– Я же сказал, что хочу один побыть, – зло говорю я и не впускаю его внутрь.

– Остынь, Тимур, – он слегка толкает меня в плечо. – Натворишь сейчас дел. Думай о Лике. Ты ей нужен.

– Она пришла в себя? – с надеждой спрашиваю его.

– Нет.

– Сука, – тру глаза ладонями. – Кто это сделал? Сука. Я убью его.

– Не вздумай! – Давид теперь уже с силой толкает меня в плечо и я ударяюсь спиной в стену. – Не вздумай! Слышишь?! Его найдут и посадят!

– Да?! – кричу я в ответ. – А ты?! Ты сам-то ждал, когда найдут и посадят?! Ты?! – напоминаю ему о его собственном самосуде над обидчиком его жены.

– Замолчи! – злится Давид. – Это была ошибка!

– О которой ты не пожалел ни разу!

Давид глубоко выдыхает и говорит уже спокойнее:

– Тимур, я отлично тебя понимаю. Поэтому я здесь. Но послушай меня. Лучше сделать так, чтобы эта гнида не вышла из тюрьмы. И мы сможем это сделать, на марая рук сами. Если ты устроишь самосуд, то хуже сделаешь и себе, и Лике. Ты же хочешь быть с ней, а не сидеть в тюрьме? – чуть толкает меня в плечо. – Посмотри на меня, – поднимаю на него взгляд. – Ты хочешь быть с ней? Или…

– Она моя, – твержу я, глядя ему прямо в глаза. – Моя. Что бы не случилось.

– Я понял. Теперь обещай мне, что ничего без меня не сделаешь. Тимур? Обещай.

– Могу обещать одно, – отвечаю я. – Буду благоразумным. Постараюсь.

– Ну, хоть что-то, – улыбается Давид. – Теперь вот что. Завтра ты должен явиться к следователю.

– Зачем?

– Направит тебя на экспертизу. Они проверяют весь круг знакомых Лики.

Я хмурюсь и отворачиваюсь.

– Тимур, это стандартная процедура. Они взяли анализы у нее при поступлении в больницу. Теперь надо найти того, кто это сделал. Первым делом проверяют круг общения. Это всегда так. Поэтому и тебя проверят.

– А кого еще?

– Не знаю, – пожимает Давид плечами. – Всех мужчин из ее окружения. В общем, завтра с утра к следователю езжай. Чтобы уже окончательно снять с тебя все подозрения.

– Понял, – говорю я. – Все, Давид. Я хочу один побыть.

– Давай, Тимур. Только без глупостей. Я верю в твое благоразумие.

Мы обнимаемся по-братски и Давид уходит.

Я иду в спальню и падаю на кровать прямо в одежде. Лежу с закрытыми глазами.

Это я виноват. Я. Сука. Она же звонила мне! были пропущенные от нее. она ждала от меня помощи. А я… не смог ей помочь, когда она нуждалась.

Послать бы работу куда подальше и ответить ей. Все могло бы быть иначе. Всё.

Лика.

Прости, Лика.

Желание убить урода, надругавшегося над Ликой, только крепнет. В какой-то момент я забываюсь именно с этой мыслью. Именно она станет моей целью на ближайшее время.

Утром встаю с будильником. Хорошо, что я его не отключил, а то бы опоздал к следователю.

Нехотя иду в душ и долго стою там под холодной водой. Надо собраться. Мне нужна трезвая голова для мести.

Следователь выдает мне направление на экспертизу. Неприятная процедура длится недолго и уже к обеду я свободен.

Жду звонка от Аркашки. Сегодня он обещал встретиться.

Он звонит вечером.

– Выходи. Я возле дома твоего, – говорит сухо.

Я кладу в задний карман джинсов складной ножик. Не знаю, зачем, но вдруг. Я не знаю, чего ожидать от Аркашки.

Выхожу из дома и слышу сигнал машины. Иду к ней.

Осматриваю салон – Аркашка один. Сажусь на переднее сиденье.

– Фишки с тобой? – спрашивает он, глядя в лобовое стекло.

– Нет, – отвечаю я. Что я идиот, с собой их брать? – Я отдам их после того, как ты скажешь мне, кому они нужны и кто сделал это с Ликой.

– Я не знаю, – он поворачивается и пристально смотрит на меня. – Не знаю, кто это сделал. Следователи разберутся. Не лезь туда.

– Я сам решу, куда мне лезть.

Аркашка усмехается.

– Послушай, Тимур, ты, видимо, еще не до конца понимаешь, в какую игру ввязались ты и Лика. Я решил бы все нормально с Тимофеем. Никто бы особо не пострадал. Он бы просто отработал потом. Но теперь эти люди очень не в духе. Фишки пошли по рукам. На них адрес и контакты подпольного казино. А у этих людей договоренность с ментами, что они сидят тихо и не светят. Поэтому получается, что они как бы подставили крышу свою. Поэтому они очень злы.

Опять переводит взгляд на стекло и оглядывает двор.

– Но они согласны забыть, если фишки окажутся сейчас же у них, – смотрит на меня.

– Забыть? – рычу я. – Ты знаешь, что с Ликой?

– Ты думаешь, это они? – Аркашка с любопытством смотрит на меня.

– Не знаю пока, – отворачиваюсь. Смотрю в окно.

Потом резко возвращаю взгляд на Аркашку.

– Я лично хочу с ними встретиться. Лично, – говорю твердо. – Лично скажу, где фишки.

– Лично? – усмехается Аркашка. – Смотри-ка, повзрослел. Не боишься? С большими дядями играть, Тимур?

– Рот закрой, – сжимаю кулак. – Иначе помогу.

Аркашка быстро переводит взгляд на мой кулак и улыбка исчезает с его лица.

– Ну, смотри, – говорит он уже без улыбки. – Ты сам напросился. Хочешь личную встречу? Устрою. Может, уроком тебе будет. Вижу, до тебя туго доходит.

– Хорош трепаться. Телефон у тебя есть. Как договоришься, звони. Я жду сегодня. Завтра нет звонка от тебя – я иду с фишками в полицию.

– Придурок, – цедит сквозь зубы Аркашка и я не выдерживаю и снизу бью ему в челюсть. Он затылком ударяется о подголовник. Морщится. Открывает рот и я вижу, как зубы становятся красными от крови.

Аркашка берет салфетку и подносит к губам.

– Пожалеешь, – шипит в нее.

– У тебя день, – говорю я и выхожу из машины.

Тимур

Весь следующий день я провожу в ожидании звонка. Почему-то я нисколько не сомневаюсь, что Аркашка позвонит и назначит встречу. Слишком многое стоит на кону. Его ведь тоже за яйца подвесить могут из-за этих фишек.

Наступает вечер. Я сижу на кухне. На столе передо мной телефон. Я гипнотизирую его.

Мне тоже нужен этот звонок. И эта встреча. Уверен, что полиция мне здесь не помощник. Я сам должен разобраться со всем.

Вдруг телефон начинает вибрировать. На экране высвечивается надпись, что номер скрыт. Значит, это точно не Аркашка. Но я все равно отвечаю. На том конце раздается грубый мужской голос: