А тогда зачем ты снял гимнастерку? - всерьез забеспокоилась она, - ты ранен и скрываешь это от меня!

- Да вот, - небрежно отмежевался он от нее бестолковых тревог, - медальки на днях вручили, одеваю перед поездкой на фронт. Нам же, военным, по уставу положено.

О-о-о, не вставайте между женщиной и волнующим ее предметом. Эта слабая дева собьет и втопчет в землю (в пол, в мебель и проч.), как дикий многотонный носорог или бегемот.

Сергей Александрович едва успел убрать руки, когда бурный поток, по традиции еще наименованный женой Марией Федоровной, ринулась к гимнастерке и к неприкрепленным орденам с любопытствующим возгласом:

- Дай посмотреть, что такой жадный!

По-видимому, она действительно хотела увидеть какие-нибудь медали, что-то там вроде «За доблестный труд» и поэтому ее захватил настоящий ступор, когда Мария Федоровна увидела на гимнастерке орден Боевого Красного Знамени.

- А-а, - бессильно сказала она, - как же это? Ты и такой высокий орден!

Вот еще ордена, - предусмотрительно сказал он, показывая на стол. Жена видела коробочки с орденами Ленина и Трудового Красного Знамени и была в тот момент буквально раздавлена.

Эти ордена она, между прочим, прикрепила, все три теперь висят на гимнастерке. М-да, что-то он зацепился за прошлое, хотя надо за будущее, или, хотя бы, за современное.

По пути в штаб он хотел буквально на пять минут заскочить в женский зенитный полк – один из семи подразделений, укомплектованный представительницами прекрасного пола. Это была только первая очередь. И женщин надо было обучать военным специальностям и вообще военным порядкам, и генералов приучить к таким необычайным солдатам, то есть, конечно, пока красноармейцам. Но ничего, как показал зенитный расчет красавицы Федоровой, сила солому ломит. Сбитый немецкий самолет хорошо обнаружил и смекалку и обучение женщин и девушек. Хотя, конечно, была здесь и определенная удача.

Но поскольку удача была в нашу пользу, то попаданец не возражал, хе-хе. Можно подумать, если бы он возразил, что-то бы изменилось!

986 зенитно-артиллерийский полк оказался свежей формации, буквально еще доукомплектовывался. Но поскольку он был трехдивизионного состава – дивизион зенитных счетверенных пулеметных установок, и два дивизиона 37-мм зенитных пушек, то генерал Романов благоразумно приказал построить только дивизион пулеметных установок.

Полк был, как уже отмечалось женским, но с мужскими вкраплениями. В том числе командиром данного дивизиона был старший лейтенант Акимов. Пока расчеты нервно суетились, генералы здесь явно появлялись не часто, командир дивизиона, как только приехавший генерал немного отвлекался в сторону, напускал грозную мину на лице, пугая подчиненных. Но как только поворачивался к командиру, тот сразу становился приветливым. Субординация!

- Давно полк формируется? - спросил Романов, чтобы хоть немного отлечь Акимова от этого безобразия.

- Девять суток, товарищ генерал! - молодцевато ответил бравый старший лейтенант, стараясь хоть собой прикрыть довольно бестолковый женский состав.

- Однако! - удивился, нет, даже изумился генерал, - и вас таких не только отправили на фронт, но и поставили на боевое дежурство?

- Генерал-лейтенант Громадин сказал, что сейчас у него нет совсем обученных войск, и поэтому обучаться будем параллельно с военными действиями. Да вы не беспокойтесь, товарищ командующий, мы просто все силы бросили на обучение стрельбе и технике, а шагистику забросили. Вот они и строятся, откровенно говоря, как коровы. Но стрелять уже умеют, сами выдели, товарищ генерал-лейтенант, а?

Генерал-лейтенант Романов, конечно, был не очень-то рад этим коровам в строю, но стреляли он действительно неплохо, и, может даже, спасли его.

Он вздохнул и вызвал… командира дивизиона. Старший лейтенант Акимов очень удивился, но ноги уже сами несли. Все-таки он был профессиональный военный!

- Старший лейтенант Акимов, за доблесть и профессионализм ваших подчиненных, проявивших при воздушном налете, когда зенитный расчет рядовой Федоровой одной очередью сбил немецкий истребитель, повышаю вас до звания капитана. Поздравляю.

Первый раз красный командир Акимова, служащий уже почти десять лет, смутился и покраснел. От командующего он ожидал всякого, но не этого. И мало ли, чтоего пигалицы почти трех аршин ростом сбили самолет. Так даст от «хорошего настроения»!

Но голос был ровный молодцеватый:

- Служу… Советскому… Союзу!

Зато уж расчет пулеметной установки рядовой Федоровой удружил, мялись и толкались они, идя, как коровы!

Романов вроде бы не видел, или не обратил внимания. Наградил: командира установки Федорову и наводчицу – орденом Красного Звезды, остальных девиц Кириллову и Извозчикову – медалями «За отвагу».

Но потом громко и ядовито сказал:

- Товарищ капитан, разрешаю вам присвоить военнослужащим звания: Федоровой – старший сержант, Перминовой – сержант, Кирилловой и Извозчиковой ефрейтор. Но после того, как они научатся ходить в строю. А то форменные безобразия, а не красноармейцы!

Глава 16

Разумеется, сердился он на зенитчиц больше практически понарошку. Женщинам не место на войне в любом случае, а он, благополучный житель далекого XXI века, сам пришел их сюда на фронт. Чего уж там искать негативные стороны, благо, стреляют хорошо и метко, а остальное обойдется!

И постарался забыть о прекрасном поле, ведь женат уже. Да и проблем собственных море, только оборачивайся. Сергей Александрович опять подумал о своих взаимоотношениях с И.В. Сталиным и решил, как наиболее вероятным:

Раз Хозяин тащит его в политику, что в этом случае очень плохо, поскольку очень даже явно окончится свинцовой точкой в виде пули. А самому отказываться нельзя, поскольку точка будет вся та же, просто с другой стороны. Значит, надо показать себя в другой сфере, скажем, в военной и еще конструкторской. Может и в управленческой. Но не в политической, сунула его судьба нелегкая в великие князья. И теперь даже не знаешь, от кого шарахаться – то ли от широкой массы враждебных большевиков, то ли от их «приветливого» Вождя, Господи упаси.

А вот если он будет талантливым полководцем, то, по крайней мере, сможет спасти. И.В Сталин ведь не дурак, понимает, что постоянно отступать до Москвы нельзя, так ни какое государство не выдержат.

И первым делом, надо сделать из его войсковой группы наконечник всего Западного фронта. А то у него и из Жуковым какой-то косяк происходит, и Западный фронт пассивно стоит, тогда как его войсковая группа старается. Но ведь группа – не Швейцария, за всю Россию, пардон СССР, трудится или воевать не будет.

Итак, сейчас он в штабе группы еще подумает, обмозгует, потом позвонит Жукову, он ведь не тупой, поймет, что