В общем, через полчаса нарком НКИД и командующий войсковой группы пришли в себя и стали постепенно походить на ответственных работников (В.М. Молотов) и генералов (С.А. Романов-Советский).

А там и родные супруги показались. Сначала Полина Семеновна Жемчужина, женщина по жизни суровая. При ее появлении, Молотов, и без того сравнительно невысокий, еще более уменьшился. Хотя это была любящая пара, то есть на людях они не ругались, поздоровались и быстро уехали.

Потом приехали за Сергеем Александровичем, сразу на двух автомобилях. Честно говоря, попаданец ведь по-настоящему и не сваливался с коньяком. То есть хорошенько он упился, это точно, а так, пусть и тело было другое, но закаленный дух торгового менеджера XXI века видел и не такую пьянку и не таким благородным спиртным.

Поэтому, вслед за Молотовым «придя в себя», он так же попытался сам уехать. Что он, по Москве в общественном транспорте не проедет? Деньги, тем более, - он пощупал в кармане, - есть, точно есть, хотя бы несколько десяток!

Многоопытный Поскребышев отсоветовал. Ведь Хозяин приказал уехать домой на своем вызванном автомобиле. Решил на общественном транспорте, зачем и куда? Как известно, все шофера кремлевских гараже, а машины Всеславянского Комитета ведомственно принадлежат там, относятся к НКВД, ну и стучат, конечно. Почему от него уехал?

Короче говоря, неприятных вопросов будет у И.В. Сталина много, а самое главное, данный человек станет ему подозрительный. А это всегда оказывается первым признаком падения, кем бы ты не был. Члены политбюро слетали!

Поскребышев говорил шепотом, из опасения, что приемная прослушивается, и потому ему было не всегда понятно. Кроме того, и сам сталинский секретарь внушал попаданцу подозрение. Вроде бы не стучит, а вдруг именно на нем начнет? Очень уж хорошая кандидатура – великий князь да в большевистском СССР!

Поэтому Сергей Александрович решил не просто остаться. Он… «заболел» с похмелья и не. Симптомы постпьяного состояния житель XXI века помнил с прошлого века. А, те более, коньяк, как бы он не был хорош, все равно тяжел. Пьется хорошо, с похмелья плохо. Добрая водка в этом отношении куда лучше. Ну, если не перепить, там будет все равно тяжело.

Так, «страдая» и «болея» дождался своих. Бедная Мария Федоровна белая, как смерть, так решительно и властно вошла в приемную, что попаданец даже глаза зарыл. Похоже, его сейчас будут бить, и, может быть, даже ногами.

Но Мария Федоровна только позвала его и таким любящим голосом, что все в приемной обзавидовались и даже женатый А.Н. Поскребышев, а сам попаданец густо покраснел. Его, мужчину, генерал-лейтенанта, между прочим, сейчас при всех признались в любви!

А что делать? Женщина – существо чувствительное, нежное, логика ей чужда, как и осознание реальности. В общем, большое дитя, впрочем, способное родить своего собственного ребенка. Но при этом подкузьмить карьеру и жизнь не одному родственнику.

Придти в приемную к Самому, как себе домой, властно и без спросу. И что из того, что ее сюда, можно сказать, пригласили, а сам Хозяин уехал. Он запросто может спросить, А.Н. Поскребышев – неправильно ответить, особенно, когда ему поведение посетителей самому не понравилось.

Сергей Александрович вынужден был быть вежливым за двоих – «за себя и за того парня» - то есть за себя и за свою жену Марию Федоровну. Красивые молодые женщины, увы, еще и капризные, имея причудливую психику. Им не понять, что прелестные личико и фигурки в идеале не имеет ничего общего с государственными интересами. Хотя, конечно, иногда и монархи (диктаторы) умудряются втюрится в вертихвостку, да еще с замужнюю. Вот мужу будет в радость!

Попаданец настоятельно взял ее руку в свою. Мария Федоровна при виде здорового и невредимого мужа так обрадовалась, что тараторила напропалую, смотря на мужа влюбленными глазами. Правда, тот был с изрядного похмелья и, похоже, даже еще пьян, но это потом, дома. Можно и отругать и пару пощечин дать за всех несчастных женщин. А пока поблагодарить хотя бы и того Александра Николаевича.

Понимая, что у жены пробился фонтан словоблудия и надо его поскорее заткнуть, пока она не сказала чего-нибудь лишнего (а что лишнего, тут еще и не подумаешь!), он решительно пошел к выходу, держа за руку жену.

Та еще не понимая, что мужу некогда и они уходят. Потом, уже понимая, но, не желая уходить, ах, какая невежливость! Вытолканная из приемной, она уже почти не сопротивлялась, просто цеплялась ногами и, при случае, руками. И опять же говорила, говорила, говорила…

Женщина должна быть слабой, если уж такая говорливая. А то, если глупая, да еще сильная, ужас какой! Сергей Александрович насильно посадил жену в автомобиль, селсам. По пути заметил, что Королев, хотя и приехал в Кремль на всякий случай, но от своей машины ни на шаг. Герман Николаевич стар и многомудр, как старый змей. Понимает, что любая женщина легкомысленна и просто глупа и нечего его имя приплетать. Это не тот случай, когда хотелось бы услышать свое имя из уст Вождя.

- Поехали домой! - негромко, но властно приказал он. Жена, наконец, смирилась с реальностью, молча ткнулась носом в плечо мужа, повинуясь воле супруга. Кроме того, она ведь советская гражданка, она спинным мозгом чувствует, что капризы в Кремле очень опасны. Хозяин ведь когда приветлив, а когда очень приветлив до такой степени, что посадит на казенное содержание, тюрьма называется. Кому там будешь капризы показывать, тюремным надзирательницам?

В автомобиле по советской традиции молчали. Даже Мария Федоровна и то изволила поддерживать тишину. Зато в их особняке, так сказать в домашней обстановке, она сразу начала скандалить. Причем, чем ближе к спальне, тем сильнее.

Сергей Александрович не прекословил. То есть он угукал, поддакивал, при случае что-то говорил такое ласково-нейтральное, но, вообще-то, ее совсем не слушал. Женщине надо выпустить пар эмоций, которая она сама и напридумывала. Он, разумеется, здесь причем, как мужчина и муж, будет громоотводом. Но, в принципе, осознанное моделирование туманной женской речи от него не требуется.

К третьему этажу это почувствовала даже жена. Капризно и как-то даже заинтересованно (о чем он думает?) она сказала ему:

- Дорогой, ты ведь совсем не слушаешь меня, хотя я столько стараюсь. А ведь это так важно и ценно мне! Правда, дорогой?

«Ха, если бы ты сама поняла, что ты говоришь! Женские слова обычно эмоциональны, информативности в них нет ни грамма. Ты хочешь, что