуриться. Морщины на лбу проступают отчетливее, а хватка на моем паспорте становится все крепче.

– Ну да, я полагаю, что у меня нет работы, если вы так выразились.

Внезапно меня осенило. Что я наделал? Что я делаю? Я потратил все свои деньги на девушку. Снова. Разве история с Джейд ничему меня не научила?

Он смотрит на меня, потом на мой паспорт и повторяет это снова по кругу. Я понимаю, что человек, которого он видит перед собой, не очень похож на фотографию, сделанную девять лет назад. Я стараюсь выглядеть точно так же, как тогда: намеренно не улыбаюсь.

Никогда не понимал, почему на фотографиях в паспорте все должны выглядеть угрюмыми.

– Значит, у вас нет работы, вам негде остановиться, и вы приехали в Германию, чтобы найти таинственную девушку, которую вы не знаете…

Пот капает у меня со лба. Раз уж я это чувствую, то он, конечно, это видит. Эта мысль повергает меня в ужас, и я начинаю потеть еще больше.

Должно быть, я выгляжу виноватым. Он собирается вызвать охрану, чтобы отвести меня в какую-нибудь заднюю комнату. Я видел это в тех реалити-шоу со скрытыми камерами в аэропорту. Нервно смотрю на свой рюкзак: а вдруг я случайно положил туда нож или что-то такое? А может, кто-то подсунул туда бомбу, пока я не видел… В самолете монета была в прекрасном настроении, так что в итоге я получил газету, лотерейный билет без выигрыша и булочку. А вдруг в этой булочке наркотики?

Итак…

– Что ж… Удачи, сэр. Надеюсь, вы ее найдете.

Он с улыбкой возвращает мне паспорт и подмигивает. Я в замешательстве оглядываюсь на него.

Мог ли я представить?

– Загляните в английский книжный магазин «Слово» на Шеллинг-штрассе…

Проходя мимо его стойки, я замечаю, что у него на столе лежит обложкой вверх открытый томик «Джейн Эйр». Андреас на самом деле старый романтик.

Прежде чем какое-либо другое официальное лицо меня остановит, я быстро хватаю свой багаж, а затем ступаю наконец на землю Германии. Теперь осталась самая малость – найти Девушку-Подсолнух в этом городе с населением полтора миллиона человек. По крайней мере, у меня уже есть первая цель.

Глава 21

– В этом году на фестиваль приехало около шести миллионов посетителей, так что везде будет очень оживленно, – обещает молодой человек, сидящий рядом со мной в автобусе из аэропорта. Мой попутчик одет в синюю клетчатую рубашку и традиционные кожаные брюки. Пока он не упомянул о фестивале, я гадал, многие ли так одеваются в Германии.

Кто же знал, что Октоберфест на самом деле проходит в сентябре? Очевидно, все, кроме меня. Это похоже на недобросовестную рекламу. Как, например, Рождество в ноябре.

Таким образом, мой один шанс на 1,5 миллиона уже стал одним на 7,5 миллиона. Если раньше я пытался найти иголку в стоге сена, то теперь ищу иголку в поле, уставленном стогами сена.

После того как меня высаживают перед зданием вокзала Хауптбанхоф, мимо проходят еще тысячи клетчатых рубашек, и все они движутся в одном направлении – видимо, к пиву. Их сопровождают десятки женщин с заплетенными в косы волосами. Многие из них одеты в традиционные дирндли[34], хотя подозреваю, что эта одежда куплена скорее в филиале «Энн Саммерс»[35], чем в подлинном баварском магазине. Кажется, что все говорят с английским или австралийским акцентом.

На их фоне я выгляжу странно в джинсах и свитере. Проталкиваюсь сквозь толпу и иду к книжному магазину «Слово», который упомянул Андреас. Гугл утверждает, что в городе только два английских книжных магазина; оба находятся в нескольких минутах ходьбы от «Новой пинакотеки», где выставлены «Подсолнухи».

По обилию кофеен и закусочных с едой навынос, рекламирующих скидки для студентов, становится ясно, что я вхожу в университетский район. Каждый раз волнуюсь при виде желтой куртки, хотя Девушка-Подсолнух может быть одета во что-то другое. Я следую за толпой студентов к кафедре английского языка и культуры Мюнхенского университета, которая находится прямо по соседству с книжным магазином. Медный знак говорит мне, что я прибыл на место. Вхожу в темно-бордовые стальные двери магазина, и «в животе у меня порхают бабочки».

Горстка посетителей внутри не похожа на Андреаса: они молоды, носят рюкзаки и, вероятно, изучают английский по соседству. На правой стене висит огромный черно-белый ковер, на котором вышит слоган: «Магазин “Слово”. Продаем книги с 1985 года». Это не просто книжный магазин, это дань уважения английской культуре. Чайные подносы и фарфоровые кружки, королевские сувениры и банки с мармеладом, изящные салфетки и открытки с изображением Генриха VIII и его шести жен – все это здесь продается. Тут даже есть целый раздел садоводства, полный книг Алана Титчмарша. Я и не знал, что он так популярен в Германии.

Магазин оказался меньше, чем я ожидал, зато он трехуровневый. Я брожу по магазину, делая вид, что рассматриваю книги, но на самом деле ищу Девушку-Подсолнух. Похоже, поблизости нет никого из сотрудников, не говоря уже о той, кого я хочу найти. Я поднимаюсь по лестнице в раздел DVD-дисков. Коллекция состоит из самых стереотипных британских фильмов: от Гарри Поттера и Джеймса Бонда до Монти Пайтона и полного собрания «Так держать». Неужели немцы думают, что мы только и делаем, что смотрим мистера Бина?

На противоположной стене я замечаю ряд писем в рамках. Все они из Кларенс-хауса. В первом письме секретарь королевы-матери информирует о том, что королева-мать не сможет присутствовать на открытии магазина «Слово»; во