– Чего ты опять строишь из себя? – зло шипит он мне на ухо. – Я почти твой муж. Тебе же нравится.

И он проводит языком мне по шее. И от этого его движения меня тошнит. Пытаюсь уклониться, но он крепко удерживает меня.

– Хочешь поиграться, сука? – усмехается зло. – Стой ровно! – коленкой раздвигает мне ноги.

Слезы уже катятся у меня по щекам. Я бью Аркадия руками. Пытаюсь стукнуть сильнее, но он как будто даже не обращает внимания на эти мои удары.

– Тебе, видимо, надоела нежность. Хочется вот такой грубости, да? Любишь по-жесткому?

Чувствую, как он задирает на мне юбку и вот уже она оказывается у меня на талии.

Нет! Господи! Пожалуйста! Нет!

Пытаюсь вывернуться и тогда Аркадий давит свободной рукой мне на спину, заставляя лечь на тумбочку. Щекой ударяюсь о холодный металл.

– Сучка, – шипит он. – Так тебя твой сосунок имеет?! Так?!

С этим словами он сильно дергает и я слышу треск ткани. Он рвет на мне трусики.

Мычу сильнее. Пытаюсь укусить его руку. Все бесполезно.

Потом характерный лязг ремня и звук молнии.

А потом я чувствую его сухую головку у себя между ног.

Аркадий плюет, матерится. Я сжимаю ягодицы. Пытаюсь хоть как-то избежать того, что пугает меня сейчас больше всего.

– Расслабь булки, сучка! – и хлесткий удар. Бедра горят от этого удара.

И потом толчок.

И я замираю.

От боли. От обиды.

Мне больно. Член Аркадия не скользит, а с трудом терзает мою сухую плоть. Внутри все жжет. Я стискиваю зубы. И реву.

Мне обидно. Каждый толчок Аркадия как будто уничтожает меня. Лишает частички жизни.

Я безвольно лежу на тумбочке, сотрясаясь от его движений во мне.

Внутри все еще ноет. Смазка так и не выделилась. И это, похоже, злит Аркадия еще больше.

Он матерится, шипит на меня и быстрее и быстрее просовывает в меня свой член.

Его выдохи становятся все громче и громче. И чаще.

Я лежу и жду, когда же это все кончится.

Я не хочу думать, что будет дальше. Хочу спрятаться. Пусть только он уйдет. Закончит и уйдет.

Пусть не причинит вреда ребенку. Умоляю, Господи!

Закрыв глаза, молюсь. Терплю боль, пока ее резкая вспышка не прорезает живот.

Она такая сильная, что я вскрикиваю так громко, что даже ладонь Аркадия не может загасить мой крик.

Боль не уходит. Наоборот, нарастает. Становится сильнее и сильнее.

Я корчусь от боли. Кричать уже не могу. Стону.

Аркадий останавливается.

– Что с тобой? – хрипит неровным голосом. – Какого хрена?! Анжелика! У тебя что? Месячные?

Разворачивает меня к себе и я падаю на пол. Чувствую, как между ног и по ногам течет что-то теплое.

Приоткрываю глаза и вижу испуганный взгляд Аркадия. Он быстро заправляет член в штаны и достает телефон.

– Какого хуя, Анжелика?! – кричит, набирая что-то на телефоне. – Ты больная, что ли?! Анжелика!

Пальцами сжимает мой подбородок и трясет. И от этой тряски голова начинает кружиться и я закрываю глаза.

Боль не проходит, но я уже привыкла к ней. А потом она и вовсе затихает. Я проваливаюсь в мрак.

Тимур

Весь день проходит как в угаре. На работе полная жопа. Начальник недоволен.

Я и правда завалил важный проект. Не сосредоточился на нем. Все мысли были о другом. И вот результат – выговор с занесением в личное дело. А это означает, что повышения в этом году мне не обломится.

Ну, и насрать.

Молча выслушиваю нудный монолог начальника и выхожу из кабинета.

Да пошли вы.

Я на взводе. Поэтому после работы еду в зал. Бить грушу.

Еще из раздевалки набираю Лику. Она прислала какое-то странное сообщение. Ответить сразу не мог. А сейчас она не берет трубку. Может, в душе? Не слышит просто.

Ладно, сейчас постучу по груше и к ней. Надо выпустить пар. С ней хочу быть нежным.

Мне хватает часа, чтобы прийти в себя.

Быстро принимаю душ и мчу домой.

– Лика! – кричу, войдя в квартиру, и не обнаруживая ее, встречающей меня. – Лика! Я дома!

Но вокруг подозрительная тишина. Может, она в ванной? По пути к ней заглядываю во все комнаты. Лики нигде нет. В ванной тоже.

Набираю ее номер. Длинные гудки и «оставьте сообщение».

Какого хуя опять происходит?! Все же нормально было! Да нет! Ахуенно все было. Ахуенно!

Может, что дома случилось и она туда поехала?

Звоню сначала Тиму. Ответа нет. Тогда набираю отца Лики. Но и он не берет трубку. И я опять злюсь. Бью кулаком в стену и выбегаю из квартиры.

Еду к дому Лики, но и там никого. Никого!

Единственное, что остается, – ехать в больницу к Тимофею. Он-то должен знать, где его сестра, и он точно никуда не денется из больницы.

Но на пункте охраны меня категорически отказываются пускать внутрь. Время – ночь. Охранник грозит вызвать полицию и мне ничего не остается, как уступить ему.

Это выбешивает еще больше.

Я не знаю, где Лика. Что с ней. Она опять скрылась от меня.

Опять еду к ней домой. И опять консьерж говорит мне, что их нет дома. Никого.

Да что, блять, происходит?!

Я не нахожу себе места.

Возвращаюсь домой и сразу, не раздеваясь, откупориваю новую бутылку с виски. Пью прямо из горла.

Я не знаю, что делать, но внутри раздирает душу какое-то нехорошое чувство, что произошло что-то и я об этом не знаю.

Не могла Лика просто так уйти. Не могла. Я же видел ее глаза. Сама она не могла уйти! Я уверен.

Смотрю на бутылку – и когда я успел ополовинить ее? Хватаюсь за голову и тяну себя за волосы.

Сука. Что происходит?!

У кого просить помощи?

И в голову приходит только одно. Брат.

Два часа ночи. Наверняка, спит, но я знаю, что он поможет в любом случае. Поэтому, не раздумывая, набираю Давида.

– Да, – слышу недовольный сонный голос. – Что опять? Откуда забрать?

– Давид! Лика пропала!

– Чего?

– Ну, Лика ушла из дома и нет ее. Нигде.

– Да к родителям, небось, пошла. Что ты паникуешь? Спать ложись. Завтра с утра заберешь.

– Да ты меня не слышишь, что ли?! – злюсь я. – Ее НИГДЕ нет! Нигде! Понимаешь?! Я все объездил. Всех обзвонил. Ее нет!