Вместо этого он делает совершенно противоположное — выходит из моей спальни, не говоря ни слова и не оглядываясь.

— Черт, — шиплю я, как только за ним закрывается дверь.

Меньше чем через мгновение я уже на ногах и стою у двери, обхватив пальцами ручку. Но я замираю, прежде чем надавить на нее.

Я не могу преследовать его. Это даст ему надежду.

Я приняла решение и сказала ему уйти.

Я должна быть тверда в этом решении.

Погоня за ним только запутает ситуацию, которая и так уже зашла в тупик.

Поэтому вместо того, чтобы распахнуть дверь и погнаться за ним, как кричит мое тело и сердце, я отпускаю ручку и делаю огромный шаг назад, следуя своему разуму. И следую за ним до самой ванной комнаты, чтобы принять душ, который смоет его запах с моей кожи.

* * *

Не знаю, что такого в душевой кабине, но как только я встаю под этот безумный водопад, обрушивающийся на меня, я срываюсь.

Громкие, отвратительные рыдания вырываются из моего горла, а слезы заливают глаза.

Я даже не знаю, почему я плачу. Но я плачу, сильнее, чем когда-либо.

Скользя по кафельной стене, я ударяюсь задницей о поддон душа, подтягиваю ноги к груди и обхватываю их руками.

В глаза бросается бинт, который очень плохо прикрывает плечо и верхнюю часть руки, и это только заставляет меня плакать сильнее.

Зацепив свободный край, я отрываю его, глядя на покрасневшую кожу. Вечное напоминание о Нико. О том гневе, который он держит в себе и который может взорваться в любой момент.

Время расплывается, пока я сижу здесь, потерявшись в собственных мыслях, мои слезы смешиваются с водой, стекая в канализацию, как будто моя боль, мое разочарование от всей этой дерьмовой ситуации — ничто.

Я не слышу ни голосов, ни открывающейся двери, поэтому, когда на меня падает тень, я испуганно вскрикиваю.

— Бри? — тихо говорит Джоди, опускаясь на корточки и протягивая руку к моей неповрежденной руке.

— Я в порядке, — слабо отвечаю я.

— Не лги мне. — Она бросает на меня строгий взгляд, от которого на моих губах появляется улыбка.

— Мне послать Тоби к нему в квартиру, чтобы он надрал ему задницу?

Я качаю головой. В кои-то веки он не сделал ничего плохого.

Это я. Это я разорвала свои внутренности на две части, отправив его прочь.

— Ты закончила? — спрашивает она, глядя на меня обеспокоенными глазами.

— Да, — шепчу я. Не успело это слово сорваться с моих губ, как она встает, выключает душ и тянется за одним из массивных пушистых полотенец Тоби, чтобы завернуть меня в него.

— Пойдем. — Взяв меня за руку, она ведет меня в спальню и выдвигает табуретку. — Садись.

Я делаю то, что мне говорят, слишком эмоционально истощенная, чтобы делать что-то еще.

Очистив мое лицо с помощью специальной салфетки, она наносит на него увлажняющий крем, а затем начинает приводить в порядок мои волосы.

После визита Нико они были в полном беспорядке, и душ без шампуня и кондиционера не очень-то помог.

Она аккуратно распутывает колтуны, ее молчаливая поддержка обволакивает меня, как теплые объятия.

Удовлетворившись, она выжимает лишнюю воду и достает фен — вещь, которой, как мне кажется, не было здесь до ее переезда в холостяцкую квартиру Тоби.

Она скрупулезно работает, сушит и выпрямляет волосы так, как, как она знает, мне нравится, но у меня никогда нет на это времени.

Мои глаза становятся все тяжелее и тяжелее, пока она работает, а желание свернуться калачиком и отключиться становится все сильнее с каждой секундой.

— Ты хочешь поговорить об этом? — спрашивает Джоди, когда заканчивает работу и кладет фен и расческу на место.

— На самом деле рассказывать не о чем. Он вспомнил кое-что из пятничного вечера и пришел поговорить со мной об этом, — признаюсь я, не желая вдаваться в подробности. Избегая ее заинтригованного взгляда, я встаю и иду к комоду за чистой пижамой.

— Из нашей комнаты не было слышно никаких разговоров, — поддразнивает она. — Он вспомнил, почему вышел из себя? — спрашивает она, когда я ложусь в постель.

— Да.

— И ты все еще не собираешься мне рассказывать, — предполагает она, и в ее глазах мелькает обида.

— Я не могу, Джоджо. Дело не во мне и даже не в Нико.

— Дело в Калли. — Это не вопрос. Да он и не нужен — она сама это сказала, когда ехала сюда из больницы.

Мои губы открываются, но быстро закрываются.

— Пока все в порядке, она может хранить любые секреты.

— Все в порядке.

— Тебе нужно поспать, — говорит она, наклоняясь ко мне и прижимаясь поцелуем к моей голове.

Комок снова подползает к горлу, не давая мне ответить.

— Хочешь, я останусь? — предлагает она, бросая взгляд на другую сторону моей кровати.

Я качаю головой. — Я в порядке. Я просто устала.

— Как и должно быть после такого оргазма.

— Джоди, — укоряю я.

— Что? Ты действительно ожидала, что я не обращу внимания на то, как громко ты кричала? Я точно знала, что в этот раз ты была не одна.

— Спасибо, за то, что не сказала мне, что он был здесь прошлой ночью, а также за то, что наблюдала за мной, когда я удовлетворяла себя.

Она подняла руки в знак защиты.

— Я думала, ты не спишь и полностью в курсе ситуации.

— Ну, это не так, — дуюсь я, заставляя ее рассмеяться.

— О, просто убирайся и отправляйся будить своего мужчину минетом.

Она удивленно вдыхает, но быстро приходит в себя. — Знаешь, это неплохая идея. Если я тебе понадоблюсь, просто крикни, хорошо?

— Я в порядке. Иди и наслаждайся им.

Я смотрю, как она обходит кровать, и хмурюсь, когда она резко останавливается перед дверью.

— Что случилось?

Когда она наклоняется, чтобы что-то взять, я сажусь ровнее, более чем заинтригованная.

— Это… — Она стоит с белым конвертом в руке. — Для тебя.

Я озадаченно сдвигаю брови, но в тот момент, когда она протягивает мне конверт, меня озаряет понимание. Я знаю этот почерк.

— Тебе стоит прочитать его, — подбадривает Джоди.

Я беру его у нее дрожащей рукой.

Письмо от Нико — последнее, чего я ожидала.

Если только это не так, и целая куча гнусных фотографий вот-вот упадет мне на колени или что-то в этом роде. Это кажется более вероятным.

Я не замечаю, что Джоди ушла, пока до моих ушей не доносится щелчок закрывающейся двери.

Я падаю на кровать и смотрю на свое имя, написанное его почерком на конверте.